Светлана Щелкунова - Сказки и рассказы Светланы Щелкуновой
Лемуркин выдохся. Лемуркин устал. Из последних сил взбирался он по лестнице родного дома, выше и выше. Братья не отставали. Лемуркин проскочил свой этаж. ("Эх! Надо было заниматься спортом!") А вот этаж Изобретателя! ("Эх! Где ты, вожделенный сачок?!")
И вот уже чердак. Дверь открыта. Забившись в кучу хлама, Лемуркин свернулся клубочком и, зажмурившись, замечтал изо всех сил: "Везет же котам! Вот бы и мне сейчас стать котом и улизнуть от Этих через слуховое окно на крышу! А Эти наверняка застряли бы и не пролезли. Фиг бы пролезли! Свалили бы отсюда и оставили меня в покое! Хочу быть котом! Не троньте меня. Я кот. Всего лишь кот!"– попытался обмануть братьев Лемуркин и зашипел, увидев морду одного из преследователей, кажется, мужа блондинки.
– Его тут нет! – крикнула вдруг морда.
– Как – нет?! Ищи лучше!
– Здесь только котяра да мусор. Нет его!
– Ну, подожди. Я посмотрю.
Лемуркин все еще шипел, выгибая спину. Но братья не обращали на него никакого внимания. Они шарили в мусоре, раскидывая пыльные матрасы и железяки, наваленные в углу чердака.
Благоразумный Лемуркин, воспользовавшись их замешательством, выскользнул через слуховое окно на крышу, где и обнаружил, что мечта его исполнилась, и он стал натуральным котом, потрепанным, немолодым рыжим котярой. "Не может этого быть. Это сон!" – решил он. Обиженный Лемуркин попытался ущипнуть себя за руку, но не щипалось, да и руки, собственно, не было. Тогда он укусил себя за лапу, было ощутимо больно, но не проснулся.
– Эй, вы там! Я пошутил! Я не хочу быть котом! Я Лемуркин. Хочу ходить на работу и приносить пользу обществу! Эй вы, мужики! Скажите, что я подлец, побейте меня. Слышите! Побейте! Вот он я!
– Вот разорался котяра-то! – почти успокоившись, сказал один из мужей.
– Март. Ясное дело! Пошли, что ли?
– Пошли!
Лемуркин все еще выл от обиды и от отчаяния. Где-то там звучит музыка, танцуют одиноко прекрасные дамы. Да, че..т с ними, с дамами! Он и близко теперь к ним не подошел бы! Там тепло, там уютно и сытно. А тут – крыша, холодное небо и мохнатые лапы с хвостом. Несколько дней кряду отсиживался Лемуркин на чердаке. Каких только клятв и обещаний он ни давал неизвестно кому, но все без результата! За это время Лемуркин полностью уверился в том, что стал животным с четырьмя лапами и хвостом, и успел завести дружбу с толстым котом по кличке Анфис и подучиться у того навыкам кошачьей жизни. Анфис был котом, но не абсолютным. Хозяева купили его, думая, что он – кошка и назвали Анфисой. Когда Анфиса стала завывать дурным голосом, шляться по ночам и гадить в тапочки, они обозвали его Анфисом и коварно отнесли кастрировать. Так что новый друг не мог рассказать Лемуркину обо всех тонкостях кошачьей жизни, зато поведал, чего и как стоит опасаться и как втереться в доверие к людям.
Воспользовавшись советами, Лемуркин втерся в доверие к Изобретателю, чтобы тот взял его к себе, потому что в собственную опечатанную квартиру Лемуркину было уже не пробраться. Изобретатель хорошо кормил Лемуркина и разговаривал с ним: "Представляешь, Муркин, – так звал хозяин Лемуркина. – Тот с третьего этажа, что сачок заказывал, так и пропал. Не нашли. Вот бедняга! А куда я теперь, интересно, сачок дену? Кому его пристроить?!"
Изобретателя не интересовали замужние женщины, даже, пожалуй, никакие не интересовали. Но он надеялся, что удастся все же пристроить кому-нибудь сачок. А пока, до поры до времени, поставил его в туалет. Муркин побаивался сачка и решительно отказывался делать свои дела в туалете. Сачок выглядел почти как в мечтах бывшего Лемуркина, но теперь лишь пугал. Добрый Изобретатель вытащил поддон с наполнителем в коридор.
По вечерам Муркин, зализав свои раны, полученные в боях за соседскую кошечку, и, свернувшись клубком, сладко мурчал. После того, как он стал котом, ему немедленно был выдан специальный мурчательный моторчик, который имеется у каждого кота или кошки и, даже, говорят, у тигра. Муркин мурчал и посапывал. Изобретатель беззлобно ругался, пытаясь усовестить кота, грозя походом к ветеринару, если тот не перестанет гадить в ботинок и являться в потрепанном виде.
"Пойми ты, животное, хорошенькие киски не доведут до добра. Вон сколько вокруг молодых да здоровых соперников, а ты у меня, видать, не слишком молодой. Ну что тебе не сидится дома? Тепло, уютно, кормят. Чего тебе искать приключений на лохматую задницу?! Вот погоди, явишься еще раз в таком виде, в следующую среду к ветеринару свезу!"
Но приходила следующая среда, а поход к ветеринару все откладывался. Муркин по-прежнему возвращается по утру, побитый, но не побежденный, и мурлыкает себе на диване, не обращая внимания на ворчание хозяина. И снится ему, что он бегает с огромным сачком за миленькой дамочкой, а та уворачивается, кидает в него туфлю с криком: "Брысь! Брысь, злодей!" Вздрагивая, он просыпается, прижимается потеснее к хозяину.
"Ну, что, Муркин? Сон страшный приснился? А?! Ну, иди сюда, дурачок. Не бойся. Давай, за ухом почешу! Не бойся, глупый! Это сон!"
Козёл и семеро волчат
Жил Козел, да не Козел – Козлище! До пупа бородища, кривые роги. Не стой на дороге! Была у Козла жена, не жена – супруга. Как увидишь, так вскрикнешь с испуга! Не кормила она его, не поила, а только день-деньской пилила: "Зима на носу, а я – в драной дубленке. Меховое манто из шиншилов хочу или из соболей, ну хоть из сусликов!" Да за бороду Козла хвать! И давай его туда-сюда мотать! Задумался Козел, как бы своей бабе угодить?! Из какого дермантину шубу шить?
В ту пору жила в лесу на опушке Волчица и семеро ее волчат, что каждый день кушать хотят. Баба – кроткая, незлобливая. Никого не обижает, зверушек не ест, разве суслика поганого проглотит. Да, невелик грех! Суслик и есть суслик. Его и за зверя не почитают. Уйдет Волчица с утра на заработки: "Кому в доме прибрать, детей покачать? Огород полить, капусты срубить". Нарубит она той капусты малость, продуктов накупит, домой спешит. Дома волчата голодные дожидаются, с голодухи кусаются! Да, вот беда – где-нибудь споткнется, навернется, продукты подавит, молоко разольет. Доберется, непутевая, к избушке затемно:
Волчатушки-ребятушки,
Отопритеся, отворитеся.
Ваша мать пришла,
Молочка несла,
Да споткнулася, навернулася.
Перелом бедра,
Вывих голени!
Течет молоко по камушкам,
А со камушка – в темну норушку.
В той норе злой барсук
Молоко ням-ням!
Волчата двери отворят, остатки пищи поделят, пакет из-под молока оближут, "Растишкой" давленой закусят и – спать. Так и жили мирно. Да судьба зла! Послала на их голову Козла. Решил Козел, когда мать уйдет, волчат переловить, в мешок посадить да – на живодерню! "Будет у моей бабы новая шуба к Восьмому Марта!"
Схоронился в кустах Козлище, в бороде блох тыща, подслушал волчицыну песню. "Вот и пароль!" – радуется. Только мать за порог, Козел подкрался к избушке и заблеял:
Волчаты-ребяты!
Пустите мать до хаты.
Молоко несла,
Да упала, пролила.
Поломала ногу.
Молоко – блям на дорогу.
Лютый суслик молоко ням-ням!
Волчата кричат: "Слышим-слышим. Не матушкин это голосок. Мамка наша не так причитывает, да рано не вертается!" Осерчал Козел, разбежался, рогами в дверь – бац! Дверь, вишь, оказалась из металла. Только искра от нее отлетала! Поскакал Козел в село, взял у бывшего одноклассника журналиста диктофон и обратно. Сел умник в засаду. Неймется ему, гаду!
Вернулась Волчица и запела:
Волчатушки-ребятушки!
Отопритеся, отворитеся.
Ваша мать пришла.
Молочка несла,
Да с горы упала,
Сумки помяла.
Молоко разлила.
Апельсины подавила.
Глядь, последний апельсин
Утащил барсучий сын.
Волчата матушку впустили, про Козла рассказали. "Козел – мужик хитрый. Грабли ему в бок! Да, есть, – говорит им мать, – на то дверной глазок. Пусть поет, как я, или как Орбакайте. В глазок смотрите, а в дом не пускайте!"
Ушла Волчица. Волчата по лавкам сидят, Козла дожидаются. А он тут как тут, у дверей ошивается. Диктофон волчицыным голосом поет: "Волчатушки-ребятушки, отопритеся, отворитеся", и так далее…
Волчата хихикают, в глазок смотрят, а там – не матушка, Козел, роги бодливые, глаза шкодливые. Одно копыто пять дён не мыто. Решили они дурня впустить и как следует проучить. А Козел на крыльце соскучился. С копыта на копыто перескакивает. Бороденку щиплет.
– Скоро? – спрашивает, – а то у меня копыта от сумок затекли.
– Счас! Счас! Только ключик найдем!
Загремели засовами, зазвенели ключами. Ворвался Козел в избу, глазищами "зырк-зырк" – никого! Рассвирепел: "А ну, вылезайте, сосунки! В прятки играть со мной вздумали?!" Смотрит, у печи только махонький волчок стоит. Кинулся к нему Козел, мешок наготове... А волчок лапкой ему за спину тычет: "Гляньте, дяденька!" Обернулся Козел – перед ним шесть волчар, поперек себя шире. Ростом высоки, стоят – лапы в боки. Глаза горят, клыки блестят, видно, кушать хотят! "Чего тебе, дядя, надо? Ты никак маленьких обижать пришел?!"
