Ермак. Регент (СИ) - Валериев Игорь

Но основной вопрос, который надо срочно решать — это земельный. Не решим его, придём к революции и рекам крови. А 1905 год будет годом большого голода, если не решим вопросы с хлебными магазинами. В Финляндии и Польше зреет мятеж националистов. Если всё это вспыхнет одновременно, да ещё и революционеры-социалисты к этому подключатся под кураторством заказчиков из Англии, то получим революцию большего объема, чем в моём прошлом-будущем. И это всё на фоне необъявленной войны с Британией и шатким престолом в Российской империи из-за грызни между Романовыми. Плюс ещё этот убийца-невидимка.

В этот момент замечаю, как к тройке «ангелов» подошёл Ширинкин и двинулся дальше к нашему столу. Великий князь Михаил Николаевич замолчал, а регент, дождавшись, когда начальник Дворцовой полиции подойдёт, задал вопрос:

— Что случилось, Евгений Никифорович? На вас лица нет!

— Ваше императорское высочество, только что сообщили из Москвы. Анархистами убит Великий князь Алексей Александрович.

За столом повисла тишина, а я попытался закрыть глаза, которые буквально вылезли из орбит от удивления: «Семь пудов августейшего мяса — мёртв! Вот это не хрена себе»!

Глава 4

Великие князья

— Ты посмотри, Григорий Иванович, сам Великий князь Алексей Александрович общество посетил. Я его так близко первый раз вижу! — молодой по сравнению с другими охранниками банка городовой посмотрел вслед генерал-адмирала, который прошествовал через зал к лестнице на второй этаж, держа под руку женщину с вуалью на шляпке, из-за чего лица её было не рассмотреть.

— Эх, молодой, князь в общество больше миллиона вложил, как я слышал, а теперь часть забрать хочет. Или всё⁈ Хто же, его знает⁈ Наше дело маленькое, стой и охраняй, — седой городовой с погонами старшего унтер-офицера и с серебряными медалями «За храбрость» и «За беспорочную службу в полиции» разгладил большим пальцем правой руки свои шикарные усы цвета соль с перцем.

— Григорий Иванович, а как он миллион-то понесет? Это же какие деньжища⁈ — молодой полицейский вопросительно посмотрел на своего старшего товарища.

— Да кто же его знает, Фрол. Ты лучше по сторонам смотри. Мне, вон тот купчик, не нравится, — тихо произнес унтер-офицер, показав глазами на стоявшего метрах в пяти от них мужчину лет тридцати-сорока, который внешним видом походил на преуспевающего купца первой или второй гильдии.

— И что в нем не так, Григорий Иванович? — так же тихо произнёс подчинённый.

— Не знаю, Фрол. Но не купец это, хоть убей меня. Насмотрелся я на них. Этот больше на дворянина похож. Держится слишком гордо, да ещё эти очки с зелеными стеклами, — Григорий Михайлович, закончив фразу, внимательно осмотрел зал.

Рабочий день банка, начавшийся час назад, входил в свой ритм. Клерки стучат счётами, шуршат наличными, городовые в количестве четырёх человек контролируют вход и зал. Посетителей практически нет. Подозрительный купчик в очках, да ещё двое клиентов, у которых длиннополые, глухие, утепленные сюртуки «сибирки» и картузы на голове говорили, что эта парочка из старообрядцев. Они-то никаких вопросов у старого городового не вызывали ни своим видом, ни поведением.

«Что же так не спокойно на душе? Неужели из-за этого купчика⁈» — подумал Григорий Михайлович и сделал пару шагов в сторону подозрительного лица.

За ним двинулся Фрол. В этот момент со стороны черного входа раздался шум, заставивший обоих городовых развернуться. В кассовый зал из небольшого коридорчика, ведущего к запасному входу-выходу, вошли три человека, одетые в одинаковые короткие «сибирки», картузы и направились к кассе. Но заставило застыть на месте городовых то, что лица вошедших были закрыты масками, которые использовали «черные ангелы» и то, что каждый из них держал в обеих руках по пистолету Браунинга.

Марку пистолетов про себя определил Фрол, так как мечтал о таком, но тот стоил двадцать рублей золотом, что составляло больше месячной его зарплаты. Поэтому эта игрушка для семейного полицейского так и оставалась мечтой, тем более, у него был служебный Смит-Вессон, за которым городовой и потянулся.

— Не надо этого делать, — услышал Фрол за своей спиной и почувствовал, как что-то твердое ткнулся в район его правой почки.

Повернув голову назад и скосив глаза, городовой увидел, что тот самый подозрительный купец, упираясь чем-то ему в спину, второй рукой целится из пистолета в голову Григория Михайловича, который так же попытался достать из кобуры револьвер. И судя по тому, что старый унтер быстро поднял руки вверх, лжекупец оказался очень убедительным.

— Ты тоже руки вверх подними и останешься живым, — Фрол получил болезненный тычок в почку от купчика, вторая рука которого, держащая пистолетом Браунинга под прицелом Григория Михайловича, даже не дрогнула.

Молодой городовой вслед за старшим смены медленно поднял руки вверх.

Между тем, один из троих вошедших в масках, убедившись, что два его напарника держат под прицелом двух оставшихся городовых, громко произнёс: «Ни с места во имя революции! Руки вверх!»

И в этот момент в центральный вход банка быстро заходят друг за другом ещё семь человек в масках, доставая пистолеты из карманов, последний из которых, закрыв входную дверь, вешает на неё какую-то картонку.

— Господа, вы присутствуете при экспроприации экспроприаторов во имя анархии. Мы боремся против политической власти человека над человеком и стремимся к полной политической свободе, то есть к безвластию или анархии. Выполняйте наши требования, и вы все останетесь живыми и здоровыми. Не надо умирать за чужие капиталы, — в говоре, произнесших эту фразу анархиста, слышался небольшой малороссийский акцент, хотя тот и говорил по-русски чисто.

Вошедшая семёрка быстро растеклась по залу, оперативно разоружив городовых, лишив их револьверов и сабель, заодно связав руки за спиной, подготовленными веревками. После этого всех присутствующих в зале, предварительно связав, загнали в служебное помещение без окон. Один из посетителей — купцов старообрядцев попытался возмутиться и тут же получил болезненный удар стволом пистолета в крестец. После чего, прогнувшись от боли, выполнил все требования напавших. Остальные прошли в помещение без сопротивления.

Григорий Михайлович успел шепнуть Фролу, когда их разоружали: «Молодой не дёргайся. Это революционеры. Для них человека убить, что высморкаться».

Также старый унтер успел заметить, что часть напавших на банк в количестве четырех человек, возглавляемые лжекупчиком, который на ходу надевал на голову такую же маску, направилась к лестнице на второй этаж, где находился управляющий, к которому минут десять назад поднялся великий князь со спутницей.

— Господа, прошу прощения, что вынужден прервать ваше общение, но у меня к господину Лебедеву есть разговор, который не терпит отлагательств, — ворвавшийся в кабинет управляющего банка человек в маске, поднял руки с пистолетами на уровень груди, взяв под прицел двух мужчин.

Управляющий Лебедев, побледнев, медленно поднял руки вверх, а вот его собеседник повёл себя иначе.

— Что вы себе позволяете⁈ Я Великий князь Алексей Александрович! Немедленно покиньте кабинет и банк, если не хотите попасть на виселицу в течении трех дней, — князь поднялся со стула во весь свой немаленький рост.

В повседневном морском мундире с погонами генерал-адмирала и единственным крестом Святого Георгия 4-й степени на груди Алексей Александрович Романов, тем не менее, выглядел внушительно и очень властно. Было видно, что он нисколько не сомневается, что преступник немедленно выполнит его приказание.

В этот момент в кабинет зашел ещё один грабитель небольшого роста, в прорезях маски которого блестели раскосые глаза практически черного цвета. Подняв пистолет, направив его в живот великому князю, он каким-то тонким фальцетом прокричал:

— Стоять! Руки в гору!

— Что-о-о!!! А ну бросили оружие и вон из банка! — Алексей Александрович двинулся к грабителям, отодвигая в сторону мешавший ему стул.