Расплата по счетам (СИ) - Романов Герман Иванович
— Кажись, отбились, теперь на полчаса передышка, — пробормотал Ирман, и, сняв с головы каску, больше похожую на тазик для бритья, перекрестился. Фок покосился на эту придумку моряков, машинально отметил вмятины — судя по всему, от попавших в железо камней. Ирман перехватил взгляд, и, протянув каску генералу, негромко сказал:
— Приказано генерал-лейтенантом Стесселем всем офицерам носить эти шлемы во время боя. Мне раза три камнями попало, оглушило изрядно, но даже шишку не набило. Хорошая задумка — широкие поля от шрапнели защищают, ранения в голову стали редки. А кто в папахе или фуражке, то смерть — череп у многих проломлен или пробит. А вот кирас моряки не дали — у них самих их мало. Хотя пулю только на излете удержат — не сталь ведь, обычное железо, к тому же тонкое, а то носить тяжело будет.
— Сейчас боя нет, чтобы носить этот «горшок Вирена», — Фок отстранил каску, но сделал так, чтобы не нарушить приказ Стесселя демонстративно. Пусть офицеры и нижние чины ее носят, но не генералам же с этим шутовским колпаком на позициях появляться. И пошел по линии окопов, смотря как внизу, под его ногами сидят усталые стрелки с землистыми лицами. Кто-то курил, другие машинально чистили винтовки, но большинство служивых будто в дремоте пребывали с закрытыми глазами. И везде трупы в изодранных гимнастерках, а многие и в серых шинелях — утром ведь холодно. Фок машинально отметил, что почти все потери от артиллерийского огня, и стал рассматривать позиции 4-х фунтовых пушек, которые являлись противоштурмовыми. Уроки боев под Цзиньчжоу были усвоены — теперь пушки стреляли с закрытых позиций, причем каждое находилось в своем «дворике», обложенном мешками с землей, и на отдалении от другой пушки. А еще отметил, что флотские митральезы — пяти ствольные орудия в полтора дюйма — занимают позиции исключительно для фланкирующей стрельбы — внизу под склоном лежали кучи японцев навалом, мертвых и живых, вернее раненых. Их буквально выкосили, пройдясь очередями. Разбитых орудий и пулеметов тоже хватало — артиллерия противника стреляла умело, и, пожалуй, ни в чем не уступала русской. Зато в заливе стояла канонерка, куда-то стреляя вглубь сопок, и оттуда каждые четверть минуты раздавался ответный выстрел — корабль и пушка вели бой уже между собой.
— Ваше превосходительство! Смотрите, они снова пошли!
Неожиданно все протяженное пространство вдали, у подножия высот, покрылось людьми, которые выглядели с такого расстояния муравьями. И вся эта масса ринулась вперед, и безумный вопль донесся:
— Банзай! Банзай!
Японская пехота в боях на Квантунском полуострове часто использовалась густыми массами и в плотных построениях. Потери от массированного ружейно-артиллерийского огня были ужасающими, но только для русских, а вот самих японцев, они, казалось, не смущают…
Часть вторая
«ЦЕНА ОШИБОК» 7–18 августа 1904 года Глава 16
— Теперь нам придется идти до конца, Роберт Николаевич — надо добивать «Асаму» оставшимися снарядами. Главное не выбить, а уничтожить хотя бы один броненосный крейсер, тогда у Николая Илларионовича руки будут полностью развязаны — неприятель не выставит против ВОКа превосходящие силы, а только четыре «асамоида», что в состоянии будут догнать, но никак не победить. Так что сходимся смелее, пока Камимура в себя не пришел. Да и Эссен поможет — он вражеские крейсера явно одолевает.
— Да это так, ваше превосходительство — «Сума» уже тонет, с нее снимают команду. И «Читозе» не очень, да что там — печально крейсер выглядит, «Аскольд» его избивает, а тот попасть из восьми дюймов не может. Маленький корабль для столь больших пушек, вот его и раскачивает на волне, палуба ходуном ходит. Еще один довод в нашу пользу…
Вирен не договорил, осекся, хищно глядя в «зауженную» амбразуру — выводы сделали сразу после сражения, и поступили по примеру «Севастополя». Там еще в июне на ремонте после подрыва на мине по настоянию Эссена заделали корабельной сталью прорези, что больше напоминали окна — двенадцать дюймов ширины. Теперь были трехдюймовые щели, да и грибовидные козырьки убрали, те больше вреда приносили, чем пользы — при разрыве снаряда на броне рубки направляли рикошетом осколки прямо через «проемы» во-внутрь, отчего на броненосцах большая убыль в командирах случилась. А ведь когда их внедряли при постройке, провести испытания не удосужились, «старцы» из-под шпица' решили, что они умнее всех. Как противились и внедрению орудийных щитов — немцы «Аскольд» сдали с ними, а вот американцы на «Варяге» не удосужились их поставить именно исходя из русского технического задания, на котором оные не подразумевались, что изрядно удивило Крампа. Ведь опыт недавней американо-испанской войны однозначно свидетельствовал в их пользу.
— Того тоже повернул к «Асаме», Николай Александрович, Щенснович за ним потянулся, отпускать врага не хочет наш поляк.
— Вот и сейчас и будет бой, как между ахейцами и троянцами за тело убитого Патрокла. Мы сильнее, они слабее — почему бы моментом не воспользоваться, особенно когда дистанция станет в двадцать кабельтовых. Нет у японцев преимущества в скорости, «Асама» у них «гирей на ногах» стала. А нам «подранка» добить надобно, подойдем поближе и обстреляем в упор, а там миноносцы в атаку направим.
Матусевич старался говорить спокойно, хотя прекрасно понимал, что сейчас, возможно, принял не самое однозначное для себя решение. Можно ли будет приспособить германские снаряды, нет ли, но даже в лучшем случае это займет не меньше недели ради первых образцов, которые еще нужно испытать. А на снаряжение всех снарядов придется потратить месяц, в течение которого вся надежда только на пушки «Пересвета», да еще на береговые батареи, которые, возможно, будут поставлены. А за это время Объединенный Флот спокойно подготовится к новому сражению — у японцев таких проблем нет. И Эллиоты адмирал Того себе обязательно вернет, да и от Бицзыво до железной дороги недалеко, могут и узкоколейку проложить. Но главное Инкоу — в течение месяца этот порт будет вне досягаемости, с одними крейсерами туда в набег не пойдешь, чтобы на «Якумо» не нарваться. Но так и выигрыш велик — потопление «Асамы» моментально сделает отряд Камимуры слабее ВОКа, ну пусть равным — четыре на четыре.
Главное в ином — для японцев будет потеряно время, столь необходимое для возвращения Дальнего, и они потеряют превосходство над русской армией в Маньчжурии. А это неизбежное поражение в войне, ведь Объединенному Флоту нечем восполнять потери, для самураев гибель каждого корабля трагедия, в то время как на Балтике готовится к выходу 2-я Тихоокеанская эскадра. А с ее приходом вопрос о победителе будет снят — имея двойное превосходство в силах на море, империя банально додавит Страну Восходящего Солнца, причем на это потребуется не так и много времени.
— Нам нужно потопить «Асаму» даже ценой последних снарядов в погребах. Потом возвращаемся в Дальний на ремонт, за всех «Пересвет» отдуваться будет. Отправляем вспомогательные крейсера во Владивосток и ждем снаряды. При нужде можно таранить броненосный крейсер — шучу. Надеюсь, «соколы» его все же поразят торпедами. Нам нужна эта победа, Роберт Николаевич — от нее зависит исход войны…
Матусевич замолчал — орудия «Цесаревича» громыхали раз за разом, еще полчаса и погреба будут пустые, там и так всего по три десятка снарядов осталось. Но этого должно хватить с избытком и на «Асаму», и на другие японские корабли, которым придется идти на долгий ремонт в Сасебо. Момент действительно самый удачный выпал, другого такого может просто не представится, так что нельзя упускать.
— Броненосцы Того идут к «Асаме», ваше превосходительство!
— Так и мы тоже поспешим «Ретвизан» может и навалится, а мы пока другие крейсера на себя оттянем. Надеюсь, что в храбрости нашим морякам не откажешь — сейчас решается судьба не только Дальнего, всей войны. А — что самураи, не понравилось, мать вашу! Молодец Бойсман, вовремя Василий Арсеньевич оправился!
