Я пас в СССР! 2 (СИ) - "Alchy"
— Да, ты прав, просто трудно представить всё то, о чем ты рассказываешь. Словно с другой планеты прилетел.
— Равиль, ты глаза-то открой, с какой другой планеты⁈ Тут три с лишним килограмма опиума в холодильнике, хозяйственная сумка с деньгами и барон с ружьем, что-то сомневаюсь, что у него охотничий билет есть! От моей планеты до вашей — всего пару лет, и не световых!
Уезжали мы не солоно хлебавши — парням так и не удалось никого поймать, чтоб передать пожелание на добровольной основе покинуть территорию Энска и района. А за задним стеклом шестерки спортсменов, в которую мы пересели — разгоралось зарево пожара. Горела не только «волга» и дом барона, а добрая половина Шанхая. А я напевал (вернее — начитывал речитативом) вспомнившуюся песенку из нашего времени:
'Циги Циги, Циги Циги Айлюлю
Привозят в жопе нам героин и коноплю
Я накоплю и тоже у них куплю
Их все не любят, а я вот циган люблю
Циги Циги, Циги Циги Айлюлю
Привозят в жопе нам героин и коноплю
Я накоплю и тоже у них куплю
Их все не любят, а я вот циган люблю…'
Глава 8
Глава 8.
В Петропавловку вернулись под утро — на востоке уже занимался рассвет, а в стороне фермы, где обитал дядя Паша, что-то горело.
— Ну ё-моё! — Не сдержался Равиль и покосился на товарища. — Не случится в селе ничего значит? Перестраховщики, говоришь⁈
— Хорош нагнетать, может, просто несчастный случай. Мало ли что произошло, короткое замыкание или по пьяни матрас подожгли, поехали посмотрим.
Пожар, оказалось, случился у известной на всё село самогонщицы Клавы Патрет — сгорел сарай (по сути — лаборатория, с самогонным аппаратом и запасами произведенной, но ещё не распроданной продукции), но хату отстояли. А собравшиеся на огонек односельчане охотно разъяснили подоплеку произошедшего: вдохновленные происходящими событиями в стране постоянные клиенты Патрет из числа маргиналов попытались произвести экспроприацию самогона на революционные нужды. Пока Клавка в одиночку героически отбивалась от посягательств на своё имущество, неравнодушные соседи сигнализировали куда надо. Оперативно прибывшая группа из оставленных на хозяйство членов военно-патриотического клуба, усиленная новыми членами Национальной гвардии, беспорядки пресекла, возжелавших халявы люмпенов — усовестила и дислоцировалась в этом самом сарае, от которого сейчас осталась лишь куча пышущих жаром углей.
— Как же так! — Стенала Патрет, наседая на Равиля. — Я твоим всё честь по чести за спасение выставила: несколько бутылок, банку огурцов достала, а они мне сарай сожгли, по миру пустили! Кто возмещать будет⁈
— Ты в атаке-то не офигевай, старая! — Урезонивал её Равиль. — С каких это пор у нас самогоноварение стало разрешённым? Уймись по хорошему, скажи спасибо, что дом не сгорел!
К его чести — публичную выволочку своим бойцам и новоиспеченным нацгвардейцам устраивать на потеху собравшимся сельчанам не стал, оставив разбор полетов на потом. А судя по взгляду, которым он провожал проштрафившихся, ничего хорошего их не ждет.
Хорошо, хоть до дома добросил: высадив меня, так резво взял с места, что из-под задних колес полетела пыль и мелкий гравий. Чего так переживать — без жертв и особых разрушений обошлось, а сарай Патрет можно записать в актив как ликвидацию незаконной предпринимательской деятельности. Дома ещё все спали, шесть утра — как же хорошо без коровы, в ином случае мама давно суетилась, собираясь на утреннюю дойку. Умылся с дороги и тихонько проскользнул в свою комнату — отсыпаться. Благо сегодня среда, тридцать первое мая — завтра первый экзамен, так что имею полное право выспаться и отдохнуть…
— Вставай, Ваня, вставай! — Про младшую-то я совсем забыл, планируя всласть выспаться.
— Чего тебе, Сан Саныч? — Недовольно поинтересовался я, не желая просыпаться. — Заняться нечем⁈ У меня экзамен завтра! Телек посмотри, погуляй в конце концов!
— Война, Ваня!
Тут волей-неволей пришлось подниматься, дабы вникнуть, что началось. Поставил чайник, умылся, и пока вода закипала, вызнал у Александры, откуда она принесла эти безрадостные вести.
— Так по телевизору сказали! — Заметив мой скепсис, тут же с гордостью добавила. — Я и на кассету записала, мне мама с Максом сказали — новости записывать!
— Ну иди, включай тогда, — направил я её в зал к телевизору. — а я сейчас чаю налью и подойду…
Новости начались довольно безобидно (особенно если сравнивать со вчерашней акцией) — всех собак спустили на партийную номенклатуру, теневиков и оборотней в погонах, в частности, из КГБ. Так прямо и сказали, что выродившаяся верхушка, поставленная блюсти интересы народа и обеспеченная всеми благами, этот самый народ и предала. Возжелав большего, а именно: передать своим детям полученные привилегии и накопленное материальное благосостояние. И хоть тушкой, хоть чучелом — встроиться в западную капиталистическую модель рыночных отношений.
— Таким образом, — вещал с экрана диктор. — используя давно накопившиеся противоречия в обществе и играя на желании простого народа к изменению существующего положения, номенклатура в союзе с теневыми дельцами предала интересы простых тружеников и интеллигенции! Дефицит, последствия которого ощутили на себе все жители Союза, не в последнюю очередь возник благодаря саботажу и откровенно вредительским действиям этих «деятелей». О масштабах заговора можете судить по кадрам репортажа из следственного изолятора в Лефортово…
Картинка сменилась, показывая сутулившегося хмыря в наручниках, а голос за кадром оповестил: «Яковлев Александр Николаевич, заведующий отделом пропаганды в ЦК КПСС, по совместительству — председатель Комиссии Политбюро ЦК по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями в 1930−40-х и начала 1950-х годов».
— Кем и когда были впервые завербованы?
— Осенью сорок второго… — В потухшем взгляде подследственного не выражалось никаких эмоций, словно они все выгорели. — Случайно попал к немцам, возвращаясь с наблюдательного пункта полка, будучи его командиром. В сорок девятом мои контакты были переданы английской разведке. Но уже в пятьдесят первом перешел под контроль армейской разведки США, полагаю, что до сего момента — работал на ЦРУ. Номера счетов зарубежных банков, на которые мне перечислялось вознаграждение в иностранной валюте, прошу приложить к делу и учесть добровольное содействие следствию!
Картинка сменилась, антураж казенного учреждения с решетками остался прежним, а вот новый подследственный выглядел более представительным, хотя и изрядно помятым. «Шеварнадзе Эдуард Амвросиевич, министр иностранных дел СССР». — бесстрастно прокомментировал закадровый голос.
— У тебя, шакала, старший брат, вечная ему память, погиб в сорок первом при обороне Брестской крепости, а ты чего творишь⁈ Что это за договоры о взаимном разоружении, при котором нам придется в два раза больше ракетных боеголовок утилизировать⁈ Какой к чертям вывод группы советских войск из Европы, шени дэда мовтхан, когда базы НАТО остаются на своих местах? Ты чей министр иностранных дел в конце концов⁈ Тебе заплатили или компромат на тебя есть⁈ Вот это что за бумаги, временное соглашение 1977-го года о разграничении линии морских пространств предлагается подписать как окончательное⁈ Ты с кем там уху ел из морской рыбы, Эдуард, с Меченым? Как только в голову пришло безвозмездно решить передать США почти семьдесят девять квадратных километров исключительной экономической зоны СССР и участок континентального шельфа, взамен получив лишь четыре с половиной тысячи? У тебя сколько по арифметике в школе было?
