Владимир Гусев - Охотник на вирусов
Я смотрю на дисплейчик «петушка». Двадцать один десять. Библиотека уже закрыта. Где же теперь искать эту бабусю?
А нигде. Не нужно мне ее искать. И читать статью дальше не нужно. Несколько технических деталей – в них ли суть?
Такое в моей практике случилось впервые. Я выследил крупного зверя, знаю одного – нет, двух! – вирусогенов и даже догадываюсь, для чего этот дракон был порожден. Теперь я должен одним ударом снести все его головы. И непременно в присутствии родителя, чтобы он, плача и причитая, раскрыл невзначай морфологические особенности чудовища. Тогда я буду четко знать, как не допустить репликации его отрубленных голов. И смогу разработать новый класс вирус-детекторов и сторожевых программ, усиливающих иммунные системы гиперсетей. Но... Как всегда, есть одно маленькое «но». Выманить дракона из логова я, положим, смогу. И устроить ему очную ставку с Пеночкиным – тоже. Но вот снести одним ударом головы – увы! Для этого нужен как минимум меч-кладенец. А где его взять?
Около часа ночи, удостоверившись в том, что дракон не собирается выходить на прогулку, мы все трое возвращаемся в гостиницу.
– Что будем делать, шеф? – спрашивает Юрик, останавливаясь возле двери своего номера. – Времени у нас осталось – с гулькин нос.
– То же, что и вчера, – ехидничает Гриша.
– Завтра утром скажу, – спокойно говорю я. Ничто не теряется так быстро, как вера подчиненных в руководителя. Малейшая неудача – и все... Удастся ли мне поддержать ее на этот раз?
Под утро мне приснился сон. Как будто «Эллипс», похожий почему-то на Мойдодыра из детской книжки, засунул меня в гигантский принтер. Тысячи иголочек вонзаются в мою левую руку, и я с ужасом наблюдаю, как печатающая головка медленно передвигается к более чувствительному органу моего тела.
– Перестаньте! Мне же больно! – взываю я к милосердию невидимого палача.
– Что такое боль? – невинным голосом интересуется невесть откуда взявшаяся Элли, наклоняясь надо мною. Мне становится стыдно, потому что к барабану принтера я привязан в совершенно натуральном виде.
– Я знаю! – кричу я, делая вид, что ничего необычного в моем положении нет. – Я знаю, что такое боль! Неуправляемый поток сигналов внутри организма!
– Вот и отключи его, – равнодушно советует Элли и отворачивается. – Надеюсь, ты умеешь отключаться?
– Нет! Не умею! Я не наркоман! – воплю я и просыпаюсь. Левую руку колют тысячи иголочек. Я отлежал ее во сне, и теперь нервные окончания в муках восстанавливают свою чувствительность. Глядя в потолок, на котором – впервые за эти сумасшедшие дни! – играют солнечные зайчики, я блаженно улыбаюсь. Говорят, Менделееву его периодическая таблица приснилась во сне. Я, конечно, не великий химик. Но и мой до предела утомленный мозг, спасая себя от запредельных нагрузок, способен иногда выдавать любопытные варианты.
Минут десять я лежу с закрытыми глазами, обдумывая технические детали. Да, это вполне реализуемо. Несколько генераторов случайных чисел... И плотный, плотнейший поток шумоподобных сигналов сразу по нескольким каналам. Чем не меч-кладенец? Вряд ли Пеночкин предусмотрел соответствующую защиту. Мы ведь влезем через «замочную скважину»!
– Аи да Полиномов! Ай да сукин сын! – приговариваю я, с удовольствием разминая наливающиеся радостью мышцы. Сколько у меня в запасе времени? Двое суток с хвостиком. Но, кажется, появился шанс отрапортовать часов на десять раньше срока.
Когда мои подчиненные, вежливо постучав, заходят в номер, я уже готов четко сформулировать задачи и даже конкретные методы их решения. Юрик коротко кивает: мол, все понятно, а Гриша, как обычно, проявляет любознательность:
– А кто запустил-то эту паразитную программу, известно? Невыявленный вирусоген опаснее любого порожденного им вируса.
– Злоумышленника мы выявим сегодня ночью, – самонадеянно обещаю я.
Гриша и Юрик смотрят на меня, словно два Ватсона на Шерлока Холмса.
Вот так-то, мальчики. Учитесь работать профессионально. Кажется, скоро еще одной легендой обо мне станет больше. Что значит умелое использование недоступной подчиненным информации! Так вот и рождаются пророки.
Телефонный звонок звучит гак резко, что мы все трое вздрагиваем. Гриша подозрительно щурит покрасневшие от недосыпания глаза.
– Примите весьма срочное сообщение, – слышу я мелодичный голос Танечки.
– Сейчас... минутку... – отвечаю я, лихорадочно включая «Спутник». И, как уличный регулировщик, делаю отмашку в сторону двери: ребята, вы свободны. Я вовсе не хочу посвящать вас в свои маленькие тайны.
Через десять минут на дисплее высвечивается расшифрованное сообщение:
«Ведущему инспектору Полиномову. Степень срочности: первая. Степень сложности: пятая.
Представленные вами последовательности чисел представляют собой кубы и квадраты чисел соответственно от 4 до 24 и от 4 до 33, записанные в обратном порядке. Никакой другой полезной информации они, по всей видимости, не несут. Сообщаю вам на всякий случай последовательность четвертых степеней чисел от 4 до 33, записанных в обратном порядке: 12.56.81... Кривопалов.
Несколько секунд я смотрю на дурацкие цифры, не понимая, для чего они. Я ведь и сам мог бы их получить даже с помощью «петушка» в течение каких-нибудь двух минут. Наконец, до меня доходит, в чем дело: это они так шутят. Идиоты! Вас бы на мое место! Хотя, конечно, мог бы и сам догадаться. Все логично: пароль, по которому дракон покидает свое логово, нигде не надо записывать, рискуя разгласить шифр, и даже не надо запоминать. И в то же время ключ к построению пароля не так просто разгадать, даже имея перед глазами полные последовательности. В чем я и убедился на собственном примере. М-да. Такого ребята из сектора Кривопалова еще не расшифровывали. Дал повод позубоскалить. Ну да не беда. Зато одной маленькой загадкой стало меньше.
«Вольвочка» трогается с места плавно и бесшумно, словно Багира, выслеживающая добычу. Пеночкин сегодня не работает. Почувствовал опасность и лег на дно. Ничего. Мы тебя поднимем. Идет охота на волков, идет охота... Хотя мой зверь будет пострашнее. Неужели Петя сам не понимает, насколько это опасно? Тоже мне, доктор Фауст...
Через двадцать минут я стою перед обитой коричневым дерматином дверью. Сначала короткий звонок, чтобы не очень испугался. Все-таки двенадцатый час ночи. Теперь – два длинных, требовательных и беспощадных.
На середине второго звонка клацает замок. Петя вполне бодр и даже, кажется, свежевыбрит. Удивительно подмигивает двумя глазами, ищет в кармане домашней куртки очки...
– На ВЦ авария, – пускаюсь я с места в карьер. – Снова чехарда в системе обмена. Нужна твоя помощь.
– Этого не может быть! – искренне удивляется Пеночкин. И, столь же удивленным, но уже неуловимо изменившимся голосом добавляет – Я же исправил ошибку...
– Моя машина у входа. Мы оба заинтересованы в ликвидации сбоев, – многозначительно говорю я. – Жду внизу.
Через пять минут мы уже мчимся по пустынным улицам, распугивая кошек и чем-то похожих на них редких прохожих. Рыцарь и его будущий противник – на одной лошади.
– Слушай, Петро... На ВЦ сейчас двое дежурных, не больше. Верно?
– По инструкции – не меньше двух человек. А что?
Небрежная поза Пеночкина раздражает меня. Развалился на заднем сиденье, словно всю жизнь в лимузинах ездил.
– Ты не мог бы их спровадить куда-нибудь, пока мы будем устранять неисправность? Чтобы под ногами не вертелись.
– Мог бы, конечно. Только зачем? Я уверен, это какое-то недоразумение.
– Ты все-таки попробуй. Под расписку прими помещение или... В общем, придумай что-нибудь.
Думаю, этот вопрос Петя уладит. Поскольку – в его же интересах. И в моих, разумеется, тоже. Только вряд ли Пеночкин об этом догадывается. Слишком уж бесхитростно я высказал свою просьбу.
Мимо дремлющего вахтера мы проскальзываем удивительно легко. К сожалению. Он не должен был пускать никого, кроме записанных на третью смену. И меня, конечно.
А потом удивляемся, откуда берутся вирусы. То одна локальная сеть заболеет, то другая...
– Никакого сбоя не было, – удивленно таращит заспанные глаза дежурный оператор в ответ на расспросы Пеночкина.
– Не было, так будет, – не моргнув глазом, говорю я. – Ровно в полночь, в двенадцать часов, из гроба встает барабанщик...
– Ты что... обманул меня? – не хочет воспринимать очевидное Петя и усиленно подмигивает нам двумя глазами.
– Не сердись, – хлопаю я его по плечу. – Я боялся, ты не захочешь ехать. А у меня к тебе серьезный разговор. Вы можете быть свободны, – отсылаю я дежурного не терпящим возражений голосом.
– А как же ВЦ? Я не могу его оставить.
– Я запишу в журнале, что принял дежурство, – хмурится Пеночкин.
Парень, повеселев, убегает. Видно, у него на эту ночь были совсем другие планы.
– А где его напарник? – недоумеваю я.
– Ты за него, – бурчит Петя. – Значит, еще раньше отпросился. Все равно ВЦ недогружен.
