Великий диктатор (СИ) - "Alex Berest"
…..
Осеннее финское солнышко ласково делилось теплом со мной, развалившимся на вершине стога сена. Закинув ногу на ногу, а руки под голову, я любовался редкими кучевыми облаками и думал о всяком разном.
Всё веселье на свадьбе брата я банально проспал. Ну, ещё бы! Подняли ни свет ни заря, да и легли перед этим не рано. Потом все метания с одного хутора на другой, торги и венчание не прошли даром для этого маленького тела. Дед Хейди заметив, что меня сморило, отнёс мою тушку в дом и уложил в кровать.
Зато второй день свадьбы, который гуляли в бывшем доме невесты, мне очень хорошо запомнился благодаря экскурсии, которую мне устроили мои новые родственники. Исмо с Хилккой потащили меня в лес, окружавший их хутор. Видимо, хотели меня чем-то удивить. И это у них получилось на все сто процентов.
- Это что? - вырвалось у меня при виде громадного валуна весом не менее пары сотен тонн, стоящего на трех небольших камнях.
- Наш дедушка, говорит, что это алтарь Тапио, бога леса, - ответил мне Исмо. - Мы тебя сюда привели, чтобы проверить не трус ли ты и стоит ли с тобой водиться! Сможешь как мы?
С этими словами эта безумная парочка плюхнулась на живот и поползла друг за дружкой под камнем. С одной стороны на другую. Заглянув под этого каменного монстра, я оценил, что высота от гранитного основания до его нижней кромки где-то сантиметров тридцать. Десятилетний мальчишка и пятилетняя девчонка шустро проползли под камнем, как будто делали это сотни раз. «Да о чём я? Быстрее всего и делали!» И отряхнувшись, прибежали ко мне.
- Ну как? Сможешь?
- Легко, - заявил я и порадовался, что сегодня оделся в повседневную одежду, а не в тот праздничный ужас, который здесь повредить и вымазать было очень легко. И тогда мне бы не поздоровилось.
На словах это, однако, легко сделать, а вот на деле было очень боязно. Будь тут оригинальный Матти, он бы не раздумывая прополз и туда, и обратно. Я же, вздохнув, лег на живот и примерно рассчитав траекторию своего движения закрыв глаза, пополз под камень. Где-то, по ощущениям посередине этого своеобразного тоннеля, я почувствовал знакомое тепло. Такое же, как и от своего Тонтту. Но останавливаться и проверять, исходит ли оно от камня или мне показалось, я не стал.
Пройдя эту своеобразную проверку, я был принят в компанию, и меня потащили показывать очередное чудо в их лесу. Это чудо я знал. Встречал несколько раз подобное на Кавказе. Самый простой дольмен. Даже и не знал, что подобные сооружения есть в Финляндии.
Оставшиеся два месяца лета промелькнули словно один день. В августе к отцу, на его озёрный кемпинг, съехалось несколько десятков человек, представителей финской партии. В основном, обсуждали кровавую коронацию императора Николая Второго и увеличенное финансирование, которое норвежский Сторинг выделил своей армии. Споры шли о том, как скоро Норвегия разорвёт унию с Швецией и как это произойдёт, мирно или через войну.
Подслушивая все эти политические споры, я с удивлением узнал, что сухопутная армия Норвегии больше шведской почти в два раза. А вот военный флот, наоборот, очень слаб. Зато торговый флот, которым владели норвежские судоходные компании, был третьим по численности после Великобритании и Франции. Всё равно в скором времени эта уния не развалится. Насколько я помнил из истории своего мира, Норвегия получила независимость только в 1905 году и, вроде бы, мирным путём.
- Матти, ты где, неслух? - услышал я голос отца, вырвавший меня из воспоминаний.
- Я здесь, на стогу! - крикнул я в ответ и помахал в воздухе рукой.
Через мгновение, на вершине стога оказался и отец, строгим голосом поинтересовавшийся у меня:
- А что это ты здесь делаешь?
- На облака смотрю, - не найдя причины лучше, в ответ ляпнул я.
- О! Я тоже хочу, - и мужчина, подвинув меня, улегся рядом. - Вон, смотри, - он показал на подплывающее облако. - На шляпку нашей мамы похоже.
- Ага, - и я звонко рассмеялся на эту аналогию, потому что кусочек облака был очень похож на тот нелепый головной убор, что прикупала недавно мама.
На наш смех к нам на стог пожаловал и дед Кауко.
- Ну, ясно! Два Матти, старый и малый, на облака смотрят. А ну-ка, подвиньтесь, я тоже хочу, - дед потеснил меня в сторону отца, и мне для удобства пришлось лечь ему на грудь, чем он тут же воспользовался, запустив свою пятерню в мои отросшие волосы.
Я даже уже сделал вывод, что детские волосы и китайская пузырьковая плёнка имеют одинаковые антистрессовые свойства. Поэтому и не возмущаюсь. До изобретение той плёнки ещё очень далеко.
- Вон-вон, смотрите! - неожиданно закричал дедуля, указывая на очередное облако. - Чугунок с одной ручкой, как у нас.
- Это тот, которому ты вторую отломал? - подколол деда отец.
- Да я здесь причем? - возмущенно заорал дед и сделал попытку встать.
Отчего стог сена заходил ходуном, и мы, всей дружной компанией съехали вниз, обрушив эту конструкцию.
Первым смеяться начал я. Потом мой звонкий смех подхватил басовитый хохот отца, а через мгновение к нам присоединился и кашляющий смех деда. И я, лежа головой на животе отца и вверх ногами на груди деда, смеялся, и мне было так хорошо, как наверное не было никогда в двух моих жизнях.
Глава 8
В отличие от лета, зима тянулась долго и неспешно. Меня окончательно и бесповоротно переселили в мансарду, а в планах отца даже было разделение нашей с Ахти общей комнаты на две. Так как недалёк тот миг, когда и он приведёт в наш дом невесту.
Мои летние поползновения на внесение в жизнь финнов форточки потерпели неудачу. Братец Эса был не против поэкспериментировать, но отец не разрешил портить рамы на окнах. А на мою жалобу о духоте мне были выданы деревянные клинышки и продемонстрировано как регулировать при их помощи, рамы, чтобы создать небольшую щёлочку для проветривания.
Всю осень мы кроме традиционного сбора картофеля участвовали и в улучшении «Matti-Leiri» — лагеря Матти, как он значился в бумагах и на вывеске декоративных ворот. Устанавливали дополнительные лавочки, еще один причал, пару беседок. Отсыпали нашей щебёнкой дорожки. Вернее, всё это делали взрослые, а я путался под ногами и выполнял мелкие поручения. Господам из «Финской партии» очень понравился такой формат то ли съезда, то ли конференции, и они, расщедрившись, выделили отцу денег на ещё один домик.
Плюс, в этом году до нас добралась телеграфная линия, которую тянули в сторону Пудасъярви, крупного лапландского села. Телеграфную станцию пристроили к нашему почтовому отделению. Просто привезли уже готовый сруб-пятистенок и, установив на фундамент, обшили досками. А телеграфиста нам прислали из Выборга, где была школа телеграфистов. Обрам Няков, как звали присланного, был из вепсов. И довольно смешно разговаривал на финском, что первое время очень веселило народ. Но парень был не обидчивый и быстро влился в местное общество, а многие семейства, даже стали строить матримониальные планы на него.
Моё обещание написать позаимствованные стихи на русском языке внезапно обрело реальность. Где-то в конце ноября из Гельсингфорса пришло письмо с просьбой ко мне перевести стихи на русский. Главный редактор «Вечерней газеты»Ээро Эркко подрабатывал внештатным корреспондентом в«Петербургском листке» и обещал, что мои стихи напечатают в их литературном прибавлении. Как я понял, так в эту пору назывались различные приложения к газетам. Ээро Эркко написал, что они попытались сами перевести, но нечего путного из этого не вышло. Раз Матти знает и русский, то пусть попробует.
Пришлось «переводить». И вроде бы я уже вполне сносно писал пером, но матушка на всякий случай, отнесла мои вирши жене пастора, для редактирования. И, как оказалось, не зря, все эти яти и еры в моей голове просто не умещались.
Так же в письме была просьбы выслать, если есть, что-нибудь новенького. Я, давно ожидавший такого вопроса, что от родителей, что от кого-то другого, уже подготовил несколько простых стихов. Но сразу все давать не стал, а ограничился «Берёзой» Сергея Есенина.
