Анатолий Спесивцев - Атаман из будущего. Огнем и мечом
Из-за шума и гама приговора никто не услышал, преступников подтащили к толстым кольям, заранее смазанным свиным жиром, и взгромоздили на них. Аркадий порадовался, что не стал лезть в толпу, а вместе со своими подопечными встал в сторонке. Видно, конечно, не так уж и хорошо, зато целей будешь, и многие неприятные стороны казней проходят мимо.
На сладкое вытащили и привязали к столбам десятка полтора панов и подпанков. Большей частью католиков, но один из них пытался кричать о своем православии. Возле каждого положили палку и предложили становиться в очередь тем, кто хочет поучаствовать в наказании. Захотели многие. Для получения удовольствия как можно большему количеству людей запрещали бить по голове, но все равно надолго развлечения не хватило. Привязанных с энтузиазмом забили насмерть. Всех. Многие, вероятно, били уже по мертвым телам.
Наконец народный праздник закончился, и попаданец в сопровождении донских иудеев смог подойти к Хмельницкому. По пути некоторые косились на явно не арийские рожи попаданцева сопровождения, однако никто и вякнуть по этому поводу не посмел. Группа вооруженных, бандитского вида людей смотрелась достаточно устрашающе и вела себя уверенно, задираться с таким – себе дороже выйдет. Это же не несчастный жид-торговец, пойманный на дороге без охраны и не способный оказать серьезного сопротивления.
* * *Чигирин был городом с преимущественно православным населением, сесть в осаду в нем проживавшим там католикам и евреям заведомо было невозможно. Посему казацкое войско могло с ними делать все, что пожелает их вождь. Хмельницкий, помня о просьбах попаданца, фактически протолкнувшего его на место кошевого атамана, не стал резать всех подряд, а произвел выборочное уничтожение. Или выборочное спасение? Погибла приблизительно половина иноверцев, там проживавших, что по сравнению с реальной освободительной войной сорок восьмого года было большим достижением в области гуманизма. Во время Хмельнитчины резали всех.
После народного развлечения (так воспринимали казни во всей Европе) Богдан пригласил всех атаманов и полковников отобедать у себя. Построил эту городскую усадьбу в Чигирине еще его отец, так что дом был для него отчим. На Аркадия, видевшего дворцы екатерининских вельмож и «домики» новых русских, родительская хатынка знаменитого гетмана впечатления не произвела.
Отобедали во дворе. Сытно, с многочисленными мясными и рыбными блюдами, но без особой роскоши. Разговоры во время еды велись в основном о великой победе над поляками и грядущих новых победах над всеми врагами православного люда.
Шапкозакидательсто цвело и проявляло тенденцию к безудержному росту. Некоторые из присутствующих готовы были одним махом всех супостатов побить.
«Что врагов не боятся – однозначно хорошо. Воины должны идти в бой с уверенностью в победе. Однако очень важно, чтобы командиры войска не теряли связи с реальностью и уважали силу врагов. Здесь же – сплошь атаманы да полковники, не дай бог, на деле так будут относиться к предстоящим битвам – быть нам битыми».
Долгий обед Аркадия начал раздражать, что приходилось скрывать. Он улыбался соседям, отвечал на незатейливые шутки, сам же напряженно ждал конца обжираловки. Необходимо было переговорить с Богданом, прояснить некоторые проблемы.
Первым делом хотелось обсудить еврейский вопрос. За зиму он выстроил стройную систему депортации их в Османскую империю, да не в Стамбул, их специально предупредят, что этот город будет еще не раз грабиться и жечься, причем не только казаками. Он хотел сплавить их в Палестину. Что неминуемо должно было вызвать осложнения в и без того взбаламученном государстве. Лишь совсем недавно, в тридцать пятом году, армии Мурада удалось разбить войска восставших и много лет контролировавших Сирию и Ливан друзов, их лидер при этом погиб. Османская армия тяжелым катком прокатилась по тем местам, не особо разбираясь, кто прав, кто виноват. У большей части населения этого региона сейчас отношение к туркам в лучшем случае недоброжелательное. Появление нескольких десятков тысяч переселенцев, да еще не мусульман, обострит там ситуацию до предела. Чего казакам и надо – чем больше проблем у турок внутри государства, тем труднее им будет воевать на далеком для них севере.
Мучила ли его совесть из-за неопределенной судьбы подставляемых таким образом евреев? Нет. И не потому, что он был законченным подлецом, играющим судьбами ни в чем не виноватых людей. Просто все другие варианты для них были хуже. Их ведь будут предупреждать и о намерении казаков вести войну с Польшей на уничтожение военного потенциала этого государства. То есть они собирались совершать с союзниками набеги и нашествия на польские земли, громя, грабя и сжигая все подряд, не только деревни. Переселяться в это время в Германию, Чехию, Австрию, Венгрию захотел бы только безумец. Война там либо продолжалась не первый год, разоряя все вокруг, либо вот-вот грозила захлестнуть (Венгрия). Переселиться дальше на запад было просто затруднительно, да и не ждали там евреев. Если не сказать сильнее. А в Палестине у них был шанс. Сам попаданец расценивал его как не слишком большой, но реальный. Да и благодаря бегству иудеев из собственно Польши число переселенцев туда скоро должно существенно увеличиться, а потом и немецкие их соплеменники могут подтянуться…
Переселенцам весьма настоятельно собирались посоветовать дружить с обиженными на османов друзами и маронитами, искать союза с местными христианами. Тогда, как только османская власть там ослабеет и арабы-сунниты попытаются их сбросить в море (вот в чем можно было не сомневаться, так в подобной попытке), у евреев будут союзники. Если римский папа поддерживал антиосманское восстание друзов, может поддержать и антиисламскую борьбу такого союза. Главное для них – договориться с основными субъектами левантийской торговли: Голландией, Англией и Венецией.
«Впрочем, у иудейских общин этих стран наверняка есть влияние на свои правительства. Тем более что Англия должна будет вскоре завязнуть во внутренних проблемах, Венеция уже готова воевать с турками, как бы ни называлось их государство в будущем, а голландцы – жлобистые торгаши, уж как-нибудь с родственными душами евреи договорятся».
Что получится из таких наполеоновских планов, Аркадий не представлял, хотел просто поначалу спасти людей и убрать немного грязи и крови с такого славного начинания, как освободительная война.
При свете лучины
Чигирин, ночь на 24 июня 1638 года от Р. Х
Много дел было у кошевого атамана и Гетмана всех южных земель Руси Богдана Зиновия Хмельницкого. Ох, много, голову некогда вверх поднять, на баб пристально глянуть, не говоря уж о регулярном тесном общении с ними. Однако для разговора с приехавшим Москалем-чародеем и главным разведчиком Свиткой он выделил весь вечер и добрый такой кусок ночи, отложив все другие дела и еще больше сократив время на свой сон. И не только (даже не столько) из-за благодарности к человеку, вручившему ему булаву. Через головы (и тянущиеся к ней руки) десятка более популярных в войске атаманов и полковников.
«Остряница вон сдуру сам на дыбу в Москву от обиды убежал. Теперь, бедолага, жалеет небось. Не захотел смириться с булавой наказного атамана одной из казацких армий, пусть теперь в пыточной с палачом милуется. Да вот беда, другие-то, Гуня, Скидан, еще несколько старшин, спят и видят, чтоб у меня булаву кошевого атамана отобрать. Обиженными себя считают. Любой может в спину кинжал сунуть, в еду отраву подсыпать».
Добро, ему сделанное, гетман помнил, однако внимание и уважение к попаданцу у него вызывали другие причины. Полезен был Аркадий, много, очень много интересных идей он подбрасывал Богдану.
Быстро разобраться со всеми трудностями не получалось. Немало вопросов для обсуждения накопилось. Сначала сидели втроем: попаданец, Хмельницкий и Свитка. Естественно, пили только кофе: и горилку пить нельзя, голова для обсуждения серьезных вопросов нужна трезвая.
– …и, как ты просил, – Богдан поморщился, – сохранили жизнь половине жидов Чигирина.
«На какой эти жиды ему понадобились? Нет, то, что их имущество нам, казакам, достанется, – это правильно. Хлопы его на ветер пустят, нечего их баловать. Но потом… возиться с переправкой через море… потопить прямо в Днепре, подкормить раков – и вся недолга! Однако просит человек – уважим. Может, и правда туркам от них морока будет? Нам это на руку. И мне как гетману особенно».
– Как – половине? – не смог скрыть удивления с отрицательными эмоциями Аркадий. – Мы же договаривались, что, кроме арендаторов, никого из них казнить не будут.
– Так всем, кто к этим кровососам отношения не имел, и сохранили. С немалыми трудностями, из соседних кварталов столько люду за справедливостью и чужим добром набежало… еле-еле разогнали. Чтоб волнений не было, пришлось им арендаторские семьи на расправу выдать. Хотели они и до остальных жидов добраться, да я успел там охрану выставить. Заодно и несколько семей католиков к ним подселил, им сейчас самим в городе не выжить.
