Шарлатан 3 (СИ) - Номен Квинтус

Иосиф Виссарионович мне показался очень злым:

— Шарлатан, ты это специально сделал? Ты хоть знаешь, что тебе за это полагается?

— То, что я сделал, я действительно сделал специально, но думаю, что меня еще какими-то орденами награждать пока не стоит. Заводы только лишь заработали, пока они еще работу толком наладят…

— Ты тут дурачком не прикидывайся: половина предприятий Москвы и области из-за твоих действий потеряла самых квалифицированных работников, заводы массово производственные планы срывают — а ты тут глазки мне строишь! Да за это тебя нужно… я даже не знаю что с тобой сделать нужно!

— Вы, Иосиф Виссарионович, на меня-то не валите. Рабочие сами, между прочим, поехали туда, где им жить и работать лучше. Просто у меня рабочим и жилье нормальное сразу предоставлялось, и все прочие удобства. Да и не только у меня, во многих местах руководство областей то же самое сделали и они сидят теперь довольные и бочку на меня не катят. А я вас предупреждал, между прочим: тому же товарищу Хрущеву никто ведь не запрещал тем же самым заняться, но он, как я вижу, даже не почесался. А ведь у него, со всей московской промышленностью, возможностей-то сделать людям хорошо, куда как больше было, чем у меня: он-то первый секретарь обкома, а я теперь даже не пионер.

— Комсомолец, значит…

— Пока нет, у меня просто времени не было хотя бы на пять минут в обком заскочить и в комсомол записаться. Но это я наверстаю, быстро наверстаю. Вот поступлю в институт — и в тот же день и комсомольцем стану. Маринку попрошу мне рекомендацию… хотя она-то уже не комсомолка, и Надюха тоже слишком старая уже…

Иосиф Виссарионович вроде как успокоился немного, еще раз на меня внимательно посмотрел. Ага, меня — и решил взглядом угнести! Но я-то, с внуками нянчившись, очень хорошо освоил взгляд того самого кота, так что взор мой был безмятежен и ясен (хотя это мне все же с трудом удалось изобразить).

— Значит, в университет… а в какой?

— В горьковский, чтобы недалеко от дома. На мехмат хочу поступить. То есть я документы уже подал… в смысле, надеюсь, что Сергей Яковлевич их туда передал уже.

— Понятно… а письмо твое, раз уж так все получилось, мне открыть не пора уже?

— Мы же договорились: первого ноября. Мне еще кое-что все же сделать нужно.

— Ну первого, так первого. А рекомендацию в комсомол я сам тебе напишу… чтобы потом с тебя как с комсомольца спрашивать. Ты посиди пока пять минут в приемной…

Глава 6

На самом деле я все же товарища Сталина обманул: Хрущ ни при каких условиях не смог бы сделать то, что было проделано через КБО в рамках нашей очень непростой авантюры. И даже не потому, что он был для такого дела туповат: у него просто физической возможности сделать такое не было. Но он вдобавок и не хотел ничего такого делать — и вот на этом стоило сыграть. Но все же не раньше ноября: было у меня чувство, что «товарищ» сейчас еще в состоянии вывернуться. Но только сейчас, а сейчас он, видя грядущий безусловный провал по всем плановым показателям, наверняка постарается еще что-то сделать, чтобы все же провал стал не настолько оглушительным — и наверняка только усугубит. И я даже предполагал, как он это сделает — и вот тогда…

Тогда я достану из широких штанин… нет, у меня еще паспорта вообще не было за младостью лет, а достану я простой финансовый отчет о проделанной работе. Который подготовит Зинаида Михайловна — и глядя на который любой здравомыслящий человек придет к выводу, что в Москве и области руководство очень много денежек просто пустило на ветер. А, возможно, еще и разворовав по дороге половину областного бюджета — ведь никакого иного объяснения тому, что в КБО стройки точно таких же объектов обходились в два-три раза дешевле, чем в Москве, просто найти невозможно. Невозможно, если не знать «изнутри», как этого в КБО было организовано.

Где-то я слышал замечательную максиму: жене не рассказывают про любовницу, любовнице не рассказывают про болячки, врачу не рассказываю о делах. А главбуху рассказывают всё. И это совершенно верно, если главбух — профессионал, а Зинаида Михайловна была как раз суперпрофессионалом. Еще изучая мой первоначальный план, она не смогла не отметить, что в своих расчетах я ошибся немного, примерно на миллиард-полтора рублей ошибся, но она чисто бухгалтерскими способами все мои ошибки «исправила». И вся наша авантюра с финансовой точки зрения была чиста и прозрачна как слеза. Даже несмотря на то, что в авантюру ценой в три с половиной миллиарда рублей мы влезли, имея все еще не закрытый кассовый разрыв почти на сорок миллионов. Но так как три с половиной миллиарда авантюра оценивалась во «внутренних расценках КБО», а в «действующих ценах» она должна была зайти намного за границу пяти миллиардов, то Зинаида Михайловна решила, что «экономия» чуть меньше двух миллиардов стоит того, чтобы рискнуть… буквально всем рискнуть, вплоть до свободы. А чтобы авантюра все же началась, как раз мне и пришлось «бежать впереди паровоза», очень сильно подталкиваемым очень умной бухгалтершей в пятую точку.

Да, в начале марта денег в КБО не было совсем, но деньги были у областей и у Белоруссии — и она нам все имеющиеся у них денежки радостно отдали. Даже отдали «больше, чем у них было» — то есть они отдали не только средства, предусмотренные выделенными бюджетами на капстроительство, но и все прочие резервы постарались для нас выгрести. По одной простой причине они это сделали: руководители областей уже знали, что в КБО за те же деньги выстроят всякого вдвое больше. А так как комбинат собрался в эту же программу и своих средств добавить даже больше, чем их у областей имелось, то выгода, причем огромная, казалась очевидной. А когда Зинаида Михайловна еще ткнула секретарей обкомов мордочками в явные нарушения финансовой дисциплины, которые те собрались совершить, КБО получил абсолютное доверие. Абсолютное финансовое доверие: ведь нам они собрались передать сразу все средства, выделенные им на год, а бюджетное планирование велось в стране поквартально, и тратить деньги «до наступления отчетного квартала» было категорически нельзя (как, впрочем, и после его завершения). А Зинаида Михайловна предложила им простой способ все же финансовую дисциплину не нарушать: вместо того, чтобы схватить денежку в потную ладошку и с хохотом умчаться в неведомые дали, она вместо денег у обкомов взяла банковские гарантии по кредитам и на всю сумму как раз в Промстройбанке открыла кредитные линии. Чисто перекладывание бумажек, ведь Промстройбанк кредиты под госгарантии выдавал даже беспроцентные — зато ни малейших нарушений финансовой дисциплины никто не совершил…

Я честно всех предупреждал, что строить мы будем не в областных центрах, а там, где сами решим — но никто все равно не возражал: люди уже убедились, что для выполнения «своих» планов КБО создает в области такое производство по стройматериалам, что в следующем году и в областном центре все прошлогодние планы наверстают, и планы следующего года вдвое-втрое перевыполнят. Пример Воронежа был не показателен, там же именно в областном центре много понастроили, а вот Смоленск — да, как раз в конце января в городе в торжественной обстановке расселили последнюю коммуналку и Смоленск стал первым областным центром без коммуналок. Рая, конечно, там еще не создали, заводские общежития отнюдь не опустели — но люди увидели тенденцию, и им этого хватило для принятия верных решений на предмет мне все денежки передать.

Тем более все это воспринималось обкомами положительно, что они отвечали за область, а не за областной город и по большому счету им было вообще безразлично, где дома строить. В том числе и по этой причине мы «работали» с обкомами, а не с горкомами…

И таким образом денег получилось быстро заполучить очень немало, хотя я испытал все же чувство глубокой грусти: бюджет десяти областей России с населением около двадцати миллионов человек оказался сильно меньше бюджета шестимиллионного Узбекистана, а весь белорусский бюджет немного уступал даже бюджету Армении. Тем не менее получилось консолидировать почти полмиллиарда рублей, а так как в целом союзный бюджет вот уже третий год был профицитным, деньги в банках все же были и открыть кредитную линию на всю сумму труда не составило. Но это были лишь началом.