Операция "Ананас" (СИ) - Ромов Дмитрий

— Да… — глухо ответил я и услышал как в замке повернулся ключ…

7. В зобу дыханье спёрло

Дверь распахнулась, и в тусклом свете веранды появилась женщина в наброшенном на плечи цветастом платке. Увидев меня, она едва заметно вздрогнула и бросила быстрый взгляд наружу, пытаясь понять, один я или нет.

— Здрасьте, — кивнул я и шагнул вперёд. — Я к Серёже. Он когда появится?

Она испуганно помотала головой и одновременно пожала плечами.

— Ну, подожду, значит. Чайком напоите?

Я опять шагнул к ней, она попятилась, отступила, пропуская меня внутрь, и я сделал ещё шаг и закрыл за собой дверь.

— Чай? — подмигнул я.

Она молча повернулась и пошла в дом. Щёлкнула выключателем. Плечи опущены, на лице волнение — ничего хорошего от меня она не ждала. Ну и зря, я же не разбойник, в отличии от её Серёжи. Я человек мирный, но мой бронепоезд, конечно, стоит на запасном пути.

Стены в комнате были оштукатурены и побелены, под низким потолком светила голая лампочка на шнурке. Пол, покрытый оргалитом, поблёскивал свежей коричневой краской. Пахло дровами и дымом, немного угарно. Небольшие окна с занавесками были закрыты.

Печка, неровно обложенная белым квадратным кафелем, стол, покрытый скатертью с кистями, старый диван — обстановка нехитрая и самая обычная. Вместо ковра на стене висел гобелен с цветочным орнаментожм, рядом — старые чёрно-белые фотографии в рамках. Моряк с печальной улыбкой, солдат с винтовкой и примкнутым штыком, молодой парень в кепке рядом с трактором. Сироты на фотках не было.

— Садитесь, — кивнула хозяйка на стул, стоящий у стола, и подошла к буфету, начала собирать на стол.

Я присел, покрутил головой, рассматривая незатейливый интерьер. В углу висел радиорепродуктор, старый, как в кино про войну. Диктор тихо и монотонно бормотал, зачитывая новости о достижениях народного хозяйства.

Тик-так, тик-так… На стене висели ходики с серыми металлическими шишками-грузиками на цепочке. Тик-так, тик-так…

— Из милиции что ли? — хмуро спросила хозяйка, ставя передо мной деревянную, расписанную под хохлому мисочку с клубничным вареньем.

Ягодки были одна к одной, целенькие, плотные, блестящие, утопленные в сиропе. Запахло клубникой. Никаких тюков с награбленным добром, никаких особых удобств, не было ничего, что бы указывало на плюсы профессии Сироты. Надо же, всё как у обычных людей… Здесь на всей улице у соседей, я не сомневался, быт был точно такой же.

— Нет, не из милиции, — помотал я головой.

Она испытующе глянула через плечо и кивнула.

— Молодой вроде ещё…

— Я знакомый Сирот… Сергея. Просто знакомый.

— Ага, — кивнула она. — Просто… Ну пейте, чай как раз вскипел недавно.

— А вас как зовут? — поинтересовался я.

Она не ответила и поставила передо мной большую белую кружку с грубым коричневым изображением цветка. На белом фаянсе отчётливо виднелась тёмная трещина. Варенье пахло так волшебно, что я взял ложку и зачерпнул из мисочки.

Рот наполнила ароматная сладость. Тягучий сироп был приторным, а ягодка шершавой из-за мелких семечек. Шершавой и упругой.

— М-м-м… — прикрыл я глаза. — Вкусно как. Сами варили?

Хозяйка снова промолчала, села за стол и, подставив под челюсть руку, уставилась на меня тяжёлым взглядом. Чай тоже оказался вкусным, чёрным с травами, с малиной и смородиной.

— Обалденно, — покачал я головой. — Очень вкусно. Спасибо.

Какое-то время мы сидели молча.

— Когда придёт Серёжа ваш, знаете? — спросил я через несколько минут.

Она пожала плечами. Немногословная. Ну, ладно, я, собственно, не с ней пришёл разговоры разговаривать. Закинул в рот ещё одну клубничку, раскусил, разжевал, запил душистым чаем…

Наконец, минут через десять хлопнула дверь. Хозяйка, бросив на меня вопросительный взгляд, хотела встать, но я помотал головой.

— Сиди.

Она подчинилась. Хорошая девочка. В комнату вошёл Сирота… Немая сцена удалась, сказать нечего. Он, надо отдать ему должное, челюсть не уронил, но замер, оценивая ситуацию. Рука юркнула в карман, а глаза сверкнули зло и грозно, зубы остались сжатыми.

— Здравствуй, Серёжа, — кивнул я. — А я уж заждался. Думаю, придёшь ты или не придёшь?

Он прищурился и коротко кивнул своей сожительнице. Та быстро зыркнула на меня, вскочила и вышла. Серёжа Сирота медленно вразвалочку подошёл к столу, перевернул стул спинкой от себя и сел на него верхом, сложив на спинке руки.

— Ты чё, баклан, из ума выжил? — прищурясь процедил он.

— Чего агрессивный-то такой? — усмехнулся я.

— Тебе чего надо?

Он сжал челюсти и заиграл желваками.

— Поговорить хотел, —пожал я плечами.

— Да неужели? А чё свалил тогда? Была ж возможность побазарить, а ты домой к бабе моей пришёл. Испугал вон её. Нездоровая канитель, в натуре.

— Да что ты, — улыбнулся я. — Не пугал вроде. А вот ты мою напугал, да ещё и в вонючий грузовик запихал.

— Говори, чё хочешь, — нахмурился он.

— Нет уж, ты говори. Ты ж послал ко мне дебилоидов своих. Говори теперь, чё надо, пока мы один на один.

— Слушай, а ты борзый кент, — хмыкнул он. — В натуре борзый. Второй раз меня удивил.

— На том стоим. Давай, излагай, любезный, что за надобность у тебя ко мне.

— Надобность?

Сирота ухмыльнулся и вынул из кармана ножичек. Щёлк! Нажал кнопочку и выскочило мерцающее переливающееся жало. Я не отреагировал, просто продолжал спокойно смотреть на него. Он аккуратно положил своё «пёрышко» перед собой на скатерть.

— Ну ладно, — кивнул я. — Козыри на стол, да?

Завёл руку за спину и достал из-под ремня тяжёлый свёрток, положил его перед собой и развернул углы тряпицы. ТТ сверкнул воронёными гранями, как чёрный бриллиант.

Сирота растянул губы в улыбке.

— Ну, вот, а говорил, «нет волыны, нет волыны». Нашёл стало быть?

— Может, и нашёл, — кивнул я. — Дальше что?

— Дальше? — Сирота осклабился. — Ствола мало. Дел ты наделал, накосячил, короче, въезжаешь? Может, ты и нормальный кент, да только как тебя отпускать-то?

— Не понимаю, — удивился я. — Какие косяки? Я тебя первый раз сегодня увидел, вообще-то.

— Да я что, величина не самая крупная, — спокойно усмехнулся он.

Надо сказать, он никак не отреагировал на пистолет, не было никакого мандража или чувства неуверенности, ничего такого. Стойкий дядя, может, и не глупый.

— Ну давай, — кивнул я. — Расскажи уже.

— Есть несколько моментов. Да ты пей чай, пей, и викторию наяривай. Любка моя старалась.

Я кивнул, но интереса к варенью больше не проявлял.

— Короче. Есть такой авторитетный кент, звать Голод. И ещё один фраер приблатнённый Зуб. Голода ты ментам подставил, так? Так. А Зуба на бабки прокинул.

— Чего? — покачал я головой и усмехнулся. — Зуба? аЗубу хер отстрелили, если ты не в курсе, причём, без моего участия. Знаешь почему? Рот широко открывал. На чужое, кстати.

— Ну, может, и так, — пожал плечами Сирота. — Но я не прокурор, чтобы разбираться. Голод маляву прислал, поэтому и то. Сначала бабки, потом перо в бок. Они воткнутся в лёгкие от никотина чёрные…

Сирота улыбнулся и подмигнул.

— Да ещё и ствол, — продолжил он, — тот, что у молодого Храпа увёл. Это он, кстати?

Я помолчал. Первое желание было подтвердить, что да, он, чистый храповский ствол, а потом сдать Сироту Ирине. Выйти и сразу позвонить, чтоб его тёпленьким взяли за хранение да ещё и с отягощением в виде кровавого следа, тянущегося за пушкой.

— Нет, — мотнул я головой. — Тот ствол давно уже в милиции, из него мента грохнули.

Я решил попробовать с этим Сиротой… Не знаю, не то, чтобы решил, просто надо было попробовать… Союзники в «социально близкой» среде были нужны, а опираться лишь на взбалмошного Сапфира было не слишком разумно.

— У этого ствола история так себе. Не советую при себе иметь в случае задержания.

— О как! — хмыкнул он. — А зачем принёс тогда?