Грегори Киз - Тени Бога
— Вот именно, если всплывут.
Но корабли предпочли уйти. Небольшой отряд двигался за ними по берегу и, отойдя на безопасное расстояние от захваченного корабля, воспользовался depneumifier, дьявольским оружием Франклина. Через час два корабля всплыли на поверхность, и течение принесло их к натянутым цепям. Оружие, имевшееся в наличии у солдат Оглторпа, было не способно пробить корпус лодок. Но солдаты сняли одно из вращающихся орудий и с его помощью легко рассекли лодки и пустили их на дно. Мгновенно открылись люки обеих лодок, люди начали выбираться наружу, первых троих на каждой лодке убили, остальные вылезали уже с поднятыми вверх руками.
Пленников сопроводили к дому Оглторпа и присоединили к тем, что уже сидели в бараке для прислуги. А тем временем Оглторп дал задание самым смышленым найти капитанов, управлявших кораблями.
— Я хочу, чтобы к утру, лодка была на ходу, — сказал он. — И мне нужна команда матросов-добровольцев, которые быстро освоили бы премудрости управления.
— Я готов для этого дела, — вызвался Маккей.
— А ты знаток морского дела?
— Я управлял паровой машиной галиота в войне с испанцами, маркграф.
— Хорошо, назначаю тебя капитаном.
— Спасибо, маркграф.
Оглторп коротко кивнул.
— А теперь я хочу отправить приказ тем, кто держит в осаде Нейрна, пусть они снимают осаду и отступают на юг. Map подписал этот приказ, как и предыдущий?
— Сэр, это не может продолжаться до бесконечности, — сказал Парментер. — Рано или поздно они догадаются, что их обманывают.
— Конечно, и я не рассчитываю на успех. Но попробовать стоит.
— А что мы будем делать, генерал?
— Утром сядем в лодку и поплывем, доберемся до форта, атакуем, высадившись на берег с их же собственного подводного корабля. Они и догадаться не успеют, кто нанес им удар. Очень хотелось бы, чтобы и Нейрн начал действовать одновременно с нами, это вызвало бы замешательство и панику.
— Я смогу предупредить Нейрна, — заявил Парментер.
— Каким образом?
— Я хорошо знают этот форт, сэр. Я смогу подобраться к нему вплотную и перебросить через стену сообщение.
— Ты думаешь, противник тебя не схватит? Если это случится, то ты предупредишь о нашем приближении не Нейрна, а наших врагов.
— Клянусь, сэр, я смогу это сделать.
Оглторп внимательно посмотрел на следопыта: он должен был признаться, что никогда не встречал человека с такой выдержкой.
— Хорошо, капитан. Сколько человек тебе понадобится?
— Двоих будет достаточно, сэр. Я бы предпочел Уноку и Джипата.
— Маронов?
— Они самые подходящие для этого дела.
— И в темноте их совсем не видно!
— Верно, сэр.
— Ну что ж, действуй.
«Два месяца назад, — подумал Оглторп, глядя вслед Парментеру, — ни белые, ни индейцы не доверяли африканцам. А сейчас нам без них просто не обойтись, как не обойтись без индейцев».
Они воюют, как умеют, хотя в глазах европейцев ведут себя подобно обыкновенным преступникам — убивают исподтишка. Но война — это всегда убийство. Зачем приукрашивать или рисовать в черном цвете ту картину, что предстала его глазам в Вене? Он старался забыть турок, которые практически вплавь перебирались через осадный ров, полный турецкой крови, и гибли под свинцовым дождем солдат Священной Римской империи. Он не ведал, скольких убили пули, выпущенные из его мушкета. Это не поддавалось счету.
Здесь же он знал, за что воюет, в чем заключается его долг солдата и человека. Здесь его не мучили сомнения и угрызения совести. Здесь он делал то, что должен был делать.
* * *К форту подводный корабль подошел незамеченным. Форт Монтгомери стоял на высоком берегу и держал под обстрелом открытое пространство в пределах целой лиги. От наружной стены, окружавшей город Монтгомери численностью две тысячи душ, почти ничего не осталось, и зигзаги траншей подбирались к самому форту. Форт строили основательно: вторая, более низкая стена была выложена из камня, добытого и привезенного сюда из дальних каменоломен на реке Окони, что стоило больших денег. И они себя оправдали: будь форт деревянным, он давно пал бы. И каменный тоже может пасть, если осаждающая армия пустит в ход артиллерию или те, стреляющие голубым пламенем орудия, которые они захватили вчера. Но как знать? Из того, что было ему известно, он мог сделать заключение, что Map вел осаду из рук вон плохо, умудрился потерять три воздушных корабля, их вывели из строя depneumifier Франклина. Возможно, он лишился и огнеметных и самонаводящихся пушек. А на стороне Нейрна очень много индейских воинов, что дает большое преимущество.
Но как бы то ни было, здесь война ведется по старинным канонам. Траншеи подобрались практически к самому форту, значит, ангелы успешно защищают землекопов. Разумеется, их роль выполняют taloi, их обломки видны повсюду. За все это время Map предпринял только одну открытую атаку.
Но сегодня осаде будет положен конец, и помогут в этом орудия амфибий. Несколько охваченных любопытством солдат в красных камзолах подошли к воде и наблюдали, как солдаты Оглторпа налаживали орудия. В этот момент защитники форта открыли огонь по противнику, по всей видимости, собрав все остатки пороха, они даже произвели немногочисленную вылазку через ворота. Солдаты Оглторпа, в русских и английских камзолах, без особого шума убили приблизившихся к ним любопытных и, установив орудия, открыли огонь по тылам противника.
Вначале все шло хорошо, и новое оружие работало весьма эффективно. Но затем один смелый английский капитан отдал приказ вести огонь залпами, и солдаты Оглторпа вынуждены были идти вперед под шквальным огнем.
Оглторпа восхитила такая находчивость, но если противник будет продолжать в том же духе, то он и все его люди погибнут. Если их атака захлебнется, отступать им некуда, только к реке.
Оглторп поворачивался в разные стороны, криком подбадривал своих солдат и сам стрелять не забывал. Вдруг всего в каких-нибудь десяти футах он увидел дуло нацеленного на него мушкета, он прицелился и даже не дрогнул, когда дуло рыгнуло огнем и что-то горячее обожгло щеку. Его крафтпистоль издал неприятный треск, и человек в красном камзоле упал, сраженный насмерть. Враг шел на них хорошо организованным порядком, перезаряжал ружья и стрелял, и потеря бойцов не расстраивала его ряды.
Солдаты Оглторпа испуганно оглядывались. Они не привыкли к такой войне, но и не разбегались. Он сделал ошибку, и сейчас его солдатам — всем в этом мире, если верить Франклину, — придется заплатить за эту ошибку.
И вдруг, словно луч солнца прорвался сквозь тучу, струя голубого пламени из вращающегося орудия врезалась в наибольшее скопление солдат противника. Тяжелый запах обуглившихся тел лишил уцелевших смелости, одни побежали назад, другие побросали оружие, упали на колени и в молитве воздели вверх руки.
Все было кончено. В три часа пополудни Джеймс Эдвард Оглторп и Томас Нейрн, губернатор Южной Каролины в изгнании, дружески обнялись, а затем приступили к решению вопроса: что делать с пленными, чье количество значительно превосходило их объединенные силы?
* * *Они не тратили время на празднование победы. Та часть армии Мара, которая по подложному приказу Оглторпа отошла на юг, могла в любой момент вернуться, поэтому часть объединенных сил была направлена по их следу. Оглторп поручил отдельному небольшому отряду доставить Мара в более безопасный форт Монтгомери.
— Вы молодчина, губернатор Нейрн, — сказал Оглторп, когда они в полутемной комнате разбирали карты и бумаги, конфискованные у Мара.
Широкоскулый, с проседью в волосах Нейрн устало кивнул:
— Спасибо, маркграф. Я делал все, что было в моих силах. Мы все бесконечно обязаны вам, как командующему Континентальной армией. Где бы вы со своей армией ни находились, ваша ставка никогда не переходила в руки врага. — Губернатор откинулся на спинку стула и сделал глубокую затяжку, трубка выпустила струйку дыма, наполнив комнату едким запахом табака. — Куда вы направитесь теперь?
— Несколько дней марша — и мы на территории аппалачей, а там есть неплохо защищенные форты, — ответил Оглторп.
— И в каждом полно добропорядочных англичан?
— Я привык называть нас американцами, — тихо произнес Оглторп. — Честно говоря, те, кто воюет в наших рядах, мало, чем обязаны Англии. Еще недавно наши колонии были друг другу врагами.
— Да, я бы хотел, чтобы они окончательно примирились, — признался Нейрн.
— Верю. Насколько я знаю, члены вашего парламента, которые ненавидят Азилию, присоединились к претенденту. Но мы все братья — Азилия, обе Каролины, мароны, ямакро, аппалачи.
— Сейчас вы говорите, как мистер Франклин.
