Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ]
Я снова потянулся к бутылке. Ну как объяснить, как высказать свои чувства?! Иррациональный какой-то страх у меня. Непонятный! Да ещё сны эти...
- Какие сны? - Максимов с интересом уставился на меня отставив стакан. Я что, вслух это сказал?
- Давай уж, рассказывай, не тяни, - он хлопнул ладонью по столу. - Что за сны?
- Олеська моя снится, - я аж зажмурился, так мне тоскливо стало. - Как живая... Ты знаешь... Я ведь с дня похорон на кладбище больше не приходил. Боюсь крышу сорвёт. И с родней Олесиной больше не виделся. Не могу им в глаза смотреть. Ведь из-за меня её не стало... И с другими женщинами... Не могу и всё! Разговариваю, шучу, а как только подумаю о постели, перед лицом она встаёт. А вот сниться только сейчас начала. Стоит на поляне, среди ромашек, грустно так улыбается и молчит. Улыбается и молчит. А у меня будто кляп во рту. Даже промычать не могу ничего!
-Да-а-а! Никогда бы не подумал, что ты классический интеллигэнт внутри! - вдруг сзади раздался голос 'Баха'. Пока я 'изливал душу' Максимову, он, оказывается, стоял в дверях. - Душевные терзания, нравственные муки! Тьфу! Ну что уставился, как полорогий на изделие плотника? Разнюнился, твою мать! Ты мужик или как? Ты офицер в конце концов! Боится он! Сны ему снятся!
Сказать, что я был удивлён поведением генерала, это ничего не сказать! Таким я его даже во время практики в спецлагере не видел. Обычно невозмутимое лицо 'Баха' кривилось в какой-то злобнопрезрительной гримасе. Он не кричал, а словно выплёвывал в меня слово за словом.
- Сны ему снятся! Да сейчас каждому второму такое снится! Жёны, мужья, родители и дети погибшие! Кукситься он вздумал! А жить так, что бы быть достойным памяти своих близких не пробовал? Так попробуй! Изменений боишься? В худшую сторону говоришь? А сколько жизней спасло то, что Ленинград немцы не смогли окружить? Не думал? А нужно думать! О числе предателей беспокоишься. Как офицер органов беспокойся о том, чтобы выявить их и к ответу призвать! А ты? Стасов, Стасов. Не стыдно? О! Вижу, что стыдно. Пойми ты, дурья башка, чтобы жизнь стала лучше, нужно бороться за это, а не самокопанием заниматься! Давайте, убирайте это всё со стола. Поговорим кое о чём. А вы, Максимов, сообразите чайку. Покрепче только!
Усевшись на место Максимова, который начал шустро убирать со стола остатки 'пиршества', генерал хмуро посмотрел на меня, потом почему-то отвёл глаза в сторону и тихо сказал.
- Завтра съездим в Свердловск, в церковь. И не спорь! За упокой свечу поставишь. Наши поймут...
Следующие десять минут, пока Максимов не принёс чайник с кружками, мы сидели молча, думая каждый о своём. Странно. Ничего особенного он мне не сказал, а стало одновременно и стыдно и легко. Странно даже.
Сделав несколько глотков крепчайшего чая, принесённого тёзкой, я наконец спросил.
- Товарищ генерал, а о чём разговор будет?
- Всё о том же Андрей. О вашем мире. Понимаете какая штука, ребятушки, - "Бах" тяжело вздохнул. - Теперь уже можно про это говорить... В общем... не осталось у нас надежды, получить какую либо информацию от вашего земляка из ФСИН. Потеряли врачи надежду на это. Слишком серьёзные травмы у него оказались. По сути, он растение теперь. Конечно, может и чудо произойти. Может и восстановится мужик...когда-нибудь. А информация о спецслужбах вашего мира нам необходима. Самая разная. Поэтому готовьтесь опять с врачами общаться максимально плотно. А потом...потом видно будет. И ещё. С сегодняшнего дня - никакого спиртного. И оружие всегда при себе держи. Вот так, товарищ майор государственной безопасности. Вот так...
********************************************************************************************
- Ну как, полегчало? - вопрос генерала вырвал меня из странного состояния спокойного опустошения, в котором я находился с момента посещения церкви Всех святых. Мы уже подъезжали к КПП посёлка, когда 'Бах' прервал молчание.
- Не знаю, товарищ генерал. Наверное да, - я посмотрел в серьёзные глаза генерала. Почему-то я даже мысленно не мог называть его по имени, только по прозвищу или по званию. - Товарищ генерал. А за это...
- Ничего не будет, я же уже говорил. Не беспокойся, - он махнул рукой. - правительство решило, что если церковь может помочь людям справиться с трудностями, то пусть она будет. Да и...ты же читал бумаги по комиссарам, крестившимся перед атакой? Да и сам... Молился в окопах? Помогало? Вот и ответ на твой вопрос. А что будет дальше - увидим. А пока... Ты понял, почему оружие держать при себе?
- А что не понять-то, - я дёрнул плечом. - Опять шевеления?
- Опять. Поэтому сообщаю тебе пренеприятнейшее известие. С сегодняшнего дня, даже по территории закрытых объектов, передвигаешься только в сопровождении охраны. В возможные эксцессы здесь я особо не верю, но лучше перебдеть. Честно говоря, была мысль просто запереть тебя в хорошо охраняемом бомбоубежище, особенно в свете твоего морального состояния.
- А что состояние? Я только последние дни....
= Ты хоть сам себе не ври! - прервал меня 'Бах'. - Последние дни... Последние месяцы! Вот это вернее будет, и правдивее. Самое последнее дело, это врать самому себе. Тебе же много раз говорили: в случае какого-либо изменения в своём психологическом состоянии относительно нормы - сразу сообщать руководству. Говорили? А ты?
- А что я? Что такое вообще норма для меня? Провалился на кучу лет назад, очутился в другом теле, в другом мире! Встретил любимую женщину и потерял её вместе с неродившимся ребёнком. Какая она, моя норма?
- Та самая, в которой ты был совсем недавно и находишься сейчас! - было заметно, что генерал разозлился. - Сейчас ты тот самый парень, который честно заработал своё прозвище у ОСНАЗовцев, а не то плаксивое существо, каким был ещё вчера! Даже Зильберман предлагал тебя на лечение отправить, дурака такого!
Вот тут я охренел! Я вскинулся, хотел что-то вякнуть и...сдулся. Почему-то именно теперь я осознал, что действительно превращался в чёрт знает что. И на Яшку обиды не было. Теперь-то я понимал, что он пытался растормошить меня, да и Мартынов...
- Осознал? Молодец. И запомни, душевные терзанья забудь! Начнёшь опять - погоны снимем и в комфортабельную камеру! Больше на эту тему разговоров не будет. Всё, готовь удостоверение, подъезжаем.
А через полчаса, мы уже сидели в небольшом зале местного клуба, глядя как сотрудники и сотрудницы 'кровавой гебни' демонстрировали нам с генералом наряды, напоминающие одежду моего мира. Тёзка тоже присутствовал и с нескрываемой улыбкой наблюдал за происходящим. М-да. Одежда-то похожа, даже очень. А вот КАК они её носят... Мрак!
- А что вы так улыбаетесь, товарищи? - пожилой армянин Ваник Мгерович Овсепян, отвечавший за пошив одежды по нашим, гм, рассказам, обиженно уставился на нас. - Вы же сами утверждали все эскизы!
'Бах' и остановившиеся на сцене сотрудники так же ожидали ответа.
- С одеждой всё нормально, Ваник Мгерович, - я постарался удержать улыбку. - Очень похожа. Окажись я в ней ТАМ, никто бы и внимания не обратил. Тут другая проблема.... Не что, а КАК носят. Товарищ генерал, вы позволите мне самому продемонстрировать?
Зайдя с Овсепяном за кулисы, я невольно потёр руки в предвкушении. Нашили одежды довольно много, выбрать было из чего. Честно говоря, форма уже жутко надоела, а гражданская одежда этих лет... Широченные брюки, мешковатые, такие же широченные пиджаки. Галстуки, размером с доброе полотенце. Мрак! Единственное достоинство у всего этого - натуральные материалы, никакой синтетики. Порывшись на столах, на которых всё было разложено и попутно поспорив с 'кутюрье' о своём выборе, я отправился за ширму.
- Вот, товарищи. Примерно так и выглядит среднестатистический горожанин в тех местах, - я развёл руки медленно повернулся вокруг себя. - Видите разницу? Когда я говорил, что на одежду не особенно обращают внимания, лишь бы она была чистой и не откровенно старомодной, это всё же не значило, одеваться так, как оделись вы. Нет! Если вы хотите привлечь к себе внимание, то пожалуйста. Одевайте топик, джинсы с берцами и вперёд! Только не удивляйтесь товарищи, что кое-кого примут за....хм, лицо нетрадиционной сексуальной ориентации, за педераста, что бы всем понятно было.
Я с улыбкой покосился на молодого парня, который под громкое ржание всех присутствующих ломанулся со сцены, на ходу сдёргивая с себя шёлковый топик нежно голубого цвета. Видимо он просто перепутал его с мужской футболкой-безрукавкой.
- И ещё. Если на одежде есть замки и пуговицы, это не значит, что их нужно все застёгивать, в том числе верхнюю пуговичку у рубашки. Да. Даже с галстуком, тогда узел галстука немного ослабляют. Кстати, - я подошёл к одной из 'моделей'. - Ещё такой момент присутствует. Значки, тем более комсомольские или ГТО. Ни в коем случае! Сразу бросятся в глаза! ТАМ значки, тем более не такие, носит ограниченное число людей, в основном молодёжь неформальная. Немаловажна и косметика: помада, тени и тому подобные вещи. Женщина без косметики как минимум запомнится, а следовательно... - я развёл руками.
