Игорь Агафонов - Легионы - вперёд!
— К чему церемониться с этими варварами?
— Их армия не столь многочисленна как готская и все же она сильна. К тому же бургунды охраняют границу по Родану.
— Неужели у тебя нет собственных войск на юге Галлии?
— Есть, но ими командует Гундиох.
— Мда… Не думал я, что Рим докатится до такого.
— Не все так плохо. Здесь, на юге, многочисленное римское население, мы можем рассчитывать на его поддержку. Бургундов они не любят, хотя и терпят, так как те обещают им защиту против готов. Но если мы сами сможем защитить эту провинцию…
— Хорошо. А что на севере, за Лигером?
— Там правит юный Сиагрий, сын и преемник Эгидия. Он — римский наместник и весьма достойный человек. Его провинция порвала с Империей, но только из-за Рицимера — когда этот изменник убил законного императора Майориана и посадил на престол свою марионетку Либия Севера, Эгидий отказался подчиняться ему и северная Галлия отпала от нас. К тому же, у нас нет с ней связи — нас разделяют бургунды. Сиагрию приходится нелегко — с юга ему грозят готы, с севера — саксы. Но он держится, и у него есть надежные союзники: на западе по Рейну живут франки, — они вероятно единственные варвары до сих пор верные федератному договору, а на востоке, здесь, в Арморике много переселенцев из Британии, они также все еще верны Риму.
— Из Британии?
— Да, Британия была римской провинцией, но мы давно уже ушли оттуда.
— Надо же! Интересно узнавать, что случилось за эти пять сотен лет. А что же восток?
— Восток — сам по себе. Империя разделилась на две части около ста лет назад. Сейчас в Константинополе правит Лев. Оттуда угрозы можно не ждать. Лев любил Рицимера не больше, чем я, он будет приветствовать его устранение, а мешать нашим планам не станет. Но и помощи от него не будет. Константинополь понес большие потери в недавнем походе на вандалов, да и своих проблем там хватает. Хотя… В Далмации правит Юлий Непот, он племянник и наследник моего друга Марцеллина. Марцеллин поддержал меня в той войне с вандалами и даже сумел отбить у них Сицилию. К сожалению, он пал от рук убийц, подосланных Рицимером. Возможно, мы сумеем договориться с Непотом. У него есть сильная армия и, что важнее, флот. Сейчас он единственный, кто может противостоять вандалам на море.
— А что вандалы?
— Владеют Африкой. Их королю Гейзериху давно пора в могилу, но он все никак не умрет. А ведь это он взял и разграбил Рим двадцать лет назад! Карфаген превратился ныне в пиратское гнездо, грозящее всему Средиземноморью.
— Как Карфаген?
— Ах, да! Карфаген был вновь восстановлен еще при Цезаре. Теперь он столица вандалов.
— Надо же — Цезарь восстановил Карфаген! Вот и задумаешься тут о силе проклятий…
— Африка далеко и вандалы нам пока не грозят. В последней войне мы тоже немало их потрепали. Сейчас нам следует обратить взор на Галлию. А ключ к Галлии — север Италии. Не забывай, он все еще в руках мятежников. В Равенне и Медиолане стоят верные Рицимеру войска, а Гундобад в нескольких переходах от Рима.
— Значит, в первую очередь займемся Гундобадом. Завтра нам следует собрать военный совет, и там мы решим как действовать дальше.
— Совет будет собран. Но завтра и твой триумф, Красс! Ты по праву получишь его. Рим давно уже не знал триумфов, и теперь римлянам придется вспоминать что такое торжество римского оружия! Мы слишком многое забыли…
— Вспоминать всегда трудно, но раз вспомнив — Рим уже никогда не забудет. Это я тебе обещаю, Август…
Если бы древний город мог удивляться, его повергло бы в изумление это скопление народа, заполнившего улицы и площади Рима утром шестого дня до июньских календ. Камни старинных зданий еще помнили те далекие дни, когда бурлящее море людей заполняло столицу, и с утра до ночи над семью холмами стоял несмолкаемый гул голосов. То было время юности Рима, когда он, полный сил и великой гордости, являл собой центр мира. В те дни его не могла удивить какая-то сотня тысяч людей оставивших свои дома ради удовольствия пообщаться друг с другом и поглазеть на праздник. Но сейчас это было странно.
Рим умирал. Медленно, но неуклонно население его сокращалось, и сейчас едва ли составляло десятую долю того, что было в период расцвета. Он перестал быть столицей, центр Империи смещался на север — Медиолан и Равенна оспаривали у Рима его вечное право. Величественные здания стояли заброшенными и медленно разрушались. Многие улицы опустели, и ветер свистел в окошках покинутых инсул. В большей части города давно уже никто не утруждался уборкой мусора, целые груды отходов громоздились на мостовых. Потеряв множество жителей, огромный город словно осиротел, целые кварталы были заброшены и казались городом призраков.
Люди чувствовали себя неуютно среди разрушавшихся зданий и старались селиться вместе. На Марсовом поле, где в прежние времена проходили гулянья и праздники теперь вырос новый район, все еще были живы кварталы Субуры, не потеряли своих обитателей Авентин и Квиринал, и по-прежнему радовали глаз дворцы Палатина. Рим, словно старец впадающий в детство, вернулся к своей прежней границе — стене Сервия Туллия…
Фульциний вошел в город еще на заре. Одетый в старую тунику, без оружия, но с лотком полным жареных каштанов — внимания он не привлек. Это и к лучшему — легче будет выполнить поручение Красса. Император легко мог бы отправит кого-то другого, но Марк вызвался сам, уж больно хотелось ему посмотреть этот новый Рим. Оставив лоток у ближайшей таверны, он уже третий час слонялся по улицам, прислушиваясь к разговорам. «Постарайся узнать, что думают римляне», — сказал ему Красс, — «Чего ждут от нас, каковы настроения в Городе». Такое задание — плевое дело, но поначалу сосредоточиться мешало странное чувство. Да, это был Рим. Фульциний родился и вырос здесь. В том Риме, что отстоял сейчас от него на пять сотен лет, ему был знаком каждый дом, каждый камень. В этом… Здесь все изменилось! Огромные здания амфитеатров, базилик и терм, арки, храмы и статуи подавляли своими размерами. Пока Фульциний не оказался на Форуме, он просто не узнавал ничего, и, если б не знал, что он в Риме, подумал бы, что перед ним сказочный город, построенный не людьми, но титанами. Изменился даже Капитолий — храм, что стоял здесь исчез, вместо него появилось совершенно новое здание.
Форум тоже производил впечатление. Здесь многое поменялось, но кое-что все же осталось нетронутым. Фульциний улыбался уцелевшим строениям, как старым знакомым. Вот Храм Диоскуров — ничуть не изменился, странно только, что он закрыт. Вот Табуларий, построенный Суллой, — на месте, словно и не прошло пять веков с тех пор, как Фульциний проходил мимо него в последний раз. Храм Богини Согласия тоже здесь, но — чудо! — он стал мраморным, вроде и тот же, а лучше прежнего. И опять странно — двери храма наглухо заперты — и это в праздничный день! Храм Весты. На это священно здание не поднялась рука всемогущего времени — он точно такой же, как был в том, прежнем Риме. Фульциний уже не удивился его закрытым дверям, но поначалу не верил своим глазам — над крышей храма не курился привычный дымок! Неужто священный Огонь угас? Как такое возможно? Да, многое изменилось тут, в Риме. И не всё в лучшую сторону… Он не сразу узнал базилику Эмилия — само здание исчезло, но портики остались нетронуты. Храм Сатурна был полностью перестроен, вместо базилики Семпрония высится новое здание, то же и с курией Корнелия, где заседал Сенат. Зато храм Портунуса на Бычьем Форуме не изменился ничуть…
Голова шла кругом от этих перемен, но Фульциний взял себя в руки. Здания — лишь камни, люди — вот что представляет истинный интерес. Он ходил по Форуму и окрестным улицам, присоединялся к группам людей, заходил в таверны и слушал, слушал бесконечные разговоры:
— Истину говорю вам, дети мои! — вещал со ступеней базилики старый проповедник, обращаясь к целой толпе слушателей — В милости своей явил нам Господь великое чудо! Повержен злой еретик, и войско его рассеяно. Святая вера христова вновь торжествует над своими гонителями!
— Ага. А кто поверг, да рассеял? Язычники!
— Не язычники, но заблудшие овцы! Услышав же слово Божие, обратятся они и уверуют. И будет то новое чудо Христово!
— Ну, ну. Болтай, болтай…
У храма Весты вокруг старика в белых одеждах собралась кучка людей поменьше. Говорили тихо, и Фульцинию пришлось напрячь слух.
— Ну, что я вам говорил? Не зря мы молились старым богам. У них есть еще сила, хоть эти невежды и заперли храмы. Чудо свершилось, не смогут они теперь свой нос воротить. Сквозь время пришли к нам герои древности, чтобы восстановить почитание позабытых богов.
— А храмы откроют? Как думаешь, Невий?
— Откроют. Некуда им теперь деться!
Трое ремесленников, каждый с женой и в окружении кучи ребятишек, обсуждали более земные дела:
