Джон Мэн - Иоганн Гутенберг
Лучше всех справиться с задачей объединения христианского мира могла унифицированная церковная служба. Суть противоречий между восточной и западной империями, между Константинополем и Римом, сводилась в основном ко взгляду на сущность Троицы – Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа. В православной традиции, начиная с VI века, Святой Дух происходил от Отца через Сына. В римской традиции Дух происходил от Отца и Сына – эта фраза была включена в Символ веры в 1020 году. После его возникновения это различие уже нельзя было устранить. Споры, конечно, касались не только этого, но также власти, влияния и денег, однако слова «и Сына» являлись официальной причиной разногласий между двумя частями христианского мира.
Учитывая последствия вариаций форм богослужений, лидеры Церкви хорошо понимали потребность в единообразии, в частности центрального акта богослужения – мессы. Этот ритуал должен быть одинаковым во всем христианском мире или хотя бы в Европе, чтобы каждый делал одно и то же и слышал одни и те же слова – одни и те же слова на латыни, языке имперской власти, без всякого перевода. В каждой церкви должен быть миссал, чтобы при проведении мессы читались только правильные слова и совершались только правильные действия.
Писцы допускали ошибки, искажая истину. Будущее могло быть за ксилографией, но деревянные блоки изготовить сложнее, чем писать от руки.
Но существовала проблема ошибок, как случайных, так и намеренных, аналогичных тем, которые лежали в основе событий в Богемии. Местные правители отдавали предпочтение своим собственным писцам и местным вариантам текстов. А если бы никто не отклонялся от стандарта, разве не стала бы жизнь в мире более счастливой? А какой рынок! В одном лишь Майнце было 350 мужских и женских монастырей. Эта мысль могла активизировать молодые амбициозные деловые умы.
* * *Никто не знает, чем занимался Гутенберг, когда Николай был в Базеле. Возможно, они находились там вместе, как предполагает один из биографов Гутенберга, Альберт Капр. Если это так, то Гутенберг должен был с интересом следить за успехами Николая.
Николай Кузанский проиграл дело своего босса, в первую очередь из-за того, что папа поддерживал другого кандидата. Примкнув в антипапскому лагерю, он превратился в главного юрисконсульта собора, изложив антипапскую позицию его участников в своей смелой книге «О католической гармонии» (De Concordantia Catholica), где он утверждал, что общество должно быть основано на порядке, при котором части подчиняются целому, причем целое в данном случае представляет собой сочетание Церкви и империи, папы и императора, которых объединяет собор. Николай Кузанский пришел к такому заключению после того, как Констанцский собор положил конец Великой схизме, сместив с должности трех пап и назначив четвертого. Если это было правильным решением (а никто не выдвигал против него серьезных возражений), значит, истинный дух Церкви представлял не папа, а собор, и если папа оказывался вероломным, то собор имел право сделать ему замечание, в крайнем случае сместить с должности. Николай представил свою книгу собору в ноябре 1433 года – удачный выбор времени, учитывая, что король Сигизмунд как раз прибыл туда, реализовав свою давнюю мечту стать главой Священной Римской империи.
Николай Кузанский считал, что общество должно быть основано на порядке, при котором части подчиняются целому, причем целое – это Церковь и империя, папа и император, которых объединяет собор.
Доводы Николая Кузанского основаны на доктрине, которая кажется на удивление современной, словно он предрекал демократию. Он пишет, что власть должна быть результатом согласия тех, кто под ней пребывает. По сути, эта мысль была не нова – она имела прочные корни в древнеримском и средневековом праве – и у нее не было ничего общего с той демократией, которая известна нам сегодня. Это согласие не было основано на голосовании; оно было выражено неявно, как следствие естественного и Божественного законов. Согласно подобным доводам, так как все люди желали добра, они автоматически соглашались подчиниться лидеру, который его творил. При решении церковных вопросов согласие давали кардиналы от имени всех остальных. Николай суммирует этот принцип в своей известной фразе, которую мог бы использовать какой-нибудь революционный теоретик XVIII века: «То, что касается всех, должно быть подтверждено всеми» (Quod omnes tangit debet ab omnibus approbari).
В теории все выглядит хорошо. На практике на Базельском соборе почти с самого начала царили разногласия. Новый папа, Евгений IV, хотел уничтожить гуситов и не желал тратить время на собор, который отказывался выполнять его волю. Он распустил этот собор, несмотря на то что тот начал набирать обороты, и назначил новый на итальянской земле, в Болонье. Руководствуясь доводами Николая, собор отказался самораспуститься, провозгласил, что он выше папы, и в феврале 1433 года фактически пригрозил сместить его с должности, если тот не подчинится. Евгений уступил и отозвал роспуск, что стало победой собора – во многом благодаря Николаю.
Николай Кузанский пишет, что власть должна быть результатом согласия тех, кто под ней пребывает.
Тем временем собор подошел к вопросу о гуситах. Было принято решение о переговорах. Два гуситских генерала – Прокоп Великий и Ян Рокицана – прибыли в начале 1433 года с 15 офицерами и свитой, состоявшей из 300 человек. И опять Николай взял дело под свой контроль, предложив двум сторонам решение. Разногласия, как вы помните, возникли из-за того, что, по мнению гуситов, таинство причастия должно совершаться с хлебом и вином, тогда как Рим утверждал, что можно обойтись одним лишь хлебом. Что же, сказал Николай, вы можете иметь «два вида» причастия, но при условии, что: а) использующие один вид не будут считаться менее святыми, чем использующие другой вид; б) это положение не должно выступать в качестве аргумента для нарушения единства Церкви. Данное предложение стало основой соглашения, подписанного с умеренными гуситами в следующем году в Праге. Экстремисты отказались принять соглашение, что привело к гражданской войне, но, по сути, к началу 1434 года для Рима и империи богемско-гуситско-утраквистская проблема была решена – опять-таки во многом благодаря Николаю.
По мнению гуситов, таинство причастия должно совершаться с хлебом и вином, тогда как Рим утверждал, что можно обойтись одним лишь хлебом.
Наконец, Кузанский обратился к вопросу, который сочетал в себе математику, практичность и религиозные обряды, – к календарю. Он был необходим Церкви для определения даты Пасхи. За 1000 лет до этого Никейский собор, заложивший основные правила христианской обрядности, постановил, что Пасха должна отмечаться в первое воскресенье после полнолуния, следующего за весенним равноденствием. Но календарь того времени содержал две ошибки. Го д (365,25 дня) был на 11 минут и 8 секунд длиннее, что за 1000 лет составило семь дней; поэтому подсчеты лунного цикла тоже были неточными. Философ и ученый Роджер Бэкон указал на упомянутые ошибки за 70 лет до данного собора, но тогда это посчитали слишком сложной проблемой и папские власти проигнорировали его замечание. В своей книге «Об исправлении календаря» (De Reparatione Calendarii), представленной собору в 1437 году, Николай Кузанский со знанием дела рассмотрел факты и предложил единственно возможное решение: принять новый лунный цикл, выбросив из календаря неделю – он предложил перенести день Троицы, так как дата этого праздника каждый раз менялась, – и затем, для более точного регулирования, раз в 304 года отменять високосный год. Для этого нужно было достичь согласия не только с греками в Константинополе, исповедовавшими ту же религию, но и с евреями, которым пришлось бы пересмотреть все финансовые соглашения. Это явилось бы началом новой эры, увековечившей собор. Но ничего подобного не произошло. Вопрос был слишком спорным, особенно учитывая тогдашнее положение Церкви. Реформу осуществили лишь 80 лет спустя, когда несоответствия сочли наконец слишком неудобными. Папа Григорий XIII ввел григорианский календарь (как он известен нам теперь), руководствуясь соображениями, предложенными Николаем Кузанским.
В политической и литературной деятельности Николая в начале 1430-х годов доминировала тема христианского единства. Но его заботило еще одно – собственная карьера. Подобно многим другим амбициозным бюрократам, он был предан высоким идеалам отчасти из-за того, что они приближали его к верхушке власти. Но этого ему было недостаточно. Подумайте о происхождении Николая Кузанского и о том, где он находился в 1436 году. Сын богатой, но не дворянской семьи; со светлым умом и высокой целью, которая привела его к Церкви, но далее – стеклянный потолок, так как происхождение не позволяло ему даже надеяться на то, чтобы подняться к вершинам церковной власти, где правил узкий круг немецких аристократов.
