Под напором стали и огня (СИ) - Романов Герман Иванович

— Эрвин, ты учти — «толстяк» не зря летал в России, в Персии у русских серьезная экспедиционная армия, которая контролирует всю северную половину страны. Возможно, они уже спешат на помощь англичанам.

— Ничего страшного, Альберт — русские не сильны в маневренной войне, хотя в обороне стойко держатся. Нам нужен бензин, мы сражаемся исключительно на запасах, захваченных в Египте. Так что прошу тебя — озаботься, чтобы Мосул не был сожжен англичанами. Если этого не произойдет, то мы обязательно победим в войне…

Первый фонтан нефти, забивший из-под земли в Киркуке. Однако не зря говорят, что это «кровь войны» — она на подобных землях никогда не прекращается, слишком много желающих овладеть богатством недр древней земли…

Глава 18

— Головным «Алжир», за ним или «Дюпле», либо «Кольбер» — по справочнику не понять, схожие силуэты. Замыкает «Явуз», тот самый «Гебен». А за ним два бывших французских легких крейсера типа «Ла Галиссоньер». Вся эскадра пришла, что вчера Феодосию обстреляла, противолодочный маневр соблюдают, курс постоянно меняют, скорость двадцать узлов держат.

Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Владимирский только заскрипел зубами, словно от невыносимой боли. Поставленный вместо вице-адмирала Октябрьского, раненого при налете вражеской авиации на Севастополь, он чувствовал себя прескверно. До этого дня Лев Анатольевич командовал эскадрой, в которую входил линкор «Парижская коммуна» и два новых крейсера проекта 26, со 180 мм орудиями. Но с гибелью «парижанки» оставшиеся без нее крейсера составили 2-ю бригаду, в то время как в 1-ю вошли крейсера, заложенные до революции, имеющие слабое вооружение и недостаточную скорость хода.

Сейчас все пять крейсеров находились в Ахтиарской бухте, потому что все значимые черноморские порты и стоянки не могли защитить их огнем береговой артиллерии и выставленными минными заграждениями, а полагаться на бригаду подводных лодок, как выяснилось, не стоило. Дозор из пяти субмарин, выставленный у Босфора, германская эскадра проскочила играючи, на большой скорости. Атака же двух «малюток» у Феодосии закончилась потерей одной — ее забросали глубинными бомбами и потопили. Все дело в том, что сопровождали вражеские крейсера шесть больших лидеров французской постройки, имеющих на каждом полдесятка 138 мм пушек, и три турецких эсминца со 120 мм орудиями. С последними кораблями советские «семерки» вполне смогли справиться — на них стояли также по четыре ствола, но 130 мм, с более тяжелыми снарядами. Но вот тягаться в артиллерийском бою с бывшими «французами» было чревато, только лидер «Харьков» имел пять 130 мм стволов в одинарных палубных установках. Да построенный на итальянской верфи лидер «Ташкент» с тремя башнями со спаренными такими же 130 мм пушками, имевший водоизмещение свыше четырех тысяч тонн, вполне мог сразиться с любым противником, но только один на один. А потому «голубой крейсер», названный так моряками, самый быстроходный корабль Черноморского флота, сейчас перевели во 2-ю бригаду, надеясь, что представится удобный случай, чтобы атаковать часть неприятельской эскадры, как только она разъединится.

Но то, если будет удача, а пока сделать ничего с маневрирующим на дистанции в две сотни кабельтовых врагом сделать не могли. Попытки атаковать торпедоносцами закончились тяжелыми потерями — постоянно «висящие» над крейсерами «мессера», прилетающие с аэродромов в северной Таврии, просто не позволяли приблизиться ИЛ-4 МТАП, их сбивали еще на подходах, несмотря на прикрытие И-185. Впрочем, последние сбросили на вражеский отряд стокилограммовые фугаски — каждый истребитель их мог поднять по две штуки, вот только результативность была крайне низкой, всего несколько близких разрывов.

— Опасаются атак наших подводных лодок, а не подходят ближе из-за опасения попасть под огонь двенадцатидюймовых пушек береговой батареи. К тому же немцы знают, что мы выставили минные заграждения — хоть здесь какая-то от них польза пошла, а не одни неприятности.

Стоявший рядом с Владимирским командующий эскадрой контр-адмирал Басистый был спокоен — ему раз довелось участвовать в морском бою четыре с половиной года тому назад. В то время он был советником на Испанском республиканском флоте, и побывал в бою с тяжелыми крейсерами мятежников «Канариас» и «Балеарес», в результате которого последний корабль получил три торпеды и затонул. И сейчас Басистый внимательно рассматривал в бинокль сливающиеся с морской гладью вражеские корабли. Враг столь нагло пришел к главной базе Черноморского флота после вчерашнего обстрела Феодосии, демонстрируя, что теперь он властелин в здешних водах. И ничего не попишешь, так оно и есть. Эскадре из пяти крейсеров, двух лидеров и восьми эсминцев — «семерок», пришлось укрываться в Ахтиарской бухте, где они подвергались постоянным ночным налетам германской авиации. Впрочем, немцы вели себя достаточно осторожно, противовоздушная оборона Севастополя была серьезно усилена новейшими истребителями, так что дневные атаки практически полностью прекратились. Сбитые немецкие пилоты говорили, что небо над главной базой для них превратилось вроде растревоженного осиного «гнезда».

А вот минные заграждения, которые выставили с началом войны, принесли больше вреда, чем пользы — на них подорвались больше двадцати собственных транспортов и три эсминца, не считая мелкие суда и катера. Год назад опасались появления в Черном море итальянских линкоров, потому поторопились, вывалили мины, сами себе во вред максимально затруднив плавание для собственного флота в прибрежных водах.

— Если сегодня пойдут обстреливать еще и Новороссийск, можно рискнуть, выйти новыми крейсерами с лидерами и «семерками», и плевать на турецкие субмарины — закупорить Босфор минами, как в прошлую войну случалось. Сам ведь в постановках участие принимал. Но в любом случае отправить все три «ленинца» и выставить мины из подводного положения, лидера с «семерками» разгонят брандвахту — самим можно набег устроить.

— Николай Ефремович, вы осознаете, насколько мы рискуем в таком случае? А если ОЛС перехватят?

— Понимаю, но необходимо перехватить инициативу прямо сейчас, а не ждать прибытия торпедоносцев с Балтики и Мурманска. А нашему МТАПу надлежит начать сбрасывать мины в Босфоре, сделать пролив небезопасным для плавания. Турецкие порты не Констанца, они не прикрыты одиннадцати дюймовыми пушками, их нужно хорошенько обстрелять. Крейсера могут с двухсот кабельтовых бить по любой береговой цели, для корректировки есть СУ-2 с опытными экипажами, для прикрытия выделим И-185 с подвесными баками — у них дальность полета шестьсот миль.

Басистый говорил спокойно, приводя аргумент за аргументом, и видел, что Владимирский колеблется.

— Лев Анатольевич, стоит рискнуть, чего бояться — если наши крейсера на третий день войны разрядят свои пушки по противнику. Да и по Стамбулу ночью можно отбомбиться — это не Плоешти, где зениток понатыкано с прожекторами, истребителей уйма. К тому же «Гебен» свой ход давно выдать не может, а французские «трофеи» немцами пока освоены слабо, времени всего ничего прошло с захвата Тулона. К тому же противник неизбежно разделит свои корабли на пары, из тяжелого и легкого крейсеров, а это дает немалые шансы. И «Бостоны» можно будет задействовать, пусть экипажи и не прошли полной подготовки по торпедным атакам. В любом случае, пойдут ли немцы на Новороссийск, или нет, нам тоже в море нужно выходить.

— Хорошо, действуем по плану — ОЛС выходит с утра, стягиваем авиацию на прикрытие. К тому же южнее в море «мессера» уже не летают, им просто дальности полета не хватает…

Построенный в Италии по советскому заказу лидер «Ташкент» не зря в обиходе именовали «крейсером» — корабль очень походил на «кировы», легкие крейсера проекта 26 и 26 бис (так же спроектированные на основе итальянских образцов) силуэтом и своими обводами, пусть имел при этом вдвое меньшее водоизмещение. Благодаря высокой скорости мог уйти от любого сильного противника и при этом быстро догнать слабейшего…