Атаман (СИ) - Вязовский Алексей
Когда первые лучи солнца проникли в приватные апартаменты, устланные коврами, княжна что-то тихо произнесла. Смущенный Рерберг перевел:
— Госпожа попросила об услуге. Она хочет голову своего обидчика-ирландца. Говорит, что такой воин, как вы, сможет легко все устроить, а обстоятельства сложились так, что никто не посмеет вмешаться.
Ну как отказать такой женщине! Собственно, поэтому она эту голову и получила, после того как я спровоцировал конфликт в клубе. Теперь ничто не мешало нам выступить в Дели.
* * *
Дели я так и не посмотрел. События внезапно ускорились, наши, соединенные с армией княжества Сардхана, силы ускоренным маршем выдвинулись в обход к юго-западу от столицы шаха. Обозы были быстро переброшены по рекам, и вот уже мы находились в нескольких верстах от бивуака Синдии в хаотичном, напоминающим базар в торговый день, лагере Яшвант Рао. Прямо по центру стоял большой полосатый шатер — главная ставка.
Там-то на военном совете я впервые увидел Холкара. Махараджа, темноликий, спортивный, с элегантно закрученными усами, но усталый от жизни, мечтал возродить славу конфедерации маратхов, но на его пути стоял Синдия, желавший точно того же, но с собой во главе. Яшвант Рао прошел очень трудный путь к вершинам власти, всего добился с мечом в руке, однако никак не мог достичь окончательной победы. Его можно было бы назвать симпатичным, но все портило пристрастие к бетелю. Он жевал его с утра до вечера, слуга-негр таскал за ним золотую чашу, чтобы было куда сплевывать.
— Почему не пришел сам Сингх? — спросил он меня при встрече, удивив странным провалом рта. Лишь потом я сообразил, что такой эффект вызван почернением зубной эмали из-за негашеной извести, входившей в состав бетельной жвачки.
— Я за него, — нахально улыбнулся в ответ.
— Уже слышал про вас, вы человек действия. Мне это нравится, — неожиданно выдал Холкар. — давайте я познакомлю вас с моим заместителем-французом.
Пьер Перрон, рано поседевший мужчина весьма благородной наружности, походил скорее на профессора, чем на военного. В нем чувствовался этакий французский снобизм, желание поощрять соотечественников. Он их активно продвигал — собственно этим его реформаторская деятельность в армии и ограничилась. Целая толпа «лягушатников» в офицерских мундирах толпилась около шатра махараджи — они возглавляли батальоны и роты. Меня немного напрягала информация о том, что Перрон перебежчик, но вокруг Индия — и этим все сказано. Тем более что сам Пьер был со мной безукоризненно вежлив и демонстрировал приличные манеры.
Выполнявший роль начальника штаба, он предложил простой план, изложив его в пространной академической манере. Холкар берет на себя центр, мы с Бегум зеркальные фланги, сам же француз останется в тылу с большим резервом, чтобы прийти на помощь туда, где станет особенно жарко. Действовать решили от обороны, предоставив Дуалету Рао атаковать.
Отчего-то мне слишком поздно сообщили, что пришла пора занимать позиции. Выдвигаться пришлось чуть ли не бегом, я вел гуркхов, а казаки, сикхи и афганцы уже умчались верхом вперед к месту, определенному нам по плану штаба.
Впереди, за небольшой баньяновой рощей, что-то происходило, по мере нашего приближения нарастал воинственный гул под аккомпанемент металлического стука.
— Сдается мне, что мы опоздали на пирушку, — вырвалось у меня против воли.
— Пушки молчат, вашбродь, — не согласился со мной Ступин. Его голос звучал бодро. — Без пальбы чернорожие не начинают, она у них заместо колоколов.
Казаки заспорили. Я усмирил взглядом возбужденных урус-сардаров, игравших роль моих телохранителей — после того, как я помножил на ноль Джорджа Томаса, Бегум предупредила меня, чтобы я остерегался покушения. Мы приближались к полю боя, и нельзя было исключать подлого выстрела из засады.
Выбранное место сражения открылось внезапно. Вдали в нескольких верстах виднелась темная стена джунглей, перед ней уже построились войска Синдии — пехотные батальоны и масса конницы на флангах. Артиллерия была выдвинута вперед, около пушек суетилась прислуга.
Я перевел глаза на нашу линию. Построение Богум на противоположном фланге не разглядеть, слишком далеко, а центр был как на ладони. Пользуясь небольшой возвышенностью, Холкар расставил на ее гребне свои пушки, зачем-то сковав их цепью. Пехотные отряды он поставил перед ними, смиксовав их с кавалерией в шахматном порядке — к чему такие сложности я до конца не понимал. Вообще, чувствовал себя не в своей тарелке — мне еще не доводилось командовать в таком большом бою столь крупными силами, да еще выступать частью еще большего целого.
— Григорич! Расставляй гуркхов. Как думаешь их построить?
— В две линии, вашбродь. Шереножного плотного строя они не освоили, штыков у нас нет, каре строить бессмысленно. Вся надежда на нашу конницу — если чернорожие верхами полезут, надо их будет отгонять, не допускать до пехоты. Хоть бы рогатки какие соорудили…
— Не бурчи. Гуркхи со своими кукри без всяких штыков управятся. Скажи Назарову, чтобы спрятал зембуреков в роще. И сам в случае, если будет жарко, отводи туда стрелков. Баньяновые деревья можно при желании в форт превратить.
— Слушаюсь!
Он побежал раздавать приказы. Гуркхи послушно строились, снимая чехлы со своих драгоценных «Браун Бесс».
— Ружья к осмотру, — вопил, надсаживая глотку Курух, переводя слова Ступина, — проверка кремней.
С обеих сторон заговорили пушки — не утилитарные стволы европейцев, но настоящие произведения искусства. Большинство пушек, что я видел, были покрыты причудливо отлитыми узорами, фигурками слонов, а мортиры изображали тигров. Маратхи к артиллерии относились с уважением, но это не помогало ее точности. Откровенно говоря, вся эта пушечная экзерциция производила очень много шума и дыма, но мало способствовала поражению живой силы противника. Ядра летали, прыгали, катались как мячики, приземлившись на землю, вздымали фонтаны грязи — нужно было оказаться полным неудачником, чтобы тебя зацепил хоть один снаряд. Этот грохот был сродни колокольному звону, созывавшему паству на церковную службу — разве кого-то убили усилия пономаря?
После нескольких часов бесполезной траты ядер и пороха вперед двинулась — огромным четырехугольником — пехота Синдии под грохот больших барабанов-панбат и завывания рогов, с криками «Аллах Акбар» и «Гопал, Гопал!». Он решил атаковать центр. На моих глазах разворачивалась странная битва — словно сошедшая с исторического полотна прошедших столетий. Кольчужная конница понеслась вперед, нацеливая на врага длинные бамбуковые пики, их встречала плотная формация солдат Холкара, выставившая вперед тяжелые копья поменьше, зато целиком из металла. За ней толпились бойцы со щитами и тальварами. сабельщики-шамшербазы, и небольшие группы солдат с фитильными ружьями. Делийцы меня уверяли, что их пристрастие к этим длинным стволам, превышающим рост среднего индуса, объясняется особенностями климата — мол, кремни ненадежны. Как по мне так полная ерунда — скорее проблема была в другом, в отсутствии массового производства кремней, которые требовали специальной обработки. И уж тем более никто не мог мне объяснить, зачем приделывать ружьям-торадорам грубые, прямые и очень массивные приклады. Эффективность их массового применения оставляла желать лучшего, в чем я очень быстро убедился.
Чтобы ничего не упустить, вернулся в баньяновую рощу и влез на дерево. Его вертикальные корни, свисающие вниз как лианы, были очень удобны для лазанья. Устроился на ветке, убедился, что наш фланг пока оставили в покое, и стал наблюдать за сшибкой пехотных частей противоборствующих сторон.
Люди Синдии смогли удивить — они не только смогли бегом перестроиться в линии, но и притащили с собой странные конструкции из соединенных вместе шести мушкетов, установили их в 100 шагах от линии Холкара, и произвели из них залпы одновременно с выстрелами первой шеренги. Ряды средневекового воинства Яшвант Рао заколебались, через просветы в строю синдийцев бросилась кавалерия. Ей навстречу помчалась наша конница, все смешалось в узкой полосе между двумя противостоящими линиями в жаркой схватке холодным оружием, а пехота Синдии хладнокровно продолжала вести огонь по мечникам и копейщикам, бесполезно стоявшим напротив. Будь у них наши ружья, а не торадоры, они бы в считанные минуты не оставили от оппонентов и мокрого места.
