Прутский поход (СИ) - Романов Герман Иванович
— Так оно и есть, лодки идут, много, и под парусами — словно пятнышки снега посреди голубой ленты.
— Вот и хорошо, Аккерман с лимана блокировать нужно, а то орда там может переправиться. А сего допускать нельзя — Буджак больше не будет нам постоянной угрозой, — Стефан тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что начавшаяся война с могущественной Оттоманской Портой совершенно непредсказуема, и, возможно, он ошибся в своих расчетах…
Бендерская крепость (современный вид). «Ключ» ко всей Молдавии — во время своего Прутского похода царь Петр Алексеевич не принял это во внимание, и получил несколько десятков тысяч татарской конницы…
Глава 15
— Государь, молдоване шведского короля Карла пленили, а его драбанты по приказу оружие сложили, почетные условия выговорив себе! А воевода Стефан, или Штефан, как его называют люди, под свое покровительство короля и его людей принял! Я говорил с его светлостью о том, собственными глазами зрел короля Карла, и немедленно выехал к тебе, государь!
Новость на царя Петра Алексеевича подействовала оглушающе, а душа заликовала. Монарх пристально посмотрел на бригадира Кропотова, что лично доставил ему столь счастливую весть, а не отправил гонцом какого-нибудь ротмистра или поручика.
Такое рвение в преданных людях всегда поощрять стоит, и царь на ласку был также приветлив, как мог применить и «таску», и наказать примерно. Пленение короля шведского дорогого стоит, а потому награда за это известие соответствующей должна быть. И Петр, после короткой паузы, негромко, но веско произнес, выделяя слова:
— Жалую тебя, Гаврила Семенович, чином генерал-майорским, за труды твои, на благо державы нашей. И две деревеньки даю — в каких волостях сам выберешь, что по нраву придется!
Нужно было и деньги дать, хотя бы сотню червонцев, но скуповатый царь не любил опустошать казну, мысленно решив, что двух селений за глаза хватит. А дьяки, чернильные души подберут десяток из не самых лучших, пусть генерал и выбирает. Ведь не он Карла пленил, а потому и награда должна быть соответствующей, за рвение, с которой весть привез. И спросил отрывисто, заинтересованно:
— Как у брата молодшего господаря сие предприятие получилось. Не обманом ли, али хитростью какой коварной, а то и бесчестием, брата нашего Карла в свой плен взял?!
— Никак нет, государь, все честно — на шпагу Бендерскую крепость взяли. Набегом внезапным, в ворота ворвавшись — турки опомниться не успели. Бой жестокий случился — молдаван едва четыре сотни было, османов же тысяча, из них три сотни янычар. Сераскиру Исмаилу паше голову отрубили и на пику водрузили, гарнизон турецкий истребили полностью без всякой жалости в сече лютой!
— А где воевода Стефан был в бою том?
— В первых рядах сражался, стрелял метко — слова о доблести той среди молдаван ходят. Он и у короля Карла шпагу отобрал, а потом вернул — все это видели, как и слышали, что тот его «братом» громко и прилюдно назвал. А потом они крепко обнялись…
— Не может быть!
Петр воскликнул, не сдержав эмоций, даже хлопнул ладонью себя по бедру. И задумался — он давно был правителем, и прекрасно знал, что монархи ничего просто так не делают. Господарь по рангу ниже короля стоит, ибо султаном турецким назначается. Младший брат господаря ничьим «братом» быть не может, самое большее «кузен», если родственными узами связан. И титул «светлости» имеет, не больше, даже не «его высочества».
— Так оно и есть, государь. Я посольство молдавское обогнал, что к тебе отправили — господаря Антиоха и бояр Абазу и Мерескула. А говорили они мне следующее — в Яссах народ собрался с митрополитом, всем Земским Собором. Господаря Дмитрия Кантемира на царство призвали, отринув власть султанскую, и решили, что все земли молдавские и валашские, что османами захвачены, силой освобождать от басурманской власти, союза с тобою крепко держаться, и слушаться, как братья младшие старшего.
Петр Алексеевич сильно удивило такое известие, но царский титул одного из Кантемиров его не смутил — и в Грузии православной веры цари правили, и в Понте, и на других землях. Даже ханов Золотой Орды и тех царями называли, хотя те мусульманами являлись. А вот то, что признали его «братом старшим» в их пользу служит. Он хотел Дмитрия наследственным господарем сделать, а тот хитрец — решил царским венцом овладеть, митрополитом освященным и Земским Собором признанным.
И ведь не откажешь — веры то с ним одной, да и во благо такое государства российского. А раз «землею всей» выбран, то, как тут не вспомнить, что родного деда, Михаила Федоровича Романова, тоже всей русской землей на соборе 1613 года царем избрали.
«Глас народа — глас Божий!»
— Ах, вон оно как получается, — произнес Петр, потирая лоб пальцами, и негромко спросил побагровевшего от волнения бригадира:
— Мыслю, что царь Дмитрий, господарскими титлами Антиоха и Стефана, братьев своих наградил. А потому интересно, какие земли царства своего он им в удел отписал?
— Старшему Буковину со столичным градом Сучава, а вот молодшему Бессарабию с Буджаком, что из под власти османов вырваны, править же Стефан будет из Бендер.
— Все заранее спроворили и подготовили, хитрецы. И власть под себя всю забрали, земли делить удумали! Ну-ну…
Улыбка Петра стала недоброй, он не любил, когда его вот так обманывали, не рассказывая о настоящих планах. А ведь без его помощи это новоявленное царство с господарствами и месяца не продержится. Но в тоже время, если сикурса не оказать, то османы намного сильнее станут, а он единственного союзника лишится. Понятно, что царя Дмитрия он признает, но при личной встрече свои условия выставит, а с посольскими боярами и господарем Антиохом поговорит круто.
Хотя…
— Во благо пойдет, — после долгой паузы пробормотал Петр, уже с другой стороны оценивая ситуацию. Ведь Молдова в натянутых отношениях с поляками будет, ведь Хотин с округой у нее отобрали. А господарь Стефан вообще османские земли получил от брата, пусть и отобранные от Порты молдавские бывшие вотчины. Но без его помощи с татарами и ногайцами быстро не справится, потому пользы будет больше, чем вреда. И спустя несколько минут царь усмехнулся, теперь он знал, как поступить ему следует и взмахом руки отпустил генерала…
— Мин херц, вот самозванца Орлика поймали, со шведами и казаками-изменниками бежать вздумал, а мы перехватили.
Меншиков прямо светился радостью, на запыленном лице играла недобрая улыбка. Данилыч прибыл вовремя, хотя первоначально Петр решил не брать его в молдавский поход. Но известия, полученные в январе от Кантемиров, заставили царя пересмотреть разработанные прежде планы. Слишком старым стал Борис Петрович Шереметьев, на фельдмаршала можно положиться, но отправлять его в Молдавию не стоит. Он супротив крымских татар много раз выходил, а потому сейчас нужно с белгородской ордой вопрос решить раз и навсегда. Изгнать из степей, что раскинулись между Днепром и Днестром татар и ногайцев. Гарнизон сильные поставить в Очакове, и напротив него на Кинбурнской косе в крепостице малой. По Днепру от Каменного Затона флотилия вышла, больше трехсот стругов и лодок с припасами всяческими, к Очакову прибудет, и на самой реки заслоны выставят — тем самым дорогу крымскому хану перекрыта будет, и помощи он соплеменникам не окажет.
Прав Кантемир — именно с Крымом вопрос решить поперед нужно, иначе вечной угрозой его планам хан будет. Но то решать позже, после того, как в Бендеры прибудет, да с королем Карлом беседу проведет с тайными переговорами. И с Кантемирами соглашение подпишет, да и есть о чем еще переговорить. Посольство молдавского царя Петр принял, Антиоха обласкал, хотя и попенял ему за скрытность — тот оправдывался, говорил что все «случайно» вышло, но не убедительно, сам понимал, что увертки не нужны. Так что в Бендеры сам поедет, на Меншикова положиться можно — орду тот добьет, и без того с трех сторон на нее навались…
