Александр Конторович - «Черная пехота». Штрафник из будущего
— Вот бараны! — чертыхался капитан Гаев, командир группы. — Ну, за каким чертом им его спасать? Он же их опять строить начнет, как нашкодивших котят, за этот ляп пару голов отвинтит, это уж без вопросов.
— Может, записку оставим? — предложил я. — Так, мол, и так, о вас же, дураках, заботимся… одно дело делаем…
— Чаю вместе выпьем, политику партии разъясним. Топай давай, они уже и так на хвосте сидят! Только что волосы на затылке от их дыхания не шевелятся еще!
Увы, волосы на голове у нас вскоре зашевелились уже не от дыхания, а от пуль. Всего-то и делов оставалось — через горку перевалить, там, слева, уже блокпост Ковалева, недалеко от него нас должна ждать броня и грузовики. Но между вожделенной горкой и нами лежало полтора километра почти открытой местности, для брони, увы, непроходимой. Рацию у нас разбило еще при штурме кишлака, так что вызвать помощь с воздуха мы не могли.
— Значит, так, Котов. Ты, Харламов и Машкин остаетесь тут. Пока «духи» из ущелья не вышли, они дорогу простреливать не смогут. Ваша задача — их оттуда и не выпустить. Оставляем вам оба пулемета, все гранаты и весь БК. Мы в темпе тащим этого забугорного гостя к машинам, довооружаемся и возвращаемся за вами. Блокпост поддержит вас огнем. Понял?
— Понял.
— Жди! Вернемся!
Оставшееся до подходов «духов» время я потратил на распихивание взрывоопасных «сюрпризов» всюду, где только это было возможно. Последнюю растяжку ставил, уже слыша шорох камней под их шагами. Ф-ф-у! Успел! Словно подтверждая мою правоту, на тропе бабахнул взрыв. Есть! Первая! Перевернувшись на спину, я выпустил вверх три красные ракеты — сигнал блокпосту. Подхватив автомат, я перечеркнул очередью набегавших моджахедов. Справа и слева меня поддержали огнем оба пулемета.
Еще через полчаса я откинул в сторону пустую ракетницу и в голос выматерился. Блокпост молчал. С его стороны не прозвучало ни одного выстрела.
«Духи» на время притихли, с их стороны раздавались голоса, но в атаку пока они не шли. Справа раздался шорох, подползал Харламов. Его зацепило в ногу, и теперь он ковылял от камня до камня.
— Что там у тебя, Вова?
— Патроны, ёк, кончились. Половина ленты осталось, и все.
— У меня три рожка еще. Машкин молчит, посмотри тут, я до него доползу, лады?
— Давай. Недолго там.
Долго ползать не пришлось. Толяна накрыли минами. Я подобрал запасной короб к «ПК» и две гранаты. Пулемет был искорежен взрывом, короб на нем разбило и патроны раскидало по сторонам. Пользуясь передышкой, я вернулся к Харламову.
— Что там?
— Плохо. Убило Тольку. Вот короб для пулемета принес, гранат пару, больше нету ничего.
— Интересно, наши прошли?
— Должны были уже. По времени они как раз к перевалу подходят. Отсюда их уже не достать.
— Чего делать будем? Еще одна атака — и амбец.
— Ну, свое дело мы сделали, тут уж никто ничего и не скажет. Я вот что думаю, Вован, смотри сюда. Вон, видишь ложбинку?
— Это слева, что ли?
— Она самая. От дороги она в стороне, блокпост все равно не стреляет, и прятаться в нее никто не будет. Доползешь до нее?
— Ну… Можно попробовать.
— Оставь пулемет и ползи туда. Автомат возьми, мне с ним и с пулеметом трудно бегать будет. Я тут с ними еще пободаюсь и буду в сторону от ложбины уходить. Отвлеку их от тебя и от ребят.
— А сам как?
— До тех бугров доберусь, перестану стрелять и сныкаюсь. Скоро уже стемнеет, авось и не заметят.
— Гранату дай.
— Держи. Зря не трать!
Он засмеялся. Странно прозвучал этот смех среди исклеванных пулями камней.
— Борисыча вспомнил?
У нашего инструктора по стрельбе это была любимая присказка. Каждый раз, выдавая патроны, он нам это приговаривал.
— Ну, так! Давай, юморист, двигай.
Он уковылял вниз по тропе. Перезарядив пулемет, я прислушался. Со стороны духов раздавалось какое-то шуршание и постукивание. Что они там, окоп роют? Зачем? Вот еще раз звякнуло железо, еще… Нет, это не лопата и не кирка. Молоток! Они забивают крючья! Обходят нас поверху! Отсюда я их не увижу, они будут выше меня. Вот почему они сосредоточили весь огонь на Машкове, со своего места он видел много больше меня. Вскочив на ноги, я рванулся к его позиции. С тропы сразу же рявкнуло несколько автоматов. А так, вы уже и сюда доползли? Надо же, тихо как сумели, прямо пластуны какие-то!
Наверх я выскочил вовремя. Один из «духов» уже был на краю скалы, подтягивал на веревке остальных.
Очередь в упор смахнула его вниз. Снизу ударило полтора десятка стволов. Своих прикрывают? Значит, они уже совсем рядом, сейчас гранатами работать начнут. Что делать? Влево, там выступ нависает над обрывом, снизу меня не увидят, только со скалы. Но, вися на веревке, не очень-то постреляешь… Точно, у самого края площадки уже копошилось несколько человек, доставали гранаты. Поздно, ребятки, поздно! В самый последний момент один из них поднял голову и застыл. Наверное, это очень страшное зрелище, когда тебе в лицо, с расстояния в несколько метров, смотрит пулеметный ствол. Возможно, он и увидел перед собой всю прожитую жизнь, не знаю. Во всяком случае, поведать об этом уже не успел. Продольным огнем я подмел скалу, как брандспойтом пыльный асфальт. Сбитые пулями, моджахеды повисли на веревках, кое-кто сорвался вниз. В воздухе уже свистели мины, когда я бегом понесся вниз. Вот уже и поворот… Поздно! Очередь выбила крошку около моего лица. Все! Они заняли тропу… Оттянувшись наверх, в тупик, я снова перезарядил пулемет. Чуть больше полусотни патронов, пистолет, два магазина и одна граната. Финиш. Внизу затопали ногами, идут?
Идут. Ну, здорово, гости дорогие! Пободаемся…
Ви-и-у! Бабах! Бабах! Разрывы часто-часто загрохотали на тропе. Что это, «духи» промазали? Непохоже, с чего бы это они окривели? А ведь можно теперь попытаться проскочить! Была не была! Вскинув пулемет, я рванул вниз по тропе. Мины легли кучно, и вся тропа теперь напоминала филиал морга. Блокпост! Проснулись наконец! Заворачивая за угол, я увидел разрывы мин около вершины — «духи» открыли ответный огонь. Пользуясь возникшим бардаком, проскочил еще метров полтораста, пока «духи» опомнились и за мною следом рвануло человек пятнадцать. Наплевав на все планы, я рвал прямиком на блокпост.
Если они открыли огонь, этим надо было воспользоваться! Еще метров двести мы пробежали молча. «Духи» не стреляли, я — тоже. Еще двести, черт, в гору бежать трудно, понятно, почему наши правее пошли. Да и склон тут открытый, только отдельные ямки и есть. Вот уже видны брустверы на окопах, еще бы чуть…
В-в-жих! Над головой свистнули пули, видать, моджахедам надоели побегушки. Скатившись в яму, я выставил пулеметный ствол им навстречу. Очередь, вторая — залегли! Не нравится… Еще очередь… Затвор лязгнул впустую. Все, патронов больше нет. Ну что, теперь очередь за пистолетом?
Ду-ду-ду-дут! Над позицией «духов» взвилась пыль, полетели осколки камней. Крупнокалиберный! Блокпост! Под аккомпанемент пулеметных очередей я ввалился в окоп. Руки тряслись, и ноги гудели, встать никак не получалось. На блокпосту творилось что-то несусветное. Часть каменных заборов была снесена разрывами, но минометы продолжали свою работу, посылая к тропе свои смертоносные подарки. Мимо меня пробежали двое солдат, тащивших на носилках раненого. Чуть переведя дух, я встал и побрел по окопу в сторону «Утеса». Его гулкий грохот звучал почти постоянно. По пути я подобрал чей-то автомат, проверил магазин — полон.
Вот и окоп. К пулемету прильнул солдат в бронежилете, надетом прямо на тельняшку. Почуяв движение позади, он повернул голову. Михайловский! Лицо его было покрыто разводами копоти, но я его сразу узнал.
— Живой, лейтенант?
— Как видишь…
— Держись, снизу броня идет! Всего-то ничего и осталось! Сейчас их умоют!
Над нашей головой, грохоча винтами, прошли «крокодилы».
Солдат в тельняшке плескал из ведра на руки Михайловскому. Тот фыркал, брызги летели во все стороны.
— Хорошо! Давай, лейтенант, сполоснись!
— Да я уж после, сейчас твои ребята Вовку принесут, мы уж вместе.
Он подхватил с бруствера тельняшку, вытер лицо.
— Ну, как знаешь. Я тогда потопал, надо донесение отписать.
— А лейтенант зачем сидит? Пускай он и пишет.
— Убило его. В самом начале боя.
— Как это? Он же из землянки и не вылазил, а чтоб ее пробить, так надо в упор садить. И то, боюсь, не сразу получится.
— Миной накрыло.
Он повернулся и зашагал по окопу. Проводив его взглядом, я подошел к землянке. Да, взрыв, действительно произошел внутри, вон как раскидало балки. Судя по всему, мина была немаленького калибра. Или она была не одна? Покачав головой, я повернулся, чтобы уходить, но тут мой взгляд зафиксировал что-то постороннее. Что именно? И где? Слева, что это…
Михайловский сидел за столом. Курил. Морщился и что-то подсчитывал на листе бумаги. Покосился на меня и ничего не сказал. Я присел рядом и положил ему на стол чеку от гранаты.
