Ермак. Регент (СИ) - Валериев Игорь

В этот момент грохнул выстрел, за ним второй и третий. Все три пули попали в живот князю. Тот застыл, а потом, как подкошенный рухнул на пол всей своей грузной фигурой, уронив стул. Дико закричала женщина, сидящая в стороне у стены на небольшом диванчике. Она вскочила на ноги и с каким-то воем бросилась к упавшему князю. Грохнул ещё один выстрел, и женщина, схватившись за грудь, упала на генерал-адмирала.

Первый из грабителей осмотрел лежащих на полу, отметив, что нога женщины дергается в агонии, перевел взгляд на своего мелкого напарника, а потом повернул голову в сторону управляющего.

Лебедев, на лбу и висках которого обильно выступили капли пота, под взором через разрезы маски медленно поднялся из-за стола, продолжая держать руки вверх.

— Не надо, пожалуйста. Не стреляйте, у меня жена и трое детей. Мама сильно болеет, почти не встает с постели, — просящим и дрожащим голосом произнёс управляющий.

— Ну что вы, Александр Иванович, мы же не убийцы, а борцы с самодержавием. Но нам для этой борьбы необходимы деньги. Поэтому вы сейчас откроете хранилище, где лежат капиталы вашего общества. Мы возьмём немного из тех почти тридцати миллионов, которые там хранятся. Вы же не хотите умереть за чужие деньги? Не так ли, господин Лебедев⁈ — эти слова произнёс ещё один из напавших на банк, который появился в кабинете вслед за тем, кто убил князя и его спутницу.

Он отличался от своих спутников более богатой одеждой и тем. Что поверх маски у него были одеты очки с зелеными стеклами.

— Я сделаю всё, что вы скажете.

— Вот и хорошо, Александр Иванович. Пройдёмте к хранилищу, — грабитель в очках качнул пистолетом, который держал в руке, показывая на выход.

Через пару минут управляющий и четыре грабителя стояли перед стальной дверью хранилища. Набрав код и повернув ключ, Лебедев с трудом открыл её и после тычка пистолетом в спину вошёл внутрь. Вслед за ним зашли революционеры. В небольшой комнате стояло несколько сейфов.

— Александр Иванович, откройте сейфы, где хранятся кредитные билеты. Ценные бумаги, в которых основной капитал вашего общества нас не интересует, как и «петеньки»*. Их номера наверняка переписаны. Так, господин Лебедев? — вежливо спросил управляющего грабитель в очках.

* «Петеньки» — так ласково называли кредитные билеты в пятьсот рублей, на которых был изображен Пётр I.

Лебедев быстро закивал головой.

— А «катеньки»**? — голос грабителя был приторно сладким, только вот его пистолет при этом смотрел точно между глаз управляющего банка.

** «Катеньки» — название кредитных билетов в сто рублей с изображением Екатерины II.

Старший из наемных работников Московского купеческого общества взаимного кредита энергично замотал головой.

— Вот и замечательно. Откройте сейфы. Не взрывать же нам их. Хотя заряды мы подготовили и сможем это сделать. Вы мне верите, Александр Иванович⁈

Лебедев вновь очень быстро закивал головой. По его бледному лицу ручьями тёк пот.

— Открывайте, — потребовал грабитель-революционер в очках на маске, после чего посмотрел на своих подельников и произнёс:

— Товарищи, берем пачки кредитных билетов номиналом от ста рублей и ниже. Пакуем и уходим, как договаривались. Действуем.

— Как этот произошло? — спокойным голосом спросил Михаил, но, задав вопрос, судорожно сглотнул.

— Ваше императорское высочество, обер-полицмейстер Москвы Трепов по телефону доложил, что группа анархистов в количестве десяти-двенадцати человек сегодня около десяти часов совершили нападение на помещение Московского купеческого общества взаимного кредита на улице Ильинка, — Ширинкин сделал паузу и перевел дух. — Они разоружили четырех городовых, охраняющих здание, затем охрану, посетителей и служебный персонал согнали в одно помещение, телефонный провод перерезали. Входную дверь закрыли и вывесили табличку с надписью «ревизия». Дальше часть налетчиков отправилась в кабинет управляющего Лебедева, где в это время находился Великий князь Алексей Александрович с мадам Балетта.

При упоминании любовницы генерал-адмирала патриарх семейства Романовых поморщился, да у остальных на лицах мелькнули выражения, явно не одобрявшие эту женщину.

А начальник Дворцовой полиции продолжал доклад:

— Как было установлено со слов Лебедева, великий князь держал в их обществе около миллиона рублей и прибыл с переговорами о переводе части денег в Парижский банк. Также Его императорское высочество хотел получить часть средств наличными: сто или сто пятьдесят тысяч. Когда бандиты ворвались в кабинет управляющего, Великий князь Алексей Александрович назвался и приказал им покинуть здание. В ответ один из налетчиков несколько раз выстрелил из револьвера в князя, убив его. Элизабет Балетта, кинувшуюся к великому князю, также застрелили. Дальше, угрожая оружием, грабители заставили Лебедева открыть двери хранилища и сейфы, в которых хранился капитал общества. Налетчики забрали ассигнации и часть золотых монет, облигации и ценные бумаги не тронули, видимо, посчитав, что их будет трудно обналичить. Награбленное нападавшие вынесли через черный вход, покидая здание отдельными группами, чтобы не привлекать внимание прохожих. После того, как последние грабители вышли из здания и скрылись, освободившиеся от пут городовые выбежали на улицу и подняли тревогу. Но к приезду полиции отыскать преступников уже не было никакой возможности. Предварительный ущерб составил восемьсот семьдесят пять тысяч рублей.

Сандро не выдержал и присвистнул, заработав раздраженный взгляд со стороны отца.

— То есть, это был экс, а не покушение на великого князя? — задал вопрос Плеве.

— Дмитрий Фёдорович считает, что целью нападавших были деньги общества. Смерть Великого князя Алексея Александровича — это трагическое стечение обстоятельств, — Ширинкин достал платок и вытер пот на лбу и висках.

— А что это за анархисты такие? И как удалось установить, что это именно анархисты, а не какие-нибудь бандиты? — спросил Михаил и посмотрел на Плеве, а потом на Ширинкина.

— Анархисты, Ваше императорское высочество, это одно из течений революционеров, отрицающих всякую власть и государственность, которые, по их мнению, защищают частную собственность, наемный труд и обеспечивают эксплуатацию человека человеком, — как по писанному произнёс министр внутренних дел и шеф жандармов. — Особенно сильны их позиции в Соединенных Штатах и Европе. Среди российских политэмигрантов, как теоретики анархизма известны: Бакунин, Кропоткин и ряд других товарищей.

Слово «товарищей» Плеве выделил презрительной интонацией, после чего продолжил:

— С августа прошлого года издают в Женеве газету «Хлеб и Воля». На территории Российской империи небольшие группы анархистов-коммунистов образовались в Кишиневе, Белостоке, Житомире, Нежине и Одессе. Самой большой группой являлся «Союз непримиримых» в Одессе, организованной учениками Махайского. Есть такой деятель. Был осужден на шесть лет в Иркутске два года назад. Бежал из ссылки. Сейчас в Женеве.

— Вы сказали, что «Союз непримиримых» являлся самой большой группой анархистов? Что с нею стало? — перебил Плеве Михаил.

— Эта организация была создана в Одессе в сентябре прошлого года приехавшими из Иркутска учениками Махайского: Шетлихом, Миткевичем и Чуприной. Через полгода, к февралю в эту группу входило около восьмидесяти человек, в основном молодежь из еврейских рабочих и ремесленников. Ведущими методами борьбы у «непримиримых» были объявлены экспроприации и террор. Вскоре они создали подпольную типографию и лабораторию бомб, а потом была неудачная попытка убийства градоначальника Одессы, действительного статского советника Нейдгарта. Слава Богу, — Плеве перекрестился, — Дмитрий Борисович остался жив, но зато члены этой группы взорвали полицмейстера Одессы князя Геловани. Во время следствия по этим делам больше сорока человек из «непримиримых» были арестованы. Трое уже повешены по решению военно-полевого суда, четырнадцать осуждены к каторге. Остальные пока под следствием, идут аресты и других членов союза, которые скрылись из Одессы. Так что можно сказать, Ваше императорское высочество, что организация анархистов «Союз непримиримых» разгромлена.