Станислав Сергеев - И снова война.
Все время оглядываясь и, можно так сказать, боясь каждого шороха, осторожно ковылял по полю, периодически спотыкаясь о куски смерзшейся земли без приключений умудрился добраться до спасительного леса - все-таки в боевой обстановке даже ночью на открытом пространстве чувствовал себя голым и беззащитным. Лес принял меня как родного, и, сверяясь с компасом, я пошел дальше в сторону аэродрома. Опа, а что это такое? Впереди явственно слышалось шелестение листвы, множество шагов и какой-то приглушенный шепот. Стараясь по шуму определить направление неведомых людей, резонно предположив, что простые грибники ночам по прифронтовому лесу шататься не будут, стал отходить в сторону, чтоб обойти и избежать ненужной встречи.
Ага, размечтался, с трудом успел спрятаться в кустах и с удивлением рассматривал через ночник фигуры, закутанные в плащ-палатки и одетые в шинели, с длинными винтовками в руках. Точно наши. Видимо кто-то умный послал их в ночную атаку, пытаясь хоть как-то облегчить положение окруженных возле переправы. Они шли молча, шелестя в темноте опавшей листвой и цепляясь за ветви деревьев, растянувшись широкой цепью, и всей своей интуицией я понимал, что люди идут в бой - оружие было наизготовку, фигуры напряжены, и в любой момент бойцы были готовы броситься в атаку. Было в этом что-то такое обреченное, но при этом чувствовал непоколебимость и уверенность в своем деле - люди шли на смерть, и от этого меня как-то передернуло. Передо мной возникло чумазое личико маленькой девочки Таи, родителей которой немцы сожгли в деревне, и она чудом успела убежать в лес. Вспомнил своего Славку и представил, как он бы так же по лесу гулял в одиночестве, и в душе стал подниматься гнев на всю эту войну. Как мне надоело прятаться, ждать с каждой стороны выстрел в грудь и удар в спину. Как-то само собой пришли воспоминания о летнем дне, когда мы с женой и ребенком прогуливались по набережной Севастополя. Вокруг гуляли множество легко и нарядно одетых людей, наслаждающихся летом, теплом и морем. Я иду, держа за руку сына и волей-неволей, стараясь, чтоб не заметила жена, кошусь на множество загорелых девиц, а супруга все-таки приметив мой интерес, как-то спокойно вслух говорит: "Нагуливай, нагуливай аппетит, обедать все равно дома будешь, давая понять, что ничего не ускользает от ее всевидящего ока, и мы оба хохочем. Как давно это было, кажется, что в другой жизни.
Приглядевшись к солдатам, идущим в бой, я сумел рассмотреть, что многие из них в бинтах и, судя по некоторому разнообразию в одежде и оружии, можно было сказать, что передо мной отряд собранный по-быстрому из имеющихся под рукой способных держать оружие бойцов и вон даже раненных привлекли. Прикинув направление движения, невесело ухмыльнулся про себя - такими темпами запросто могут вывалиться на открытое пространство и нарваться прямо на ночующий батальон немцев, прикрытый батареей зенитных пушек и соответственно отгрести.
Приняв решение, спрятав автомат и сняв ночник, и скинув СВУ, я осторожно поднялся из кустов и, учитывая мой наряд - плащ-палатку, пилотку и сапоги, и даже бинт на руке, выглядел вполне соответственно этому разношерстному отряду. Там в лесу находился раненный Ненашев с ребенком и в принципе можно было позаимствовать пару бойцов, чтоб вынести ФСБ-шного капитана к нашим. Поэтому догнав двух последних бойцов, я тронул одного из них рукой и тихо спросил:
- Браток, где командир?
Заросший щетиной худой и нескладный мужичок с коротким карабином в руках, очень похожий то ли на санитара, то ли на ездового, кивнул рукой в сторону.
- Где-то там был.
- Понятно, спасибо.
Я двинулся вдоль цепи, периодически спрашивая идущих бойцов, в поисках командира этого отряда. Когда мне указали на нужную фигуру, солдаты как раз уже подошли к кромке леса и остановились, не решаясь без команды выходить на открытое пространство. Я деловито двинулся к двум присевшим возле большого дерева людям в добротных шинелях, в свете тусклого фонарика с синим светом рассматривающих карту и тихо переговаривающихся.
Приготовив свои армейские документы, где я числился офицером разведотдела штаба 56-й армии, чтоб было меньше вопросов, криков и всяких обвинений типа "немецкий диверсант" и присел рядом с ними.
- Не помешаю, товарищи командиры?
Немая сцена. На меня уставились две пары глаз, блеснувшие белками в свете слабенького фонарика. Старший из них, с капитанской шпалой в петлице, оглядев меня с головы до ног, отметив неплохие сапоги на ногах, необычную винтовку с оптическим прицелом, и главное, пилотку с красной звездой. В конце концов, взгляд остановился на моих знаках различия пехотного капитана, которые я специально выставил на общее обозрение, немного распустив плащ-палатку. Ощущая себя в некоторой безопасности, в окружении десятков бойцов, капитан резко поднялся, но при этом спокойно спросил:
- А вы кто такой, товарищ капитан?
Второй, лейтенант тоже поднялся, но как-то нервно, при этом положив руку на кобуру.
- Капитан Кречетов. Войсковая разведка штаба 56-й армии.
Меня выслушали, переглянулись и старший из них представился и сразу задал резонный вопрос.
- Капитан Спекотный. Документы?
- Ну, вообще-то в рейды документы не берут, но мы не в рейде, а попали в передрягу. Поэтому вот смотрите, - и протянул ему абсолютно настоящие, и достоверные документы, выписанные еще в Москве.
Капитан подсвечивая фонариком, тщательно изучив бумаги, и вернув мне все обратно, чуть расслабленно проговорил:
- Ну, допустим я верю. Что вы здесь делаете?
- Мы выполняли особое задание, но в лесу столкнулись с противником, вступили в бой. Мой спутник тяжело ранен, и я вынужден был его оставить, отправившись за помощью. Пробираясь по лесу натолкнулся на ваших бойцов, дальше вы знаете.
- Куда вы направлялись?
- На аэродром в Новоселовке.
- Там уже немцы.
Я не выдержал и выругался.
- Твою мать. Что же делать?
- Не знаю.
- Где сейчас линия фронта?
Нехотя, капитан достал карту и показал карандашом предполагаемую линию соприкосновения немецких и советских войск. Хреново, еще километров двадцать пилить, и где мне там искать связь с Москвой?
Видимо, последнюю фразу я сказал вслух, мои собеседники переглянулись. Капитан, слушая меня, кивал головой и когда мой монолог закончился, спросил:
- Вы пришли оттуда?
- Да. Вам нужны разведданные?
- Было бы неплохо.
- Хорошо, давайте карту… Вот тут грунтовая дорога не отмеченная на карте, на ней столкнулись с передовой группой противника. Мы их пропустили, но потом слышали звук боя, видимо они наткнулись на разведку нашей группы окруженной возле переправы. Вот здесь мы нарвались на немцев, еле ушли. Вот тут около батальона остановились на ночлег…
Командиры снова переглянулись.
- Здесь деревня.
- Нет деревни. Всех жителей уничтожили, дома спалили.
- Вот об этом поподробнее, можно?
Странный разговор. Такое впечатление, что люди немного не в себе, хотя война, все-таки, они прекрасно понимают, что их послали на верную смерть.
- Хотите атаковать?
- Да. У нас задача прорваться к переправе и обеспечить выход окруженных частей у переправы.
- Что-то силенок у вас маловато…
Капитану это не понравилось. Даже в темноте видел, как у него скривилось лицо.
- Собрали, кого смогли…
- Понимаю, вот только так как вы хотите атаковать немцев, не рекомендовал бы.
- Почему?
- А вот тут у них размещена зенитная батарея, развернутая в боевые порядки, причем сектора обстрела у них как раз направлены в вашу сторону. Тут обходить нужно вот с этой стороны - и провел карандашом по карте, показывая примерный маршрут выдвижения, - и вот как раз вот здесь будет рубеж атаки.
Спекотный и не представившийся мне старлей еще раз переглянулись.
- Товарищ капитан, вы говорите, шли за помощью?
- Да.
- И где ваш спутник?
Я снова ткнул карандашом в карту.
- Вот тут.
- Давайте так, вы помогаете выйти на рубеж атаки, а я выделяю вам двух бойцов, чтоб забрать вашего товарища.
Расчет в принципе правильный. Отпускать меня, им нет резона, вдруг все-таки враг, и солью их немцам, а расстрелять просто так они не могут, не хватает полномочий, да и документы в порядке. Если я им дал не достоверную информацию о противнике, то сам попаду под раздачу. Вполне логично, да и легенду о раненном напарнике можно будет проверить. А мне чего носом крутить? Для меня сейчас, особенно ночью в этом холодном лесу это будет неплохим решением, о чем я сразу и сказал.
- Хорошо, капитан. Вполне разумно. Если не тот за кого себя выдаю, то у вас будет возможность меня наказать. А так, мы реально поможем друг другу.
Единственное, что меня не утраивало, это перспектива снова лезть без особых причин в бой, а не выполнять свое задание. Кто бы мог подумать, ради спасения людей в Антарктиде два человека как какие-то медведи шатуны шляются по осенним лесам Украины конца страшного 41-го года, воюют, убивают, сами получают ранения. Парадокс.