Анатолий Бурак - Оружие возмездия
- Поторопитесь, молодые люди!
Пожилая проводница сочувственно смотрела на юную пару. Расставание в таком возрасте всегда представляется трагедией, не менее чем вселенского масштаба. Но жизнь есть жизнь, и подобные испытания идут только на пользу. Настоящее чувство окрепнет. Ну, а детская влюблённость испариться без следа. И, в любом случае, всё изменится к лучшему.
Иван запрыгнул в вагон лишь когда поезд тронулся. Ольга робко побежала следом. Споткнулась и, едва не упав, остановилась, утирая невесть откуда взявшиеся слёзы.
Господи, целый год!
Беркутов высунулся из двери и махал фуражкой. На лице проступала сосредоточенность, а в глазах светилась лёгкая грусть. Что он мог предложить этой чудесной девушке? В тех местах, куда отправлялся, не имелось благ цивилизации. Люди зубами, когтями вгрызались в когда-то цветущую, а ныне постепенно приходящую в упадок землю. И нежному созданию нечего делать там, где жизнь больше похожа на борьбу.
Войдя в купе, окинул взглядом попутчиков. Государственный служащий чуть за сорок, особа, находящаяся в том возрасте, когда трудно определить, сколько даме лет. Утром, выглядит на тридцать пять, но при свечах, не кривя душой можно дать и двадцать восемь. И вполне приличный молодой человек, по виду - инженер, о чём свидетельствовал значок одного из Владивостокских университетов.
Вежливо поздоровавшись, Иван поставил наверх чемодан и, занял место рядом с мужчиной. Собрали билеты, затем принесли чай. И тут парень, вызывавший смутное беспокойство, сетуя на скуку, предложил сыграть в карты.
Иван облегчённо вздохнул, так как всё сразу ясно, и посмотрел внимательней.. На занятиях по практической психологии, преподаватель очень достоверно описал подобный типаж. В экспрессе гастролировал профессиональный катала.
В принципе, непосредствено Беркутова это не касалось. И, вполне возможно, в другой раз он бы промолчал. Вступать в игру или нет - личное дело незадачливых лохов, поддавшихся азарту. Но, это была особенная поездка. А он, совсем недавно получивший офицерскую перевязь, давал клятву "служить и защищать".
Легко дотронувшись до руки того, кто представился Эдуардом, Иван, кивнув на дверь, еле слышно прошептал.
- На пару слов.
Слегка усмехнувшись, мошенниек "забыл" колоду на столе и небрежно встал.
- Вы что-то хотели, лейтенант? - Скривил губы в ироничной улыбке жулик, едва очутились в тамбуре.
- Только спокойствия. - Невозмутимо промолвил Иван. - И, мой вам совет… Возьмите сегодня выходной.
- Тебя забыл спросить! - Смерив презрительным взглядом невысокую фигуру военного, процедил сквозь зубы ловец удачи.
Порою возникают ситуации, когда слова совершенно излишни. Не меняя позы и ни чем не выдав намерений, Беркутов одним коротким ударом отправил наглеца в нокаут.
За стеклом мелькали поля и рощи и Иван, спокойно отвернувшись, принялся разглядывать пейзаж. Не имевший представление о чести, но, зато обладавший поистине маниакальной гордостью, урка не захотел терпеть унижение. Но натренированный для борьбы с гораздо более серьёзным противниками, чем мелкий шулер, офицер был начеку.
Отклонившись в сторону, лейтенант пропустил руку с ножом мимо и, проведя болевой приём, приложил нападавшего мордой о стену.
- Зря ты так. - Укоризненно произнёс Иван. - Тебе же сказали: отдохни, здесь едут приличные люди.
- Сука!
- Повторить? - Заботливо осведомился спецназовец.
Проигравший ничего не ответил и, пытаясь остановить капающую из носа кровь, скрылся в туалете.
Иван, пожимая плечами, засунул лезвие в дверную щель, сломал нож и выбросил в окно. Бесспорно, вряд ли сегодняшний поступок кардинально изменит мир. Но, всё-таки, он станет немного чище.
Неделя пути пролетела не то, чтобы незаметно, но не оставив каких-либо значительных воспоминаний. Железнодорожный катала, если и вынашивал планы мести, то благоразумно оставил их при себе. Тягучие дорожные разговоры, завтраки-обеды-ужины. Пять суток слились в один длинный день, проведённый за чтением.
Молодящаяся дамочка, скорее желая доказать самой себе, что ещё во всеоружии, чем имея серьёзные матримониальные планы, пыталась подбить клинья к неразговорчивому офицеру. Но, встретив полную индифферентность, переключилась на тихого клерка.
Беседы главным образом вились вокруг внутригосударственных проблем, больше касавшихся бытового уровня, чем вещей действительно серьёзных. Поднимут ли цены на мясо? Подорожает ли бензин? Всё это интересовало Ивана очень мало и, лёжа не верхней полке, он просто смотрел в окно. Нисколько не жалея, что не взял билет на самолёт.
Безусловно, оказаться через семь часов на месте более чем заманчиво. Но, по его глубокому разумению, родная страна заслуживала того, чтобы хоть один раз пересечь её, от Владивостока до Урала таким вот, неспешным образом.
Официально полоса отчуждения пролегала где-то в районе сорок седьмого меридиана, протянувшись от Астрахани до Чешской губы, что в Баренцевом море. Но, эти места были довольно плотно заселены, и ничто не указывало на близость тёмных земель. Собственно, Иван знал, что настоящая граница начинается приблизительно пятьюстами километрами дальше, проходя по линии Ростов-на-Дону - Рязань - Ярославль - Архангельск.
Именно в окрестности старинного русского города и направлялся лейтенант Беркутов. Расположенная на северо-западе Москва, вернее, то, что от неё осталось, была источником постоянной головной боли для всего региона. Население, порой озлоблённое на весь белый свет, тоже приносило служившим на фронтире некоторые хлопоты. Основную массу составляли ссыльные да неисправимые романтики, совсем уж отринувшие блага современных городов.
Гарнизоны размещались через каждые двадцать километров. Гражданские, как правило, предпочитали держаться поближе к военным. Неприятные инцидернты происходили довольно часто, и никакая бдительность не могла предотвратить налёты нежити на территорию Российской Федерации.
Всё это лейтенант знал давно. Но, лишь выйдя на вокзале в ещё не пришедшем в запустение, но уже утратившем мирный лоск Горьком, отметившись в комендатуре и дождавшись колонны с продовольствием, идущей на запад, смог воочию убедиться, сколько горя является в эти края из соседнего региона, где поселились вампиры.
- Спокойно доедем. - Констатировал Василий Бранов, краснощёкий прапорщик, почему-то подпоясанный солдатским ремнём.
- Это почему? - Из вежливости поинтересовался Иван.
- Упырям хлеб и мясо без надобности. - С интонацией старожила, поучающего зелёного салагу, пояснил тот. - Им другие "консервы" подавай.
- Ты про доноров? - Побледнев, выдавил Иван.
- А про кого ж ещё. - Сразу посуровел улыбчивый толстяк.
- И, часто это случается?
- Не часто и, что самое обидное, бессистемно. - Пожал плечами тот. - Но, регулярно.
- Как это, "бессистемно - но регулярно"? - Поразился Беркутов.
- Да так… - Словно от зубной боли скривился Василий. - У этих тварей дисколёты раза в два маневреннее наших Ижей и Туполевых. - А всё почему? Да потому, что мертвякам радиация до одного места. Только активней становятся.
Устройство организма изменённых, так же как и их нечеловеческий метаболизм, появляющийся вследствие облучения, Беркутову был известен. И не только теоретически. Правда, чаще показывали кино, так как к живым гемглобинозависимым курсантов допускали весьма неохотно. Лишь для ознакомления с действием чарующих волн, генерируемых теми в момент атаки, курсантов несколько раз доставляли в полосу отчуждения. В основном же, приёмы отрабатывались на автоматических, "условно реальных" манекенах. Столь велика была ненависть обычных людей, и так огромен страх, что приказ "ни одной живой твари за пятидесятым меридианом" исполнялся более чем охотно. К тому же, один вурдалак не то, чтобы с лёгкостью - кто ж ему позволит! - но с большой долей вероятности, мог превратить в нежить десяток, а то и сотню человек. А, для того чтобы уничтожить одного вампира, зачастую приходится платить теми же десятью жизнями, ослабляя и без того не густо населённые места.
- Сейчас сделаем небольшой крюк. - Предупредил Бранов. - Заодно и проинспектируем.
- Кого? - Не понял новоприбывший.
- Часть провизии предназначена для зэков. - Пояснил экспедитор. - К тому же, не реже раза в неделю зону обязан проверять представитель власти. На предмет немотивированной смертности и отсутствия или наличия инициированных.
- А охрана? - Искренне поразился Беркутов.
- Да, какая там охрана. - Отмахнулся Василий. - На запад побежит лишь сумасшедший. А на восток - реально только по железной дороге. Все же станции в полосе отчуждения патрулируются не только армией, но и местными добровольцами. А они, в отличие от военных, присяги не давали. И, завидев незнакомца, сначала стреляют, а потом спрашивают. Во избежание, как говорится.
