Евгений Лукин - Разбойничья злая луна
— Положи щит и выйди из строя! — прорычал Илийза.
Испуганный матрос подчинился, и Ар-Шарлахи понял наконец, что произошло. Один из новичков, недавно зачисленных в зеркальщики, то ли случайно, то ли с перепугу навёл зайчик на лицо каторжанина.
— Бегом туда! — рявкнул Илийза. — Посмотри, что с ним!..
Взрывая песок, матросик бросился к лежащему. Добежал, рухнул на колени, припал ухом к скруглённой спине. Слушал долго, с надеждой. Потом медленно встал и затоптался, беспомощно приседая и разводя руками…
— Ну, это уметь надо, — процедил Илийза. — Что будем делать?
Алият угрюмо молчала.
— А что ещё остаётся!.. — сказала она наконец отрывисто. — Жги в уголь. Теперь чем страшнее — тем лучше…
Илийза сделал знак матросику посторониться и скомандовал. Тихий, но отчётливый треск воспламеняющейся ткани и шипение плоти ужаснули Ар-Шарлахи. А потом стало ещё страшнее: почерневший мертвец задёргался, зашевелился, словно пытался ещё встать на колени — это, обугливаясь, сокращались мышцы.
— Достаточно, — тихо сказала Алият. — Пусть подымит…
В этот миг из-за барханов показалась растянувшаяся ватага каторжан. Шли неспешно — неподвижные мачты обоих кораблей были видны даже с того конца низины. Кто посмеивался, кто злобно ворчал. Двое несли последний непочатый бочонок.
Не дойдя пяти шагов до трупа, остановились и замолчали. Потом медленно подняли внезапно протрезвевшие глаза. Фаланга сияла щитами, жаля воздух поверх голов. Из-за бархана, переругиваясь и балагуря, подтягивались отставшие, но, увидев, в чём дело, тоже смолкали.
— Шарлах по-прежнему желает знать, кто убил заложников, — снова прозвучал исполненный скуки голос Алият. — Пусть сами отойдут в сторонку. Чтобы не пострадали невиновные. Или вы твёрдо стоите на том, что виновны все?..
В толпе началось смятение. Кого-то в чём-то убеждали. Пока ещё по-хорошему.
— Поскольку времени у нас мало, медленно считаю до пяти. Раз…
— Да он! — отчаянно крикнул кто-то, указывая на дымящий обуглившийся труп. — Вот он и убил!..
— Два…
Толпа заворочалась, зарычала. Послышался хруст зуботычины.
— Три…
Вытолкнули двоих. Один сразу упал на песок и зарыдал, забился, извиваясь, как червяк, и почему-то прикрывая руками голову. Второй стоял, беспомощно озираясь.
— Четыре…
Огромный угрюмый каторжанин в разорванном на плече балахоне сам вышел из толпы. Процедил: «Вар-раны» — непонятно, впрочем, кого имея в виду, — и стал смотреть в небо.
— Пять! — Алият сделала знак фаланге запрокинуть щиты повыше и двинулась прямиком к троице каторжан.
— Попали к Шарлаху? — негромко, с угрозой осведомилась она. — Ну так запомните. У Шарлаха — строго… — И, уже отворачиваясь, как бы между прочим, бросила через плечо: — На этот раз он вас прощает. Но только на этот раз.
За спиной запала тишина — не смели верить.
— А-а?.. — начал кто-то в толпе.
Алият обернулась. Говорящий, не в силах закончить фразу, вопросительно помахал рукою в сторону скорчившегося и обугленного тела. Алият с сожалением взглянула на мёртвого.
— Приказали остановиться, а он, дурачок, не послушал… Рийбра! Разведи людей…
И пока Алият шла к «Самуму», все торопливо, чтобы не сказать — испуганно, уступали ей дорогу. Поравнявшись с Ар-Шарлахи, она приостановилась и взглянула искоса. Видишь, дескать? И мы тоже кое-что умеем.
Ар-Шарлахи сглотнул, ещё раз посмотрел на чёрное тело в тлеющих лохмотьях. Почувствовал дурноту и торопливо отвёл глаза. Хорошо хоть ветер не в эту сторону…
Глава 11
Провиант от Ар-Мауры
— Так я и знала! — страшным шёпотом выговорила Алият и, прикрыв за собой дверь, задвинула оба засова. — Чем дальше, тем хуже! Ты хоть бы изнутри запирался!..
В полном расслаблении раскинувшийся на ложе, принадлежавшем когда-то караванному Хаилзе, Ар-Шарлахи попытался приподняться, не преуспел — и с виноватой улыбкой (повязка болталась на груди) вновь растёкся со стоном по покрывалу.
— Вот пойду сейчас, — пригрозила Алият, — и всем скажу, кто ты есть на самом деле!
Ар-Шарлахи вскинулся с надеждой, заёрзал локтями по ложу.
— Слуш-ш… С-скжи… — истово, со слезой взмолился он. — Я… н-не м-могу… б-больше…
Не обращая на него внимания, Алият принялась открывать все шкафчики по очереди, пока не наткнулась на нужный. Сбросила повязку и, насупившись, приступила к поискам. Один за другим она вынимала из гнёзд склянки и пузырьки, вытаскивала пробки, нюхала и, закрыв, отправляла на место. Вскоре искомое было найдено. Нюхнув, Алият отшатнулась и стала хватать ртом воздух. Поспешно вернула пузырёк вместе с пробкой на полку и, плотно зажмурившись, взялась двумя пальцами за переносицу.
Отдышалась, сморгнула слёзы и занялась Ар-Шарлахи. Держа пузырёк на отлёте, она приподняла свободной рукой жертву за волосы и сунула склянку горлышком в ноздри.
Ар-Шарлахи ахнул, рванулся, но хватка была железной. Он взбрыкнул ещё раз — и сдался…
Наконец мучительница убрала пузырёк и притёрла пробку. Воздух в каюте караванного Хаилзы был теперь напоён чем-то нестерпимо едким и противным.
— Ну что? Ожил?
Ар-Шарлахи кое-как сел и вытаращил на Алият страдальческие, полные слёз глаза.
— Ну ты зверь всё-таки… — еле выговорил он.
— Куда мы идём? — жёстко спросила она. Лицо его плаксиво скривилось.
— Не знаю…
— Знаешь! Куда?
Ар-Шарлахи ссутулился и горестно замотал опущенной головой. Алият, ни слова не говоря, снова откупорила пузырёк.
— Прекрати!.. — испуганно закричал он, но маленькая цепкая пятерня уже впилась в его затылок. Схватка повторилась.
— Куда? — не отставала Алият.
— Ну, в Ар-Мауру…
— Почему?
— Слушай, отстань! — попросил он. — Вина вон лучше дай…
— Я тебе сейчас этот пузырёк в ноздри вылью! — вполне серьёзно предупредила Алият. — Почему мы идём в Ар-Мауру? Кто нас туда потащил?
Ар-Шарлахи убито молчал.
— Кто собирался отомстить судье?
— Н-не хочу… — снова внезапно раскисая, выговорил Ар-Шарлахи. — Мстить не хочу… Ничего не хочу… Чёрный, обугленный… дёргается… Взяли сожгли…
— А-а… — с неожиданным злорадством протянула Алият. — Жалко, да? Каторжанина — жалко?
— Ж-жалко…
— А кто виноват? Кто распустил команду? Кто назначил этого придурка помощником?.. — У Алият гневно раздулись ноздри. — Ты теперь уже не одним, ты двумя кораблями рискуешь!..
— Да не надо мне ничего… — стонуще проговорил Ар-Шарлахи. — Ни кораблей, ни… Дай выпить!
— Не дам, — безжалостно сказала Алият. — Утром чашку налью, раз ты без этого не можешь, а сегодня — всё!.. И ещё: придём в тень Ар-Мауры — от корабля ни на шаг!..
— Это… почему? — ощетинился Ар-Шарлахи.
Алият смерила его недобрым взглядом:
— Да ты же спишь и видишь, как бы сбежать в первом порту! Что? Не так?
Ар-Шарлахи обиженно засопел:
— А сама?..
— Что сама?
— Сама спишь и видишь… как бы нас Шарлаху сдать… тому… настоящему…
— Сплю и вижу, — негромко подтвердила Алият.
— Ну так сдавай быстрей!.. — не выдержал Ар-Шарлах. — Сил моих больше нет!..
Алият болезненно усмехнулась и подошла к иллюминатору, за которым покачивался дымный желтовато-бурый закат.
— Если б я только знала, где его теперь искать…
* * *Миновав в рассветных серых сумерках пересыхающее озеро Хаилве, разбойничий караван подкрался к тени Ар-Мауры с запада. Огромное розовое солнце всплыло над пальмами маленького оазиса, положив длинные лохматые тени на изрытый и разутюженный колёсами песок подковообразного порта, где этой ночью нашли приют почтовая каторга, дряхлый одномачтовый парусник да несколько торговых судёнышек. С севера порт был ограничен героической пальмовой рощицей, что, стоя по колено в песке, из последних сил сдерживала напор пустыни. Глядишь, ещё лет десять — и тень Ар-Мауры лишится своей удобной гавани…
Время налёта было выбрано не случайно. Зайдя против солнца, Ар-Шарлахи рассчитывал припугнуть судью зеркальными щитами, поскольку на десант людей просто не хватило бы.
На рассвете в покачивающейся каюте караванного, приведённый в себя стараниями Алият, он хрипловато изложил разбойничкам план кампании:
— Главное — не опускать зеркало… Потому что, если опустишь зеркало, ты что-нибудь подожжёшь… А этого не надо… — Поморщился, одолевая головную боль. — Хватит нам вчерашнего! Поджигать будет Илийза со своими ребятами… И только то, что я скажу…
Со времён войны, то есть вот уже лет пять, тень Ар-Мауры не видывала ничего подобного. Два боевых судна, остановившись посреди порта, исторгли через распахнутые люки изрядную толпу, рассеявшуюся вдоль края быстро укорачивающейся тени. Потом с боевых зеркал слетели холстинки, и перед изумлёнными и встревоженными служителями порта грозно воссияла готовая к бою фаланга неслыханных размеров. Откуда же им было знать, что добрая половина этого внезапно свалившегося на их головы воинства первый раз в жизни держит в руках боевые щиты!
