Ложная девятка. Шестой том (СИ) - Риддер Аристарх

— Зачем что-то менять, если это работает? — засмеялась Катя. — И да, я так и собиралась сделать. Если тебе природная скромность мешает пользоваться своей популярностью и славой, то я такими недостатками не страдаю.

— Ну хорошо, — согласился я. — Поехали.

К бассейну «Москва» мы подъехали на такси около полудня. Огромная круглая чаша, окруженная белыми павильонами, поражала воображение даже меня, хотя я уже не раз видел его раньше. Диаметр 130 метров — почти как футбольное поле, только круглое и наполненное водой.

У касс, как и предсказывал, была очередь. Но Катя, как обычно, нашла выход.

— Девушка, — обратилась она к кассирше, — а вы не знаете, что вот этот молодой человек — Ярослав Сергеев? Футболист «Торпедо»?

Кассирша внимательно посмотрела на меня, и ее лицо озарилось улыбкой.

— Ой, да это же вы! — воскликнула она. — Я вас по телевизору видела! Как здорово вчера сыграли! В финал прошли!

— Спасибо, — смутился я.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась кассирша. — Вам абонементы на полный день.

Через несколько минут мы уже переодевались в раздевалках.

— Как видишь, всё получилось, — довольно сказала Катя. — И как я тебе?

— Огонь, — честно ответил я. — Ты здесь самая эффектная.

Вода в бассейне была удивительно теплой — градусов 30–32, не меньше. Пар поднимался легкой дымкой, создавая почти мистическую атмосферу. Вокруг чаши купались люди всех возрастов — семьи с детьми плескались в мелкой части, молодежь загорала на лежаках, пожилые люди степенно плавали кролем по дорожкам.

— Класс, — сказал я, погружаясь в воду. — В апреле, а ощущение, что на южном курорте. Как на Кубе, честное слово!

— Да тут и зимой так же, — ответила Катя, подплывая ко мне. — Помнишь, как мы в феврале приходили? Снег вокруг лежит, а мы купаемся.

Мы проплыли несколько кругов по периметру бассейна. Народу было достаточно, но не тесно. В центре, у трамплина, ныряли любители прыжков в воду. Дети визжали от восторга в своих мелких бассейнах. А из динамиков, развешанных по периметру, лилась приятная эстрадная музыка.

— Внимание! — раздался бодрый голос диктора. — Сейчас для наших посетителей прозвучит песня в исполнении Аллы Пугачевой «Миллион алых роз»!

И действительно, над водой разлился знакомый голос:

'Миллион, миллион, миллион алых роз

Из окна, из окна, из окна видишь ты…'

Мы вылезли на берег и устроились на лежаках. Катя достала из сумки солнцезащитные очки и журнал «Советский экран».

— Будешь мороженое? — спросила она.

— Конечно.

Катя подошла к буфету, расположенному в одном из павильонов, и вернулась с двумя порциями пломбира в вафельных стаканчиках.

— Райское наслаждение, — сказал я, откусывая холодное мороженое и щурясь от солнца. — После всех этих тренировок, матчей, переживаний.

Рядом с нами на лежаке устроилась молодая пара. Парень был загорелый, спортивного вида, девушка — симпатичная блондинка в модном купальнике.

— Смотри, — шепнула мне Катя. — Спорим, сейчас подойдут?

Я обернулся и действительно увидел, что парень показывает на меня девушке.

— Ярослав Сергеев! — не выдержал он и подошел к нам. — Можно познакомиться? Я Андрей, а это Лена. Мы так за вас переживали вчера!

— Приятно познакомиться, — пожал я ему руку. — А это Катя.

— Это было очень нервно, — включилась в разговор Лена. — Особенно когда 3:0 было. Думали, все, конец. А потом эти ваши голы в концовке!

— Да уж, нервы помотали, — признался я. — Но хорошо, что все закончилось.

— Теперь «Днепр». Как вы думаете, кто победит?

— Советская команда, — ответил я, и все засмеялись.

Мы поболтали еще несколько минут, потом ребята тактично отошли, оставив нас одних.

— Даже в бассейне покоя нет, — вздохнула Катя. — Ох уж эта мирская слава.

— Да ладно, — отмахнулся я. — Как будто тебе не нравится. Ты видела, как эта Лена смотрела на твоё бикини?

— И не только она, — засмеялась Катя.

Мы просидели в бассейне до самого вечера. Покупались, позагорали, поели в буфете чебуреков и выпили лимонада. Когда солнце начало садиться, включили подсветку — разноцветные прожекторы превратили воду в сказочную картину.

— Внимание! — объявил диктор. — До закрытия бассейна осталось тридцать минут.

— Не хочется уходить, — призналась Катя.

— И мне, — согласился я. — Но надо.

Мы переоделись и вышли из бассейна. Вечерняя Москва встретила нас прохладным воздухом и первыми огнями фонарей. По Кропоткинской набережной неспешно прогуливались влюбленные пары, где-то вдалеке играла музыка.

— Знаешь, — сказал я, обнимая Катю за плечи, — сегодня был отличный день. Хочется, чтобы таких было как можно больше.

Да, получился отличный день, и посещение бассейна «Москва» принесло мне действительно очень много положительных эмоций. Но уже лежа в кровати, когда Катя уснула, положив голову мне на плечо, я задумался о Москве будущего, о том, что на месте этого бассейна теперь стоит храм Христа Спасителя.

И я поймал себя на мысли, что несмотря на то, что я не очень-то религиозный человек — хотя все, что со мной приключилось, волей-неволей подталкивает к мистике, кто знает, из-за чего я здесь оказался, — все-таки при всех своих достоинствах, которых очень много, хорошо, что на месте бассейна «Москва» в будущем храм Христа Спасителя.

И не потому, что в православной церкви мало храмов. Этого добра в Москве, да и по всей России достаточно, и строились они регулярно. Вовсе нет. Все-таки, как я помню из школьной программы, оригинальный храм был этаким народным памятником. И он был построен не на государственные средства, а на деньги, собранные простыми людьми. И вкладывали и несли свои кровные очень многие — от простых крестьян до купцов и промышленников.

Так что постсоветская власть наворотила очень многое, но восстановление храма Христа Спасителя — это, наверное, правильно. Другое дело, что бассейн «Москва» должен был быть все-таки перенесен на другое место. И лучше бы вместо бесчисленных торговых и бизнес-центров один из московских мэров построил бы вот такой вот бассейн под открытым небом. Но это уже совсем другая история.

Ну а на следующий день, когда я приехал на Восточную улицу, Эдуард Анатольевич нас удивил. Потому что вместо обычной тренировки мы отправились в Подмосковье, на автополигон НАМИ. Предводитель сказал, что он решил и сегодняшний день посвятить разгрузке. И нам нужно немножко развеяться.

— Ну, развеяться так развеяться, — сказал он. — Кто против?

Я сидел у окна и думал о том, что эта поездка для меня будет особенной. В отличие от остальных ребят, я точно знал, что такое хорошая машина. У меня под окнами стоят и «Опель Манта», и оригинальная «Фиат Регата» — машины, которые в СССР можно было увидеть разве что возле посольств. И мне было интересно посмотреть, насколько советские инженеры смогли приблизиться к мировым стандартам.

— Слав, — подсел ко мне Володя Кобзев, — это же твоего отца детище, да?

— Не только его, — ответил я. — Там целая команда работала. Но да, отец очень плотно во всём этом занят.

— А что за машина-то? — поинтересовался Коля Савичев.

— Увидите, — улыбнулся я. — И вам точно понравится.

Леня Буряк, сидевший через проход, хмыкнул:

— А то зла не хватает — у нас второй финал еврокубков подряд, а ездием на «Жигулях». Платини и Румменигге-то на других машинах катаются.

Полигон НАМИ встретил нас весенним солнцем и свежим воздухом Подмосковья. Асфальтированные дорожки, испытательные трассы, административные здания — все выглядело серьезно и современно.

Нас встретил отец в сопровождении нескольких инженеров.

— Добро пожаловать на полигон! — приветствовал нас отец. — Вы первые, кто сможет оценить нашу новинку не как чиновники или специалисты, а как обычные советские граждане.