Мировая Война (СИ) - Рожков Григорий Сергеевич
— Вот и съездили на конференцию конструкторов… — Впервые за все время нашего совместного пребывания в одной комнате заговорил товарищ Астров. Вытирая лоб платком, конструктор продолжил. — Если вы, товарищ Пауэлл, правы, то Канада, будучи доминионом Англии, может в ближайшее время напасть на Соединенные Штаты. Смею напомнить, мы всего в километре от границы с Канадой…
— Майкл! Бегом сюда! — Из коридора донесся истеричный голос Лиама. — Бегом!
— В чем дело? Ты где? — Выскочив в коридор, не сразу понял, где же куратор.
— Я тут… — Лиам сидел на стуле за стойкой пропускного бюро штаба. Он был очень бледен и явно напуган. — Ты прав… Ты оказался прав… Господи! Это война!.. Англия… Англия и ее доминионы пять минут назад объявили войну Америке… И Советскому Союзу тоже…
Вой сирены стал для всех неожиданностью. Это были совсем не заводские гуделки, это надрывалась сирена воздушной тревоги.
Динамики в здании штаба затихли на миг и раздался голос, от которого по спине побежали мурашки:
— RED ALERT! AIR-RAID WARNING! RED ALERT! AIR-RAID WARNING!..
И вновь сирена…
Жуткая, холодящая кровь сирена.
Взгляды всех кто в тот миг находился в штабе, были направлены на динамики.
Я бессильно замер на месте, ощущая, что мои ноги трясутся.
— В чем дело? Пауэлл? Тревога? — Майор выбежал из комнаты и как все уставился на динамики.
— Да. Я был прав… Мы в состоянии войны с Англией. СЛУШАЙТЕ ВСЕ! ВОЙНА С АНГЛИЕЙ!..
Эвакуация штаба началась в тот же миг. Усатый майор, с которым мы не так давно общались, отдал приказ всем покинуть здание и двигаться в расположенное на соседней улице бомбоубежище. Началась откровенная давка, люди ломились на улицу. Армейская дисциплина всухую проиграла страху. Только мы с Лиамом и товарищами делегатами остались неподвижны. Страх приковал наши ноги к полу.
— Майкл! Надо срочно покинуть город! — Лиам все же взял себя в руки. — Это приказ! Не мой приказ, он из Вашингтона. Мы должны ехать обратно, на аэродром и убираться подальше отсюда! Слышишь? Нам запрещено оставаться в городе! Тебе запрещено!..
— Окей, окей, Лиам! Спокойно. Приказ так приказ!.. — Но просто улепетывать бросая советскую делегацию мне не хотелось. — Товарищи, бегом к машинам! Мы срочно покидаем город!..
— Но как же! Воздушная тревога ведь!.. Надо в бомбоубежище!.. — Майор без особого энтузиазма попытался возразить. Ура! Мои слова сорвали его с места, и он сделал шаг ко мне и вновь остановился, удивленно глядя на меня.
— Напоминаю, до границы 500 метров, майор. После бомбежки здесь очень быстро окажутся канадские солдаты. И тогда мы точно никуда не денемся. Ни вы, ни мы! У меня приказ выбираться из города, но вас, а тем более товарища Астрова и его коллег оставить врагу — значит предать Родину. — От такого наезда от американского солдата майор на секунду оторопел, беззвучно раскрывая рот, а потом просто повторил мои слова:
— Товарищи, бегом к машинам!
Глава 8
Ад на земле
Проезжая часть уже почти опустела, последние бойцы нацгвардии скрылись за зданием штаба. А я вот замер возведя глаза к небу. С северо-востока на город надвигалась АРМАДА самолетов. Они шли очень высоко, километрах в десяти-двенадцати от земли, и из-за восходящего солнца было почти не различить их очертания. Но были видны многочисленные инверсионные следы настолько плотно идущих друг к другу самолетов, что казалось, на город надвигается широкая небесная лента! Очень впечатляющее зрелище…
— Святая Богородица!.. Быстрее, уезжаем!.. По машинам!.. — Загалдели советские делегаты. Точка в осознании надвигающейся беды была поставлена. Дальше только бегство… Заскочив в машину, я невольно высунул голову в окно и, словно завороженный, продолжил наблюдать за надвигающейся армадой.
— Гони! ПОЕХАЛИ! ПОЕХАЛИ!.. — Закричал майор, и машины рванули вперед по Вудвард авеню, прочь от границы…
— Они что, будут бомбить ВЕСЬ город? — Голос Людмилы я с трудом различил в продолжавшемся надрывном вое сирен. — Здесь же тысячи мирных граждан!.. Вот нелюди! Фашисты! Враги!..
А я все смотрел и смотрел в небо. Самолеты уже висели прямо над городом. Еще немного, еще чуть-чуть и ливень бомб обрушится с неба… Эх, опоздали мы!
Машина вздрогнула, и я перевел взгляд на дорогу — оказалось, мы проскочили по трупам у нашего отеля. И насколько хватало глаз, не было видно ни одного бунтовщика или любого иного жителя города. Страх погнал всех прочь с улиц…
Вновь переведя взгляд на небо, я ощутил, как на меня со всей силой навалился страх!
Что-то удивительно быстрое, вытянутое словно торпеда, мелькнуло в небе и с грохотом врезалось где-то на севере города. Затем в небе мелькнула еще одна такая «торпеда», и еще, и еще… Их было много… Слишком много! К своему ужасу я совершено точно знал, что же это за дьявольские «торпеды»…
— ЖМИ-И-И-И-И!.. — Крик мой, наверное, заглушил вой сирены.
В ответ на крик отозвались страшные удары подземных взрывов…
Поздно! В небо поднялись гигантские столбы пыли и обломков. Воздух сотрясся от грохота чудовищных взрывов.
— ДЕРЖИТЕСЬ! ДЕРЖИТЕСЬ! — Раскорячившись насколько это было возможно, я изо всех сил вцепился в машину и Людмилу, ожидая удара.
И город дрогнул, замер на короткий миг и обрушился под силой всесокрушающих сейсмических волн… Дорога прямо пред нами пошла буграми, асфальт лопнул, и бедный Понтиак на полной скорости прыгнул с образовавшегося небольшого трамплина.
— МАМА-А-А-А-А-А! — Болтаясь безвольной куклой, кричала Людмила, удержать ее на месте мне не удалось. Да и сам я со всей дури ударился головой в потолок. А потом еще трижды — хорошая дорога перестала быть таковой…
— МАМОЧКА-А-А-А-А-А! А-А-А-А-А-А-А! — На одной ноте закричали все пассажиры, когда прямо пред нами на дорогу и на вылезших неизвестно откуда бунтовщиков рухнула высоченная заводская труба… Поднятое при обрушении облако пыли помчалось нам навстречу! Еще миг и обзор будет нулевой! Убьемся к чертям собачьим!.. Но Зимин, ведший нашу машину, лихо крутанул руль, и машина почти встав на два колеса, со скрипом вписалась в узкий проулок меж домов. А позади, цепляя бампером нашу машину, в проулок влетел автомобиль с конструкторами. НКВДшники и ФБРовцы не вписались — в облаке пыли я разглядел лишь подскочившую вверх при ударе корму машины…
— Нас завалит! А-А-А-А! — Лиам кричал, когда по крыше долбануло что-то большое, осколками брызнуло лобовое и заднее стекло, на крыше осталась глубокая вмятина и… И все! Пронесло нас, дома выдержали и две уцелевшие машины выскочили на более-менее широкую улицу.
— … ЯТЬ! — Майор закричал матом, когда мы сбили двоих бесноватых негров, выскочивших из подворотни прямо нам под колеса. — Не погуби нас, Никита! Христом Богом прошу тебя, Ник… АХТЫЖЕГРЕБАНЫЙТЫНАХЕР! СВОРАЧИВА-А-А-АЙ!.. — Пред нами сложился высотный дом, и Никита, повинуясь приказу, снова вывернул руль, закладывая сумасшедший вираж…
Я не поверил глазам, когда мы вырвались на широкое шоссе — Генри Форд Фривей, ведущее нас на юго-запад, к аэродрому… Вокруг творился истинный Ад! Город исчезал на глазах! Он рушился под ударами сейсмических бомб. В небо вздымались гигантские облака пыли, затмевающие солнечный свет. Сама Смерть занесла над городом свою костлявую руку… Где-то на севере Детройта еще рвались чудовищные бомбы, сотрясавшие земную кору… Я не видел больше ни одной заводской трубы, ни одного высотного здания — они уже обрушились! Но невысокие, крепкие дома еще стояли, хотя кое-где виднелись следы разрушения… Однако удар лишь набирал свои обороты! Нас медленно и неотвратимо нагоняла новая беда — ковровая бомбардировка. От границы на средней высоте надвигался второй эшелон бомбардировщиков — под ними неумолимо начала расти стена разрывов и пламени! Можно было разглядеть, как от самолетов отрывались большие контейнеры, почти сразу разваливавшиеся на сотни мелких зарядов… Сотни, и даже тысячи обычных бомб приступили к окончательному разрушению и испепелению Детройта!..
