Первый свиток. Император (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич
Митридат, оставив осаждать Халкидон часть войск и флот, двинулся с большей частью армии вдоль побережья, последовательно захватив Никомедию, Никею и Прусу. Судя по всему, целью этого похода был большой город-порт Кизик на берегу Пропонтиды. Кроме того, пришли известия из Каппадокии. В царство римского союзника Ариобазана Первого вторглись сразу две армии понтийцев. Одна из них, под командованием Диофанта, сына Митара, отправилась, если судить по его действиям, в очередной раз подчинять Каппадокию. Этим вторжением Митридат не только снова присоединял к своим владениям Каппадокию, но и прикрывал свой тыл, если римляне попытаются вторгнуться из Киликии в Понт. Вторая, стратега Эвмаха, двигаясь через земли каппадокийского царства, должна была действовать в отрыве от главных сил и нацелилась на города Фригии, одновременно угрожая галатам и заставляя их не вмешиваться в войну. При дальнейшем продвижении воины этой армии могли дойти до Киликии. В этой недавно усмиренной области после ухода Габиния оставались только гарнизоны манипуляриев Лонгина, которые понтийцы могли разбить за счет численного превосходства. Захват Киликии грозил возобновлением войны с пиратами.
Получив такие известия, Помпей на следующий день созвал своих легатов и военных трибунов, командовавших легионами. Собравшимся командирам он объявил все последние новости. После небольшого, но бурного обсуждения полученных ими известий, заявил.
— Спокойно!– дождавшись, пока в палатке наступит относительная тишина, приказал он командирам. — Я решил… Полученные сведения требуют оставить легион Габиния для действий во Фригии и Каппадокии. Так сил Габиния явно будет недостаточно, начальник конницы Квинт Цецилий организует вексилляцию из части легионной конницы и фессалийских ауксилариев. С этой вексиляцией ему надлежит отправиться к Габинию и принять командование над объединенными силами и вытеснить понтийцев из Фригии. После чего оказать помощь войскам союзника нашего, царя Ариобазана. Также Квинту Цецилию следует вступить в переговоры с галатами, чтобы предложить им сосместное выступление против понтийцев, — Помпей дождался, пока поднявшийся с места Квинта Цецилий Метелл Непот заверит императора в том, что полностью понял задачу и готов ее выполнить. После чего продолжил. — Известия также позволяют твердо надеяться, что Котта сможет удержать Халкидон самостоятельно. Поэтому на помощь ему мы не пойдем, а отправимся навстречу главным силам Митридата… — он переждал перешептывания командиров и продолжил. — Армия царя понтийского ослаблена выделением осадного отряда и отрядов для гарнизонов занятых понтийцами городов. Если будут благосклонны к нам боги, то у нас появляется хорошая возможность в битве разбить, силы Митридата. Проведенные по моей просьбе гадания дают благоприятный прогноз, — добавил Гней и присутствовавший в палатке авгур подтвердил его слова. После чего все командиры дружно поддержали командующего и совет перерос в дружескую пирушку…
Митридат осаждал Кизик. Его войска отделили гавань от остального города, прикрыв позиции прорвавшихся войск двумя стенами. Осажденные наблюдали, как войска противника готовятся штурмовать стены города. Города, который защищало местное ополчение под руководством стратега Писистрата. Города, который в отличие от остальных городов Азии не собирался уходить из-под власти римлян под руку понтийского царя. Царю же нужен был этот город, как гавань для флота и как опорный пункт для войны в Мисии и Лидии. Поэтому воины царя строили осадные башни и «черепахи» с таранами внутри, собирали метательные машины — баллисты, скорпионы и онагры. Посланные к ближайшим лесам и горам рабочие команды валили деревья, рубили камни. И все это непрерывным потоком текло в лагерь понтийцев вместе с обозами с зерном, прочими припасами и стадами животных, бредущих на корм воинам.
Потом начался обстрел города. Камни, бревна и тяжелые стрелы со свистом летели к стенам. От страшных ударов каменных глыб и бревен сотрясались стены города, а стрелы и камни сбивали с них защитников. Под прикрытием бомбардировки к городским воротам поползли «черепахи» — защищенные навесами тараны, и осадные башни. Но кизикцы отвечали, стреляя в ответ из своих онагров и баллист, поливая подобравшиеся «черепахи», башни и атакующую пехоту маслом и кипятком, обстреливая врагов обычными и зажигательными стрелами и обмотанными тряпками камнями. Перестрелка продолжалось. Поняв, что со стороны суши его войска успеха пока не имеют, Митридат распорядился атаковать с моря. Для штурма понтийцы построили осадный катармаран* — громадную осадную башню, которая стояла на двух соединенных между собой кораблях. Понтийские моряки попытались подвести ее к стенам. Это было очень сложно, сильное волнение моря или неправильный действия рулевых грозили опрокинуть башню и развалить всю эту сложную конструкцию. Но понтийские моряки справились и подвели катамаран и стоящую на нем осадную башню вплотную к городской стене. Ополченцы, увидев появившуюся под стенами башню, запаниковали. Чем и воспользовались понтийцы, обстреляв их из легких онагров и луков, а потом опустив на вершину стены штурмовой мост. Но командиры ополченцев смогли остановить панику. Часть гоплитов схватилась за копья и луки, часть бросилась к метательным машинам, сменяя убитые расчеты. По мостику на стену успело пробежать не более полудюжины бойцов. Остальных обстреляли из луков и онагров, сбросив с мостика вниз. Перебили добежавших до стены храбрецов и начали обстреливать корабли и башню зажигательными снарядами и лить на них смолу. Опасаясь пожаров, понтийские моряки медленно отводили корабли назад. Одновременно все свободные матросы и бойцы тушили разгорающиеся пожары. Отход оказался еще более трудным, ведь пришлось уходить кормой вперед и только мастерство понтийских моряков позволило сохранить осадный катамаран.
* Сознательный анахронизм автора,
для упрощения описания осадного «чуда»
Обороняющиеся отразили атаку с моря, но тут начался новый приступ на суше. Понтийские командиры усилили бомбардировку стен и бросили на штурм все осадные башни. Приступ отбили, но понтийцы попробовали повторить его снова. Яростные бои кипели на стенах до вечера. Воины Митридата отчаянно старались закрепиться на укреплениях город, но это им не удавалось. Ополченцы сражались храбро и отбили все атаки. В городе, обстреливаемом зажигательными снарядами, то и дело вспыхивали пожары. Огромные камни, падая на дома и улицы, проламывали крыши и убивали людей. Но горожане, невзирая на несущуюся с неба смерть, тушили огонь, стараясь не дать ему распространиться. Под вечер понтийцам удалось разрушить участок стены, но Писистрат бросил против рвущихся в город врагов вой последний резерв — три сотни гоплитов в полном вооружении. Возглавляемые лично стратегом воины выбили понтийцев из пролома, дошли до рва и подожгли переброшенный через него мостик…
Возможно, прикажи Митридат атаковать этой же ночью или на следующий день, его войска взяли бы Кизик. Но впечатленный большими потерями царь приказал приступить к правильной осаде, рассчитывая, что лишенные подвоза горожане не станут ждать наступления голода и сдадутся. Царь не учел только действий Помпея, считая, что тот побоится приблизится к его армии, имея всего четыре или пять легионов. Но неожиданно сначала прервались поставки продовольствия, а потом неподалеку от лагеря царской армии за полдня вырос укрепленный лагерь римских легионов. Которые сразу же начали выманивать армию Митридата на бой. Несколько дней продолжались стычки и перестрелки разведывательных отрядов и дозоров, а потом, в благоприятный день, оба войска одновременно вышли из лагерей и построились друг против друга.
Перестреливались лучники, закидывали друг друга дротиками и свинцовыми пульками дротикометатели и пращники. Скифская конница пыталась засыпать стрелами фланги римлян, прикрытые небольшими отрядами конницы ауксилариев.
Главные силы двинулись вперед одновременно, словно по сигналу. Гремели трубы, грохотали барабаны и орали нечто воинственное варвары и ауксиларии. И только римляне молчали почти до последнего, закричав только перед первым броском пилумов. Надо отметить — несколько запоздавшим. Первыми перешли на бег, под рев боевых рогов, стоявшие в первых рядах понтийского войска наемники из племени бастарнов. Рослые и широкоплечие, словно братья близнецы, в кольчугах и бронзовых фракийских шлемах, они бежали быстро, словно атлеты на Олимпиаде. Впереди бежали щитоносцы, а за ними мчались меченосцы без щитов, поскольку они несли на плече громадные двуручные фальксы*. Не обращая внимания на летящие в них пилумы, теряя людей ранеными и убитыми, варвары с разбега врезались в строй Седьмого и Восьмого легионов. Сойдясь вплотную, бастарны начали рубить своими фальксами легионеров, разбивая тяжелые прямоугольные щиты, с одного удара отсекая руки, ноги, головы. Легионеры некоторое время держались, но затем дрогнули, заколебались и, сломав строй когорт, попытались бежать. Казалось, еще усилие и войска Митридата вновь разобьют римлян.
