Андрей Посняков - Крестовый поход
Немного постояв у корчмы, Алексей поднялся чуть выше, в горы, что начинались почти сразу же за деревней. Ухватившись за кривой ствол какого-то дерева, он до боли в глазах вглядывался в море, над которым уже виднелись кое-где бледно-серебристые предвечерние звездочки. Вот, кажется… Ну, точно — паруса! «Святитель Николай»? А кто же еще-то?
— Господин любит смотреть на море? — с негромким смехом спросили снизу, с тропы, где Лешка давно уже услышал чьи-то шаги. А сейчас вот мелькнула за деревьями алая юбка.
Пелагея! И что она тут делает? Встречается со своим ревнивым возлюбленным?
— Хотите, покажу вам более удобное место?
Ах, ну и глаза у нее! Небесно-синие, с этакими желтоватыми чертиками. А уж лукавства во взгляде — не занимать!
— Ну, что же вы стоите? — в голосе девушки послышались требовательные нотки. — Идемте же, пока я не передумала показать вам наши красоты. Впрочем, наверное, они вас мало интересуют.
— Почти совсем не интересуют, — с улыбкой признался Лешка. — Вообще-то я высматриваю корабль.
— Корабль?! Я тоже бы хотела его увидеть… Идемте же, посмотрим вместе.
Не дожидаясь ответа, Пелагея повернулась и быстро пошла вверх по узкой, обросшей по сторонам ореховыми кустами, тропе. Алая юбка, черная бархатная жилетка поверх белой рубахи. Великолепные, вьющиеся волосы, падающие до середины спины. Узкий кумачовый поясок, самый простой, дешевенький, подчеркивал тонкую талию девушки. Ну и пояс… Лешка непроизвольно усмехнулся: в столице такой только служанки носят. Неужели этот чурбан Парос не в состоянии сделать любимой подарок? А ведь обещал, между прочим — прилюдно, в корчме. А она ведь вовсе не бедная, эта немного странная — да-да, странная — девушка — ведь ее отец владеет корчмой. Впрочем, не такой уж и приличный доход она приносит — в этакой-то дыре!
— Вот, давайте сюда! — остановившись, девушка оглянулась, жестом показав влево — туда, где на крутом слоне горы образовалась каменистая, кое-где покрытая травой и кустами, терраса, к слову сказать, довольно широкая, так, что при нужде, здесь, наверное, могла проехать повозка, а то и две к ряду.
А какой изумительный вид открывался вокруг! Палево-золотое море с красным закатным отливом, оливковая рощица, покрытый желтыми цветами луг, красно-белые домики внизу. Корчма. И, прямо напротив, в окружении рыбачьих челнов — стремительное тело «Агамемнона». Лешка, наверное, только сейчас и заметил — какой это красивый корабль. Невольно полюбовавшись плавными изгибами хищного корпуса, отвел взгляд… Ну, точно паруса! Или, все же показалось?
— Нет, вам не показалось, господин, — встав рядом, прищурилась Пелагея. — Это точно корабль и я точно знаю, какой.
Лешка хмыкнул:
— Интересно, какой же?
— «Святой Николай»! О, его невозможно спутать…
— «Святой Николай»? — старший тавуллярий с трудом подавил поднимающуюся в душе бурную радость. — Сколько ему еще плыть?
— Встанет у причала утром… Не самым, конечно, ранним. Ой… — девушка вдруг нагнулась над самым обрывом. — Какой прекрасный цветок, видите?!
— Где? — Алексей подошел ближе, инстинктивно отворачиваясь — высоты он боялся с детства.
— Да вот же, вот!
Как назывался цветок, Лешка не знал, как-то никогда не интересовался ботаникой, понимал только, что не одуванчик и не роза, но видел — что очень и очень красивый. Большие, темно-фиолетовые лепестки, ближе к середине бутона приобретали нежный небесно-голубой оттенок, а в самой середине, где пестики, словно бы горел желтый тигриный глаз!
— Давно мечтала поставить такой в вазу, — негромко произнесла Пелагея. И обернулась, и посмотрела, обдала таким взглядом, таки-и-им…
— Вы не можете мне его достать?
Достать…
— Просто наклонитесь, и я подеру вас за ноги… Нет! Лучше вы — меня, — девушка лукаво улыбнулась. — Я вот вдруг подумала, что вовсе не стоит доверять мужчинам столь деликатные вещи. Это же красота, понимаете!
— Понимаю, — Лешка сглотнул слюну.
— Так подержите?
— Ага…
Проворно опустившись на колени, Пелагея растянулась на траве, свесившись вниз, заскользила — и бросившийся рядом Лешка едва успел ухватить ее за бедра… Восхитительно стройные, упругие… Такая же, должно быть, и грудь!
— Я его сорвала! — донеслось снизу. — Теперь вытаскивайте меня… Ну же!
Совладав с собой, молодой человек резво вытащил девушку. Хоть и пытался не спешить, а все равно получилось быстро — так и в самом-то деле, не висеть же вниз головами обоим?
— Спасибо, — восторженно рассматривая только что сорванный цветок, поблагодарила девушка. — Ах, как я испугалась, особенно — в последний момент. Слышите, как бьется мое сердце? Вот, приложите ухо…
Лешка послушно приложился к девичьей груди, ощутив быстро покрасневшей щекой соблазнительную упругость под бархатным теплом жилетки. Пелагея тяжело задышала:
— Как вас зовут?
— Алексей.
— А меня — Пелагея.
— Знаю. Ваш отец держит корчму.
— Да… Вы к нам надолго?
— Нет.
— Жаль. Вы очень красивый.
Алексей помотал головой:
— Мужчине ни к чему красота. Красота — привилегия женщин… таких, как вы!
Пелагея медленно обняла его за плечи, прошептала:
— Мы могли бы хорошо провести время сегодняшней ночью…
Вот-вот! Вот о чем предупреждал капитан «Агамемнона»! Эх, если б не дело! Нельзя рисковать, нельзя — ведь, кто знает, не получиться ли из-за мимолетной связи какое-нибудь нехорошее осложнение с местными жителями? С тем же Паросом, он, кажется, тот еще ревнивец…
— Думаю, что ночью я буду сильно занят, — выдавил из себя Алексей.
— Занят? Ну что ж, — Пелагия порывисто вскочила на ноги. — Вы, верно, испугались Пароса? Так его сегодня в деревне не будет… прочем, для вас это уже все равно, трусливый господин из столицы!
— Стойте! Да постойте же!
Лешка сорвался с места и в три прыжка догнал девушку, ухватил за талию, обнял… И крепко поцеловал в губы…
Пелагея и не думала сопротивляться, наоборот, поддалась с таким пылом, что… В общем, следовало признать, что у бедолаги Пароса имелись все основания для ревности. Целуя. Лешка чувствовал, как решительные девичьи руки ловко расстегивают тунику, да и сам быстро справился с завязками жилета, рубахи… Лишь когда рука его нащупала в наступившей тьме твердую выпуклость на горячей упругой груди, лишь тогда, девушка, застонав, закусила губы.
— Нет, — прошептала она. — Не здесь. Могут увидеть.
— А, может, все-таки — здесь? — Лешка не убирал руку с девичьей груди. — Только не сегодня, завтра… Ближе к полудню.
— Завтра ближе к полудню… — шепотом повторила девчонка. Потом задумалась, снова что-то зашептала… — А ведь и правда! Завтра в горах никого уж точно не будет! Все выйдут встречать «Святой Николай»… Вот только Парос… Впрочем, к вечеру его не будет…
Алексей не провождал ее, на том настояла сама Пелагея — в горах, несмотря на наступающую темноту, было довольно людно. То и дело с разных сторон слышались чьи-то голоса, смех, овечье блеяние: это возвращались домой пастухи с горных пастбищ, сборщики птичьих яиц и ягод.
«Святой Николай» вошел в гавань ближе к полудню, когда над островом Дракона вовсю светило яркое летнее солнце. С рифлеными парусами на четырех мачтах, огромное судно вальяжно продвигалось к причалу. Хорошо было видно, как лазали по вантам матросы, как на палубе, на носовой и кормовой надстройках собралась нарядно одетая толпа. Паруса лучились белизной, блестела надраенная палуба, на кормовой мачте вился сине-золотой стяг с изображением Святителя Николая.
А к причалу уже в нетерпении подходили люди. Все, абсолютно все жители деревни — никто не пошел сегодня в море, никто не отправился на охоту или не занялся иным каким промыслом, все вышли встречать корабль. Ах, как нарядно были одеты все эти люди, видно, они долго готовились к этой встрече, поистине, долгожданной. Шли, как на праздник, целыми семьями, впрочем, подростки и молодежь собирались отдельными стайками, восторженно глазея на судно.
Вся эта суета вдруг напомнила Лешке прошлое: вот точно так же в деревне Касимовке, где он подрабатывал на машинном дворе, встречали рейсовый автобус из райцентра, ходивший два раза в неделю. Кто-то приезжал, кто-то собирался уехать, все обменивались новостями, встречали знакомых, друзей, родственников, тут же рассматривали и хвалились городскими гостинцами.
Вот точно так же и здесь. Только встречали не автобус, а огромный — даже по российским меркам — корабль. Который привозил все! И всех!
Было похоже, словно бы сюда, в эту забытую богом деревушку, по мановению волшебной палочки переместился вдруг кусок огромного и шумного города!
Прямо на палубе «Святого Николая» были открыты лавки, разбиты торговые ряды, поджидавшие покупателей, для которых был спущен широкий парадный трап, украшенный алыми лентами, и сам капитан в шитом золотом плаще цвета летнего неба радушно встречал посетителей, предоставив для грузовых надобностей спущенные с носовой части палубы сходни.
