Валерий Большаков - Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина
– Уходить будем, что ж тут еще делать. Улететь уже не на чем, а уехать?
– Грузовики есть! – доложил инженер полка. – Мы их в лес отогнали. Автостартер есть, два наливняка и трехтонки… Сколько, Орляхин?
– Пять штук, товарищ майор.
– Уже что-то, – кивнул Жилин. – Грузимся тогда. За ночь доберемся до Лиды, а там уже будем думать…
– Стой, кто идет! – крикнул бдительный часовой.
– Свои! – ответил ему парень в летчицком комбезе. В руке он держал кожаный шлем с очками.
Иван вышел ему навстречу.
– Пилот? – спросил он.
– Так точно! – вытянулся его визави. – Старший лейтенант Ерохин! 430-й ШАП.
– Вольно. Присоединяйся, будем выбираться вместе…
Колонна шла всю ночь, с остановками.
Растрепанные части 3-й и 4-й армий отступали, и те грузовики с пехотой или с ранеными, что пробирались к своим поодиночке, присоединялись к «каравану» генерал-лейтенанта.
К аэродрому Лиды подъехало больше тридцати машин. Большая их часть, распрощавшись с летунами, двинулась дальше на восток, к Минску, а Жилин со своими задержался.
Их встретили Татанашвили и Воробьев. Ганичев, как оказалось, погиб – сбили над Гродно.
– Черлёну разбомбили и Городец, – бубнил Татанашвили, – и Каролин тоже, и Желудок вроде…
– Да и здесь, смотрю, фрицы тоже отметились.
– Кто? А, ну да…
Иван огляделся. От лидинского аэродрома осталась едва половина.
Здесь как раз строили бетонную полосу, завезли кучи камня и гравия, песка и щебня. Как раз у этих куч и лежали в рядок несколько десятков трупов. Поодаль валялись носилки, лопаты и прочий шанцевый инструмент.
– Зэки?
– Они, – кивнул Воробьев. – Из Средней Азии нагнали. Заключенные как раз укладывали камень, а тут налет.
– Понятно… Как с техникой?
– Должны перегнать десяток «И-16» и «МиГи», не знаем пока сколько. А у нас тут пять «ишачков», но все в ремонте. До обеда должны починить.
– Горючее?
– Цистерна подземная, тонны четыре бензина точно есть. Насос вот только… Тоже в починке – снарядом покорежило. Механики перебирают.
– Боеприпас?
– Склад взорван, но два грузовика мы укрыли в роще – патроны, снаряды… На эскадрилью хватит, вылета на три.
– И то хлеб…
Устроились летуны в подвале трехэтажной гостиницы – так спокойнее. Часика три покемарили, а потом вышли на свет божий, побрели в столовую – большой палатке, прикрытой маскировочной сетью. В меню был хлеб с маслом, картошка с мясом и какао со сгущенкой. Царский пир!
Взяв кружку в руку, Жилин вышел на свежий воздух. Сейчас он не думал о боях, о потерях, а просто жил – дышал, щурился на солнышке, прихлебывал «какаву».
Неожиданно послышался гул, Иван насторожился, готовясь проклинать немцев, портящих роскошное утро. Но нет, с юго-запада подлетали «ишачки» – десятка два, если не больше.
По очереди зайдя на посадку, истребители покатились к стоянке, где их уже поджидали техники.
Допив какао, Жилин направился встречать гостей и еще издали узнал Долгушина.
– Сергей! – крикнул он. – Здорово! Откуда?
– Здравия желаю! – заулыбался комзвена. – Да везде были и нигде сесть не смогли. Буквально на дорогу приземлились – бензин на исходе. А там немцы! Ремонтники, что ли. Пару своих танков волокут. Ну, мы их из пулеметиков… А у них кроме тягача еще и цистерна с бензином! В общем, заправились. Вона, ребят из 127-го прихватили – Комарова, Данилина, Трещева, Варакина… Кто там еще? Марков. Ерошин. Артемов с нами, который старший политрук. Два «Мессера» сбил и «Юнкерс». Да!
Летчики понемногу собирались вокруг.
– Настрой как?
– Боевой, – серьезно ответил Долгушин.
Иван кивнул.
– Я сейчас тоже на «ишака» пересяду. А вы самолеты замаскируйте как следует и отдыхайте. Часика два как минимум.
– Товарищ генерал-лейтенант…
– Это приказ.
– Есть…
Летчики поплелись в столовую, а Жилин пошагал к двухэтажному зданию штаба. Там же и медики обитали.
Дом почти не пострадал, только в окнах не было ни одного целого стекла, все повылетали.
– Товарищ генерал-лейтенант!
К Ивану торопливо подошли Ерохин и Челышев.
– Мы… это… – начал Егор. – Тоже хотим на «-И-16». Штурмовик-то я недавно совсем освоил, а начинал с «чато»[19].
– «Испанец»? – улыбнулся Жилин.
– Немного, – смутился Михаил.
– Я тоже на «ишачке» учился, – вступил Челышев.
– Да я, что ли, против? – улыбнулся Иван. – Вперед, и с песней!
Вскоре «безлошадные» оседлали три «И-16» из «долгушинских», вернее, «артемовских» – старший политрук исполнял обязанности комэска. И неплохо так исполнял.
Пяти минут не прошло, как распаренные механики доложили: два «ишачка» готовы к полету – починены, заправлены и все такое прочее.
– Благодарю за службу!
И снова – парашют, планшет. Махом в кабину.
Скучать, дожидаясь возвращения звена «безлошадников», не пришлось – показались немцы.
На аэродром шли бомберы – девятка «Ю-88» и тройка «Хе-111».
Четыре «Мессера» сопровождали их.
Жилин оглянулся – с ним в паре вылетал комполка Николаев.
– Саша! Отгоняем гадов!
– Понял, тащ генерал! Передали только что: части 3-й армии отходят к Скиделю!
– Ага… На взлет!
Мотор взревел, винт слился в мерцающий круг, «И-16» покатился по гладкому бетону и взлетел.
Огромная, ревущая «звезда», бешено вращавшая лопасти, казалась Ивану круглым щитом, защищавшим его от вражеского огня. И впрямь, в атаке лобовой движок любой снаряд примет.
Заглохнет, знамо дело, зато летчика спасет.
Впрочем, моторы «И-16» были очень надежны. Даже если пули расколачивали пару цилиндров, движок продолжал работать. А вот продвинутым немецким хватало одного попадания.
По сравнению с «МиГом», «ишачок» был «тормозным», не дотягивал по скорости даже до четырехсот девяноста кэмэ в час, зато вооружен был очень даже неплохо – пара пулеметов и столько же пушек («ишак» был 24-го типа).
«Хейнкели» подкрались хитро – с востока, стелясь на бреющем.
Ничего, мы тоже не простаки… Набрав высоту, «ишачок» задрал нос. Сбросив газ до малого, чуть не валясь в штопор, Жилин сорвал истребитель в пике – «И-16» падал отвесно, как сокол на добычу.
А «Хейнкель» проплывал внизу, словно в замедленном кино. Пушки истребителя задолбили, посылая горячий привет, и, словно молоток по хрустальной вазе, ударили по остекленному носу.
Бомбардировщик продолжал полет, как тот бронтозавр, которому откусили башку, – убит, а ноги все ступают, несут грузное обезглавленное тулово. Вот «Хейнкель» вильнул и по косой заскользил к земле.
Вписался. Пропахал носом, крылья всмятку, хвост в сторону.
Рванул, обращаясь в облако огня и дыма. И готово дело…
Самолет Жилина вышел из пике, уже позади «Ю-88». Иван ввел машину в боевой разворот, выходя под хвост бомберам – заднему стрелку его не достать, а тот, что лежит в подфюзеляжной гондоле, был вооружен несерьезным пулеметиком.
Пушки «И-16» застучали, подавляя эту «огневую точку» и вспарывая бомберу брюхо. «Юнкерс», словно лосось на нересте, стал «метать икру» – из бомболюков посыпались серые СЦ-100.
Половина из них взорвалась, шпигуя осколками падающий самолет. Парочка горячих кусочков металла пробила «ишачку» крыло, но ничего серьезного.
Николаев промелькнул выше, посылая вперед дымчатые шнуры трасс – очередь продырявила хвост «Юнкерсу-88». Задние стрелки сразу двух или трех бомбовозов взяли «И-16» комполка под перекрестный огонь. Очереди, пестрящие малиновыми огнями, веерами прошлись по «ишачку», так и не зацепив.
Тогда в дело вмешались «Мессеры».
Вдвоем против четверки воевать было трудно, но куда ж деваться?
Хотя, вон, по аэродрому разгонялось сразу звено «И-16».
Подмога близко!
«Ишачок» безнадежно отставал от «худых» на вертикалях, а вот на вираже был чертовски быстр.
Жилин ушел от «Мессершмитта», делая «горку» и входя в боевой разворот.
Мотор ревел, «подтягивая» советский истребитель к немецкому, а тот увлеченно обстреливал стоянку внизу, не замечая, что ему сели на хвост.
Метров со ста Иван выдал очередь из пушек, добавляя порцию из пулемета.
Снаряды и пули разодрали «худому» бочину позади и снизу кабины, пробивая бензобак.
Хоть и протекторированный, бак не выдержал залпа, рванул.
Падай, падай…
– И готово дело!
Излюбленной тактикой «Мессеров» была атака с превышения, с уходом вверх.
Догнать немца на вертикали для «И-16» было делом нереальным, а навязать немцам бой на горизонталях не удавалось – те не особо желали погибать смертью храбрых.
Идти в лоб?
«Мессеры» уворачивались от дуэли – уходили вверх «горкой», пикировали, обстреливали и снова набирали высоту.
Откуда ни возьмись, пролетели бипланы-«чайки».
Три… Шесть… Девять штук.
«Чайки» всей своей стаей накинулись на «Юнкерсов», и три «худых» заметались, не зная, кого же им сбивать.
Выбрали – бросились к бипланам. Как хотите…
