KnigaRead.com/

Марианна Алферова - Соперник Цезаря

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Марианна Алферова, "Соперник Цезаря" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Так что зимним вечером никто из домашних не обратил внимания на женщину-кифаристку, что вышла из дома Клодия после заката и куда-то направилась по темным улицам, закутавшись с головой в шерстяной гиматий. Никто не освещал ей дорогу, — лишь на расстоянии следовал мужчина в сером плаще. Порой женщина спотыкалась, как будто сандалии были неудобны, или оборвались ремешки.

Два подвыпивших вольноотпущенника увязались за нею. Но один тут же получил по зубам и, захлебываясь кровью, сел на мостовую. Второй благоразумно отступил. Вдоль улицы лепились друг к другу лавки, днем здесь кипела жизнь, торговали дешевой снедью и дорогой заморской дичью, железным товаром и притираниями; тайком можно было приобрести запечатанный флакон с колдовским зельем. С наступлением сумерек толпа редела, но и сейчас немало ставень и дверей было приоткрыто: тут до утра просиживали беглые рабы и бродячие философы за чашей дешевого вина, а лупанариев в этом районе было куда больше, чем ювелирных лавок на Священной дороге. Одним словом, Субура. Богачи здесь селились редко, и женщине в одиночку на этой улице не следовало появляться после захода солнца. Но кифаристку как будто не волновали опасности Субуры.

Наконец женщина очутилась перед дверью большого дома. У входа горел полотняный фонарь, но привратника не было видно: на скамейке сидела старуха, закутавшись в темные тряпки, и клевала носом. В этот дом только что вошли две нарядные матроны, и дверь была приоткрыта. Кифаристка огляделась по сторонам и спешно, почти бегом, вошла. Старуха дернула головой, просыпаясь, хотела крикнуть вслед, но передумала, лишь плотнее закуталась в шерстяную тряпку: на улице было холодно.

— Абра! — позвала кифаристка слишком низким для женщины голосом.

В атрии горело несколько светильников, стояли две жаровни с раскаленными углями, так что было почти светло. Желтки-отражения плыли в маленьком бассейне в центре атрия. Интерьер, как в любом доме патриция: мозаичный пол, ровно оштукатуренные стены с растительным узором в этрусском стиле, ряды полок с восковыми масками предков; каждая маска несла печать сходства, доведенного порой до карикатурности. Бронзовая табличка, прибитая под маской, сообщала, что знаменитый предок совершил в своей жизни много лет назад.

— Я здесь! — откликнулась юркая служанка. Она поджидала гостью в атрии, делая вид, что плетет гирлянду из виноградных листьев. — Идем скорее, я спрячу тебя в своей комнате. Там подождешь. — Она огляделась.

— Помпея… — начала было кифаристка.

— Она придет! — Абра ухватила гостью за руку и потянула за собой в глубь дома. — Но не сейчас. Сейчас слишком опасно. Она обещала мне золотой, но я до смерти боюсь. Если тебя увидят…

— Подожди! Неужели ты не дашь мне глянуть хоть одним глазком на таинства Доброй богини?

— Тише! — в ужасе пискнула служанка. — Таинства давно начались. В перистиле уже соорудили шалаши из виноградных листьев. Вот-вот начнутся жертвоприношения за римский народ.

— Очень интересно.

— Там же весталки, — в ужасе прошептала служанка, чувствуя, что с гостьей ей не сладить. — С ними лучше не встречаться, а то…

— Я — женщина… — со смехом отвечала кифаристка.

— Тише, Клодий! — взмолилась Абра.

Дерзкий патриций, не обращая внимания на ее испуганный шепот, отдернул кожаную занавеску и шагнул в таблин. Здесь не было светильников. Но сквозь решетку на двери можно было заметить отблески оранжевого — в перистиле, куда выходила дверь, горели факелы.

Дом полнился звуками — звучала музыка, слышались голоса. И повсюду шаги — легкие, женские. Аромат благовоний, то усиливаясь, то ослабевая, проникал сквозь решетку двери. Абра поневоле последовала за Клодием. Ее маленькие ножки, обутые в сандалии из мягкой кожи, неслышно ступали по мозаичному полу. Мужчины покинули дом еще утром, и до окончания таинств Доброй богини вход им сюда был строжайше запрещен. Даже мальчикам, даже рабам.

— Подержи-ка! — Клодий сунул в руки Абре кифару.

Одна струна лопнула, издав протяжный звук. Служанка испуганно ахнула, а Клодий рассмеялся.

И приоткрыл дверь во внутренний садик.

Из таблина видны были колоннада перистиля, мраморная статуя нимфы и расставленные рядами жаровни. Над красными углями вились фиолетовые струйки дыма. Отсветы огней плясали на колоннах. Плеснула вода в бассейне, зазвенели кимвалы, а следом раздался протяжный звук, от которого дрожь пробежала по телу, — скрежет, вой и перезвон одновременно. Послышались голоса, поющие какой-то гимн — протяжно и в то же время торжественно. Две женщины: одна уже немолодая, другая — лет двадцати, — бросали в жаровни шарики фимиама. Запах курящихся благовоний сделался почти приторным. Из-за угла, огибая перистиль, появилась женщина с глиняным сосудом в руках. Ее белые одежды развевались, выбеленные мелом лицо и руки сливались с тканью.

— Очистительный огонь! — выкрикнула смотрительница огня. — Коснись очистительного огня.

Жаровни, поставленные слишком близко друг к другу, вспыхнули, грозя подпалить развевающиеся ткани.

Весталка?

Клодий шагнул в перистиль. Сзади чуть слышно ахнула Абра. Пальцы ее пытались схватить дерзкого за гиматий, но соскользнули.

Клодия заметили.

— Ты опаздываешь, — строго заметила матрона, смотрительница огня, и подала лжекифаристке чашу с каким-то напитком.

Старинная глиняная чаша была полна до краев. Темная, почти черная жидкость.

«Не вино, — подумал Клодий, — похоже больше на кровь. Отравленная кровь…»

Но пахло не кровью — жидкость источала пряный травяной запах.

— Пей! — отрывисто приказала матрона.

Он сделал глоток. Один, потом второй. Ничего не произошло. Жидкость была горьковатой и терпкой и казалась жирноватой. Она обволакивала губы и нёбо. Каждый глоток был труден.

Молоденькая служанка ухватила Клодия за руку и повела с торжественным и важным видом. Звук кимвалов сделался громче, прерывая заунывную и простую, как вой ветра, мелодию флейт. Клодий почувствовал, что дрожит. Ему показалось, что он подступает к какому-то важному барьеру, границе, Термину,[58] переступит и…

Странное чувство восторга его охватило. Ему мнилось — он господин Рима, покоривший даже римских богов. Женщины делали ему какие-то знаки — и он понимал их смысл. Кровь билась в висках, и возбуждение — чисто физическое, плотское — охватывало его все сильнее. Каждую женщину он готов был обнять, каждую — оплодотворить. Уже не бассейн, а целое озеро было перед ним, и в центре — шалаш из виноградных листьев.

Навстречу ему шла Помпея — прекрасная, дерзкая, с бесстыдной улыбкой на полных губах. Она взяла его за руку и провела по узкому мостку, раздвинула полог из виноградных листьев.

— Помпея, прекрасная Помпея, — пробормотал он заплетающимся языком. — Ты позвала, я не смог устоять.

— Ты рискнул? Ради меня? Неужели?

Он обнял ее почти грубо, поцеловал в шею. От нее пахло сирийскими благовониями. В темноте и тесноте шалаша вдруг сделалось жарко и душно. Мир волновался и плыл куда-то. Тело Помпеи обжигало.

— Раз больше негде встретиться, только здесь, — я пришел сюда. Меня ничто не остановит. И никто.

— Старуха Аврелия следит за каждым моим шагом. А мы здесь… — Она самодовольно хихикнула.

— Что вы прячете от мужчин, скажи?

— Нет, я не могу.

— Богиня незримо присутствует здесь и сейчас, так ведь? В каждой женщине…

«Я буду в эту ночь обладать богиней. Отныне она будет помогать мне в любом начинании!..» — закончил он про себя и жадно впился в губы Помпеи. Верил ли он в то, что говорил? Еще полчаса назад — нет. Рука скользнула по бедру, задирая платье. На Помпее не было набедренной повязки. Он коснулся пальцами Венериного холмика, женщина застонала. Виноградные листья шуршали при каждом их движении.

Из шалаша Клодий выбрался первым, одернул платье, бегом перебежал по узкому мостку. Теперь он не слышал музыки — лишь протяжное заунывное пение на одной ноте. Соблазн глянуть, что же происходит, стал еще сильнее…

Неожиданно кто-то положил руку ему на плечо. Он резко обернулся. Слишком резко — его качнуло. Перед ним стояла немолодая женщина, в полумраке он не мог различить ее лица, но сразу догадался, что это Аврелия, мать претора Гая Юлия Цезаря, в доме которого проходили таинства.

— Сегодня я руковожу обрядами, — сказала матрона строго. — Я тебя не приглашала. Кто ты?

— Я… — Клодий постарался изменить голос и говорить фальцетом. — Я пришла к Абре. Я — самая лучшая кифаристка в Риме.

— Кифаристка должна играть, здесь ей делать нечего. Здесь только самые уважаемые матроны. Идем-ка в таблин, я укажу тебе, где быть, — потребовала Аврелия и повела лжекифаристку назад в таблин.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*