Юрий Корчевский - «Качай маятник»! Особист из будущего (сборник)
Глава 9
Берлин
Вторым рейсом пришло уже десять «Студебеккеров» и два взвода автоматчиков. Видимо, в штабе дивизии вскрыли ящики и поняли ценность груза.
Сергей оставил один взвод на охрану станции и переноску ящиков с перрона к грузовикам. Второй взвод разгружал вагон. Саперы теперь только грузили ящики в боковом тун-
неле, и дело пошло быстрее. До вечера они успели отправить груженые «Студебеккеры» назад.
Поскольку наши войска уже продвинулись дальше станции, Сергей распорядился, чтобы местные жители шли домой.
– Гельмут, переведи, пусть идут по домам. Бомбежек больше не будет, в домах их никто не тронет.
Жители, нагрузившись скарбом, с неохотой покинули станцию. Все-таки наверху постреливали, а подземелье станции вселяло уверенность в защите. Сергей тогда еще не знал, что фактически он спас этих людей от смерти.
Ночь провели в тревожном ожидании. Автоматчики караулили входы на станцию и оба туннеля – могли прорваться немцы. И не для спасения имперских золотых трофеев, а спасая собственные жизни. У немецких солдат теперь была одна забота – выжить в этом хаосе.
Расположение наших и немецких войск перемешалось. Один квартал или даже отдельный дом занимали наши, другой, по соседству – немцы. И пулю можно было получить с любой стороны.
Ночью Сергей сходил на склад и оценил объем работы. М-да, учитывая, сколько успели вывезти, трудиться им предстояло еще не меньше двух дней. Ящиков оставалось достаточно много, и таскать их до вагона на рельсах становилось все дальше.
Хотелось есть: за день Сергей куска хлеба во рту не держал – так же, впрочем, как саперы и отделение автоматчиков. По уставу солдат должен стойко переносить все тяготы службы. Но ведь физическая нагрузка у солдат велика, ящики тяжелые. И завтра солдаты с ног свалятся от усталости и голода, если их не покормить, хотя бы сухим пайком. Только еды уже было не достать нигде. Но Сергей решил, что завтра он с первым же грузовиком отправится в дивизию и выбьет у начпрода провизию. На трофеи рассчитывать не приходилось – не 41-й год, у немцев самих с провиантом было туго. Это уже после взятия Берлина перед советским командованием во всей полноте встанет вопрос – чем кормить население? Почти сразу же будут организованы рабочие места – на расчистки улиц от завалов, восстановление подачи воды, электроэнергии, запуск движения метро и трамваев. И с 15 мая 1945 года, после назначения бургомистров и образования районных управ, были введены продовольственные карточки. На рабочую карточку берлинец получал в день 600 граммов хлеба, 400 граммов картофеля, 80 граммов крупы, 100 грам-
мов мяса, 30 граммов жиров, 25 граммов сахара, а также 100 граммов кофе, 20 граммов чая и 400 граммов соли в месяц. Дети и иждивенцы получали в день на человека 300 граммов хлеба, 400 граммов картофеля, 30 граммов крупы, 20 граммов мяса, 20 граммов жира и 25 граммов сахара. Нормы были в несколько раз выше, чем в блокадном Ленинграде.
Грузовики у станции появились, едва рассвело. И к великой радости Сергея и солдат, привезли два термоса с кашей, хлеб и консервированную американскую колбасу.
Сергей разрешил сначала поесть. Один термос с кашей достался солдатам на станции, второй отнесли на склад.
Поев, солдаты повеселели, да и Сергей воспрял духом. Не забыли о них в дивизии даже в суматохе наступления. А ведь бывали дни, когда по неделе не видели не только горячей пищи – даже куска хлеба. Выкручивались сами, как могли. В подразделениях иногда держали про запас, на «черный день», трофейные консервы. Но это в основном танкисты, самоходчики, автомобилисты и артиллеристы. А пехоте куда таскать за собой НЗ? Его или вмиг съедят, чтобы лишнюю тяжесть не носить, или обменяют на что-либо – ту же чистую нательную рубаху или трофейные сапоги.
После завтрака работа пошла веселее. Часа за два нагрузили «Студебеккер», когда на станцию с вагоном прибыли все саперы и отделение автоматчиков. Сергей едва не позеленел от злости.
– Почему самовольно оставили склад? Да я вас всех под трибунал… – он схватился за кобуру.
Негодованию Сергея не было границ. Но краснолицый старшина саперов тут же прояснил ситуацию.
– Товарищ майор! Склад заливает водой. Подступает быстро, за полчаса – по середину голенища. Мы сначала решили, что канализацию где-то прорвало – так запаха нет. Вот и подумали: в туннеле уклон, его быстрее всего зальет, не выберемся тогда.
Вода в метро – дело серьезное.
Сергей спустился на рельсы. Из темного чрева туннеля раздавался глухой шум, очень похожий на далекий шум идущего поезда. Потом показалась вода. Поток ее становился все сильнее. Грязная вода несла щепки, бумагу, пустые ящики и бутылки – весь мусор, что скопился в туннеле.
Сергей выбрался на платформу.
– Молодец, старшина! Людей увел – это главное. А цен-
ности из подземного склада, да еще и под водой, никто теперь не заберет.
Сергей забрался в танк и по танковой рации сообщил в дивизию обстановку. Там вначале не поняли.
– Какая вода? Колесников, ты что, пьян?
– Никак нет. Вода заполнила туннель, солдаты едва успели выбраться.
Сергея выматерили и приказали прибыть в дивизионный отдел СМЕРШа. По прибытии ему учинили разнос с битьем кулаком по столу и обещаниями разжаловать до рядового.
– У тебя что, солдаты ночью дрыхли?
– Спали, товарищ подполковник. Весь день ящики грузили да на вагоне по рельсам вручную возили. А еще охрана на них была, да сутки не евши.
– Ты меня на жалость не бери! Пиши рапорт, как все произошло.
Ну, рапорт писать не впервой. Сергей подробно отписал злоключения.
Пару дней его не трогали; он же томился неведением, ожидая наказания. Потом вызвали в отдел.
– Переусердствовали мы с тобой. Немцы, оказывается, канал взорвали над линией метро, и все метро затопили. У тебя хоть люди спаслись, а на других станциях и в туннелях многочисленные жертвы есть – как среди мирных жителей, так и среди наших военнослужащих. Ничего, никуда от нас эти ценности не денутся. Закончатся бои, залатают дыру бетоном, откачают воду – и все заберем. Сколько хоть там осталось?
– «Студеров» на двадцать, а может, и поболее.
– М-да! – Подполковник побарабанил пальцами по столу. – Ладно, там… – он ткнул пальцами вверх, – твоей вины не усматривают. У тебя какой приказ был?
– Искать документы, ценности, выявлять переодетых в цивильное фашистских функционеров.
– Вот и исполняй!
– Есть.
Сергей козырнул и вышел. Внизу обессиленно прислонился к стене и вытер рукавом пот под пилоткой. Все могло закончиться гораздо хуже. Видимо, у других групп результаты были более плачевными.
Спецгруппы СМЕРШа устроили между собой негласное соревнование: кто добудет наиболее ценные трофеи – документы или пленных. Доходило до совсем уж неприглядных
действий. Так, офицер СМЕРШа 5-й ударной армии майор Н. Зыбин первым обнаружил труп Геббельса. Его надо было доставить в Карлхорст, где находился отдел.
Майор позвонил начальству, прося прислать «полуторку». В это время в район Рейхсканцелярии прибыл начальник отдела СМЕРШ 3-й ударной армии полковник Мирошниченко. Он спросил Зыбина:
– Кого нашел, майор?
Зыбин честно ответил:
– Геббельса.
Мирошниченко тут же отдал солдатам приказ – грузить труп на грузовик.
Зыбин был маленького роста, но отличался личной храбростью. Он встал перед трупом Геббельса и сказал:
– Не отдам, это мой трофей!
Мирошниченко – здоровенный грубый мужик – ударил майора кулаком в лицо. Зыбин упал. Люди Мирошниченко труп Геббельса забрали, находку объявили своей.
Несколько позже Сергей узнал о судьбе найденных ценностей. В ящиках оказались часы в золотых корпусах, зубные коронки и мосты, ювелирные изделия, награды из драгоценных металлов. Полтора месяца специально созданная комиссия описывала и оценивала трофеи, затем они были отправлены в Москву поездом под усиленной охраной.
Начальник СМЕРШа дивизии получил Красную Звезду, а Сергей – ничего. Сочли, что не наказали – и этого уже достаточно. И про воду в туннелях позже рассказали особисты. Жертв было на самом деле много.
На станции «Шторммитте» стояли госпитальные вагоны с немецкими ранеными. Ввиду переполненности госпиталя носилки с ранеными находились на перроне и даже на рельсах. Вода затопила станцию, поднявшись на полтора метра выше перрона. Раненым спастись не удалось.
30 апреля бойцами 8-й гвардейской армии был взят Рейхстаг. В подвале здания был оборудован госпиталь для раненых эсэсовцев. В горячке боя наши бойцы немцев постреляли. А уже 2 мая генерал Вейдлинг в сопровождении трех генералов сдался в плен и подписал приказ о капитуляции гарнизона. После объявления приказа о капитуляции по громкоговорителям в плен сдались 46 тысяч офицеров и солдат. Однако же – не все. Группы армейских фанатиков, остатки эсэсовских подразделений пытались пробиться из Берлина и уйти на запад.
