Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим Книга2 Часть2
К полудню шестнадцатого ветер стих до умеренного (четыре балла по шкале Бофорта), а к вечеру – до слабого (три балла, легкое волнение). И началось!
Первыми отдали швартовы тральщики (бывшие буксиры) с баржами. В охранении сторожевиков (бывших речных пароходов). Забитые бойцами сотой дивизии под завязку. Идти до места высадки им предстояло более суток. Даже из Свирицы.
Одновременно с ними из Шлиссельбурга ушли подводные лодки. На борту М-96 находились сигнальщики, которые должны были светом ацетиленовых фонарей обозначить узости и опасные места пролива Маркатсимансалми. А разведгруппа, находящаяся на М-97 – вывести из строя два шестидюймовых орудия, расположенных на острове Мустасари.
В полночь от причалов главной базы ЛВФ под брейд-вымпелом командующего флотилией отвалили корабли отряда артиллерийской поддержки (КЛ "Сестрорецк" и "Ораниенбаум", СКР "Пурга", БТЩ "Шкив" и "Гафель", шесть морских охотников и шесть сторожевых катеров). Отряд должен был прорваться в пролив и высадить первую волну десанта прямо на Сортавальские пристани. После чего частью сил (БТЩ и катера) оказать Ермакову огневую поддержку в городе, а частью (КЛ и СКР) привести к молчанию батареи Мунатсунсари и Ристисари. До того как подойдет Свирицкий отряд.
Авиационную поддержку десанта осуществляли ВВС Восьмой армии (сто сорок пятый истребительный, восемнадцатый и сорок восьмой скоростные бомбардировочные авиаполки), а воздушное прикрытие на переходе – ВВС Ладожской военной флотилии.
Несмотря на короткий срок, отпущенный на подготовку, план операции был разработан до мелочей.
Впрочем, давно известно, что на войне никогда и ничего не идет по плану…
5. Мы шли сквозь кровавые версты…
Карельский фронт, середина декабря 1939 г.
…За двадцать два года, прошедших со дня провозглашения независимости, белофинны успели превратить Великое княжество Финляндское в обычную мелкобуржуазную республику. Ничем не отличающуюся от остальных новоиспеченных 'независимых' государств Восточной Европы, возникших в результате версальского сговора на развалинах великих славяно-арийских империй – Российской, Германской и Австро-Венгерской. То бишь, на отнятых у них территориях.
Все эти чехии и словакии, курляндии и лифляндии, эстляндии и финляндии были похожи друг на друга как однояйцовые близнецы. Небольшие города с узкими мощеными улочками, высокими ратушами и черепичными крышами домов. Чистенькие зажиточные поселки и сельские усадьбы. Хорошие дороги…
Впрочем, дороги были хорошими не везде. В восточной части Финляндии они остались такими же, как и в прочей России. Точнее, были оставлены финнами таковыми из соображений стратегического характера. В качестве естественного препятствия. Способного задержать вражеские войска не хуже любой другой водной преграды.
Ста пятидесяти километровый ускоренный марш от Ругозера до госграницы сорок четвертая Киевская Краснознаменная стрелковая дивизия имени Щорса совершила всего за месяц (с учетом полутора недель, ушедших на выгрузку сорока эшелонов).
Сказать, что это было нелегко, значит, не сказать ничего! Узкая, рассчитанная на одностороннее движение и абсолютно неприспособленная к переброске крупных соединений, дорога была забита людьми, лошадьми и техникой. Промежуточных баз снабжения заранее создано не было. Непролазная грязь еще более усложнила подвоз продовольствия, фуража и горюче-смазочных материалов. Личный состав перебивался сухим пайком, а конский, и без того находившийся в плачевном состоянии (особенно приписной), совершенно исхудал. До полусотни лошадей пало.
Сверхсрочники с тоской вспоминали Киевские манёвры тридцать пятого года, в которых сорок четвертая дивизия участвовала на стороне 'синих'. Тогда, прямо перед маневрами, силами Управления шоссейно-дорожного строительства НКВД Украинской ССР и инженерных частей Киевского военного округа все дороги были отремонтированы и приведены в порядок. Все колодцы очищены. И снабжены надписями о пригодности воды для питья. А на основных направлениях установлены дорожные указатели и скамейки под грибками для круглосуточного дежурства колхозников. Которые подсказывали заблудившимся частям, в какую сторону идти.
Кроме того, в районе манёвров была развернута целая сеть ларьков закрытых военных кооперативов, где можно было отовариться куревом и всякими полезными мелочами. А также множество стационарных и подвижных врачебно-питательных пунктов Красного Креста, в которых можно было получить медицинскую помощь, помыться в бане, воспользоваться услугами парикмахера. И даже попить горячего чаю с галетами. А пока бойцы и командиры мылись и пили чай, им не только стирали бельё, а еще и свежие подворотнички подшивали к гимнастёркам!
Впрочем, манёвры – они манёвры и есть. В смысле, показуха. Предназначенная для втирания очков иностранным военным представителям.
А на войне, как на войне! То бишь, полный 'а ля гер'! О неизбежности которого все знали, но которого (как это всегда бывает) никто не ждал. Хотя дивизия была прославленной. И по меркам мирного времени считалась неплохо подготовленной.
Однако у войны свои мерки. Особенно для лесисто-болотистого театра военных действий. Особенно в осенне-зимний период этих действий…
Когда началось наступление выяснилось, что заграничные дороги ни чем не лучше наших. Поэтому главные силы дивизии в течение первой недели боев были заняты в основном прокладкой дорог и гатей, а также ремонтом и восстановлением мостов.
Конно-механизированная группа Девятой армии Карельского фронта (третий кавкорпус имени Белорусской ССР в составе седьмой Самарской Краснознаменной кавалерийской дивизии имени Английского пролетариата и одиннадцатой Оренбургской Краснознаменной орденов Ленина и Красной Звезды кавалерийской дивизии имени Морозова, сорок четвертая Киевская Краснознаменная стрелковая дивизия имени Щорса, а также отдельные танковые батальоны пятьдесят четвертой и сто двадцать второй стрелковых дивизий) должна была нанести удар в направлении на Оулу с целью перерезать коммуникации, соединяющие центральную и северную части Финляндии. Дабы прекратить ее сухопутное сообщение со Швецией и Норвегией.
Воздушное прикрытие частей конно-механизированной группы осуществляли ВВС Девятой армии (шестьдесят восьмая легкобомбардировочная авиабригада и сто сорок седьмой истребительный авиаполк), а также ВВС Карельского фронта (десятая скоростная бомбардировочная авиабригада, девятый штурмовой и семьдесят второй смешанный авиаполки). Более восьмидесяти истребителей, две с лишним сотни скоростных и свыше ста легких бомбардировщиков!
Увы, из-за чрезвычайно слабого развития аэродромной сети вся эта мощь скучилась на нескольких аэродромах, находящихся на значительном удалении от района боевых действий – в Петрозаводске, Беломорске, Онеге и Архангельске. И если бомбардировщики на полном радиусе еще как-то дотягивались оттуда до Каяани и Оулу, то истребителям это было не под силу. Так что вместо завоевания господства в воздухе им пришлось заниматься охраной и обороной своих авиабаз и Кировской железной дороги. Во всяком случае, до тех пор, пока не встанут озера. И появится возможность перебраться на ледовые аэродромы. Поближе к линии фронта.
К счастью, на финской стороне ситуация была прямо противоположной. В смысле, авиация отсутствовала. Полностью. Будь у противника здесь хоть что-нибудь способное летать, пришлось бы красным кавалеристам в светлое время суток ховаться по кустам, а передвигаться только ночью.
Потому что с воздуха их могли прикрыть лишь полтора десятка устаревших бипланов Р-5 (корпусной авиаотряд третьего кавкорпуса и одна эскадрилья третьего легкобомбардировочного авиаполка), сидевшие на небольшой площадке, спешно оборудованной в Костамукше.
Как бы то ни было, абсолютное господство сталинских соколов в воздухе и полное отсутствие вражеских войск на земле (несколько мелких шюцкоровских бандгрупп и взвод пограничников не в счет) позволило конникам Рокоссовского за трое суток совершенно безпрепятственно (если не считать бездорожья) преодолеть сто километров от советско-финской границы до станции Контиомяки. И с ходу захватить этот важнейший железнодорожный узел противника…
Не зря в народе говорят, смелость города берет.
Передовые разъезды сто шестнадцатого кавполка седьмой кавалерийской дивизии вышли к Контиомяки под утро третьего декабря. Комэска старший лейтенант Козаченко не стал дожидаться, пока подтянется весь полк, спешил бойцов и при поддержке восьми штатных ручных пулеметов и двух приданных эскадрону сорокапяток ворвался на станцию. И взял под охрану вокзал, водокачку и прочие станционные постройки. А также мосты. Автомобильный и железнодорожный. Арестовав по ходу пьесы десяток железнодорожников и разогнав небольшой отряд местных шюцкоровцев. Которые спросонья не оказали никакого сопротивления. Разбежавшись, кто куда. Как тараканы.
