Последний Герой. Том 8 (СИ) - Дамиров Рафаэль

— Нет машин?

— Ну да, — улыбнулся он. — Мухосранск есть Мухосранск.

— А что ты хотел? — хмыкнул я. — Не курорт. Ладно, пошли.

Мы двинулись по тёмной улице, где редкие фонари освещали мокрый асфальт и старые бараки, казавшиеся заброшенными.

Впереди начиналась территория, совсем не освещённая фонарями. Проезжая часть пустая, тротуары — тем более. Стемнело быстро, как это бывает в ноябре. Тишина, только редкие машины проезжают, иногда заливая дорогу светом фар.

Откуда-то из-за угла компашкой вырулили четверо.

— Слышь, земляк, закурить будет? — послышался голос с кавказским акцентом.

Впереди шёл молодой мужик, лет тридцати, но густая борода и квадратная челюсть под ней делали его старше.

— Не курим и тебе не советуем, — привычно, весело ответил Шульгин.

Четвёрка шла прямо на нас. Почему-то у каждого руки в карманах — не к добру. В мозгу щёлкнуло: подстава. Я уже был наготове.

— Берегись! — крикнул я Коле.

Бородатый ударил первым. Выдернул руку из кармана — на пальцах блеснул тусклый металл кастета. У остальных — то же.

Четверо, да ещё вооружённые по-уличному — тело мгновенно считало сигнал опасности, всю вечернюю расслабленность как рукой сняло. Шульгин успел увернуться, среагировал моментально. Всё-таки боксёр. Второй удар проскочил мимо, он отпрянул, парировал, ушёл влево. Я отработал двоечкой по ближайшему — не дал достать. Тот, шатнувшись, тоже встал в стойку, привычно отреагировал.

— Сука! — выдохнул Шульгин. — По ходу, боксёры.

— Э-э… а вы резвые, — ухмыльнулся бородатый, и в темноте мелькнули белые зубы.

Лица толком не разглядеть — место выбрали специально. Тьма, ни примет, ни черт, если что — не опознать.

Единственное, что запоминалось — кавказский акцент у одного. Остальные молчали. Один — лысый, другой — здоровяк, как шкаф, третий — худой и сутулый. Вот и все приметы. Я их запомнил — профессионально, быстро, точно, но толку мало: лица скрывала ночь.

Короткий обмен ударами, шаг в сторону, снова замах. Несколько секунд — и первая короткая передышка. Снова нас не смогли достать.

— Че хотели, мужики, — сказал я, давая понять, что это даже не вопрос, — п*здуйте куда шли, если не хотите проблем.

— Ты, Вася, смотрю, борзый, да? — протянул бородач. — Деньги давай — и можешь сам идти.

Конечно, деньги — лишь предлог. Они хотели сократить дистанцию, приблизиться. Было видно, что отморозки все напряжены, кроме их бородатого главаря — это явно заказ. Они знали, кто мы, и корки тут бы не помогли. Они и так пришли нападать на сотрудников полиции.

Коля потянулся было за удостоверением — я его осадил и еле заметно кивнул: бей первым. Он всё понял. Без драки отсюда нам не выйти.

Коля ударил — рука у него длинная. Попал.

Здоровяк не ожидал такой прыти, охнул, схватился за лицо, ловя звёздочки, и отступил. Остальные набросились разом.

Удар у Коли вышел сильный. Я думал, шкаф вообще упадёт, но через пару секунд здоровяк пришёл в себя и двинулся на нас, как танк. На их стороне — численное преимущество и кастеты. На нашей — пока ничего, кроме вечной готовности опера отбиться и скрутить.

Мы держались плечом к плечу, не давали себя окружить. Потом повернулись спиной к спине. Нападавшие делали выпады, пытались достать нас кастетами. Лысого я пнул по колену. Он взвыл и отпрянул — минус один, но временно. На Колю тут же набросились двое: худой и шкаф. Он умело работал в стойке. На меня же напал бородач.

Удар, удар, нырок, удар — работал как боксер, вот только я танцевать с ним не собирался. Я подхватил с земли камень. Короткий мощный замах. Бросок. Камень угодил ему прямо в грудь. Тот вскрикнул и осел на землю, хрипя, как сломанный паровоз. Я резко повернулся, чтобы помочь Николаю.

Тем временем Шульгин пропустил один удар в плечо от худого — кастет ударил глухо, с хрустом.

— Ах ты, сука! — взвыл Коля и отпрянул назад.

Я подскочил сзади, схватил худого за пояс по-борцовски, приподнял и со всей силы швырнул его о землю — под ноги себе. Бросил так, что тот будто почки выплюнул. Что-то у него хрустнуло. Отморозок вскрикнул, захрипел и уже не смог подняться.

В это время здоровяк и Коля крутились друг против друга. Лысый, получивший по колену, очухался, развернулся ко мне. Но прыти у них поубавилось. Только здоровяк ещё рычал, махал кулаками, словно молотами. Каждый раз промахивался. Шульгин ловко уходил, но стоило бы тому попасть — череп просто лопнул бы от удара кастетом.

«Если бы нас хотели завалить, дали бы им стволы», — пронеслось у меня в голове. — «А так… заказано покалечить».

Но здоровяк уже явно забыл все установки и не соображал, что делает. Шёл, как на смерть. Бил кастетом. Один такой удар — и Коля бы не встал. Шульгин успел ему ответить парой точных: один в нос, другой в скулу, но амбал будто не почувствовал. Только тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

Лысый кинулся на меня. Боксировать с ним по всем правилам я не собирался. Сделал вид, будто снова схватил с земли камень — рука зацепила пустоту, но замах сделал уверенно. Лысый инстинктивно закрылся руками, втянул голову в плечи, а живот оставил открытым. Этого хватило.

Со всего маху я зарядил ему ногой в живот. Удар вышел отменным. Его согнуло пополам и отбросило в сторону. На несколько секунд он выбыл из игры. Добивать некогда — я бросился к Коле. Нужно помочь.

И тут случилось то, чего никто не ожидал. Здоровяк, отбросив кастет, рванул вперёд и схватил Шульгина в медвежьи объятия. Сдавил так, что я услышал, как у Коли вырвался из груди воздух. Казалось, вот-вот кости захрустят.

Но Шульгин каким-то чудом уперся ногами, схватил противника за одежду и, словно тот ничего не весил, поднял и отшвырнул его от себя.

Туша пролетела несколько метров и рухнула, стукнувшись спиной о лавочку. Раздался глухой стук. Здоровяк сполз на землю и застонал.

Я обернулся — лысого уже не было, он исчез меж тёмных домов. Повернулся к тому, которого я бросил на землю: худой тоже сквозанул. Только бородач стоял, держался с трудом — похоже, грудная клетка у него сломана там, куда попало камнем. Здоровяк же вообще не мог подняться.

Я подошёл к бороде, схватил его за запястье и вывернул руку на излом.

Он застонал, скрючился.

— Кто вас послал? — спросил я коротко.

— Да пошёл ты, — прошипел он, но в голосе его слышался не гонор, а страх.

Я нажал. Запястье с глухим хрустом поддалось — сустав сломался.

— А-а-а… — выл главарь. — А-а-а, не знаю кто… не знаю, клянусь.

Я еще поднажал.

— Через товарища договорились, — выкрикнул тот, обливаясь потом, — Сказали побить вас просто.

— Врешь… — сказал я и проверил его карманы. Нашёл телефон, вытащил, посмотрел на экран.

— Ну-ка, разблокируй, — скомандовал я. Он возился, ковырялся в телефоне, пальцы дрожали.

В этот момент раздался вой полицейской сирены вдали.

— О! — воскликнул Шульгин. — Наши едут.

Я мельком глянул в разблокированный телефон и увидел последние вызовы — знакомый номер. Коля подёргал меня за плечо.

— Ну чо там, Макс?

— Уходим, — шепнул я.

— Ты что, Макс? На нас же напали, мы сейчас упакуем их всех… Как полагается.

— Уходим, — повторил я. — Это не наши. Потом все объясню.

Мы нырнули в ближайшую тень, пробежали короткий отрезок и сделали крюк, чтобы уйти с места разборок.

— Ты видел, — спросил Коля, тяжело дыша, — ты видел, как я его бросил?

— Еще бы, — ответил я.

— Я сам не понял, откуда у меня столько силы. Адреналин, может быть.

Шульгин молча оглядывал руки, словно ожидал там увидеть какие-то невероятные мышцы, как в кинокомиксах — он и сам был в недоумении.

— Похоже, в тебе проявляется действие препарата, — предположил я. — Того самого…

— А! Точняк! — сказал Шульгин, хлопнув себя по лбу. — Как я сразу не догадался. Они же кололи мне эту хрень. Но как так? Не понял… Это же всё должно было рассосаться, столько времени прошло… как так получилось? Разве для этого не надо постоянно принимать?