Андрей Горюнов - На пути Орды
– Да где ей быть-то?! – возмутился Звягинцев. – Где поставлена, там и стоит, – уверен! – Ему и в голову не могло прийти, что эта дубина ищет здесь, у ДОСа, свою тачку, стоящую на полигоне у КПП, у всех на виду: разуй глаза!
– Она вот тут поставлена была! Вот здесь! Три шага от детских качелей!
– Ну да! – Звягинцев рассмеялся уже почти издевательски. – «Она была поставлена вот здесь»! – передразнил он Михалыча. – А потом: вж-ж-ж-ж-ик! И у-ка-ти-и-и-ила-а-а-а…
– Да ты издеваешься надо мной, что ли? – Михалыч крепко схватил Звягинцева за грудки.
– Да ничего не издеваюсь! Ваш «жопель» у КПП на полигоне стоит!
– Смеешься?! Как он там мог оказаться?!
– Мне тоже так показалось, Михалыч… Как-то мельком, боковым зрением… – осторожно вмешался в разговор зампотех. – Я не стал твое внимание отвлекать, чтобы не огорчать…
– Не огорчать?!
– Ну да. Я просто подумал, что кто-то еще такой же «опель» взял. Причем и цвет – точь-в-точь. Ты же, поди, расстроился бы!
– Я взял единственный! Второго такого вообще – ни в округе, ни в области! Гарантирую!
– Ну, значит, твой и стоял. Успокойся.
– А попал он туда как? Он на сигнализации. Центральный замок…
– Телепортация… – пожал плечами майор Савельев.
– Я могу идти? – поинтересовался Звягинцев.
– Проваливай! – с досадой махнул Михалыч. – Толку от вас, лейтенантов, один вред.
– Зато нам есть куда расти, к чему стремиться! – отбрил Звягинцев и, приложив к виску «спутник агитатора», ноль двадцать пять водки, – изобразил отдание чести. – Ни пуха, ни пера!
– Пошел к черту! – огрызнулся Михалыч, уже набирая на сотке номер КПП…
– Лейтенант Паршин! – раздалось в трубке.
– Полковник Боков. Слушай, Паршин, глянь там – стоит мой «опель»?
– Стоит, товарищ полковник.
– Номер видишь? Огласи!
– Сто семнадцать – цифры. Букв не вижу. Да ваш, товарищ полковник. Можете не сомневаться.
– Ну, вот что, Паршин… – облегченно вздохнул Михалыч. – Доложи-ка ты старшему этой приехавшей группы специалистов, Медведеву, об этой истории… Он просил сообщать ему абсолютно обо всем необычном…
– А что здесь необычного, товарищ полковник? Он ведь стоит, а не лежит и не подпрыгивает…
– Необычного то, что стоящий на сигнализации запертый автомобиль перенесся из точки «А» в точку «Б». И никто не знает как…
– Ну, я бы, пожалуй… – начал было Паршин, но не договорил, осекся. – Хорошо, я доложу.
– Доложи, дружок… – кивнул Михалыч и, отключив связь, убрал сотку.
– Ты точно уверен, что надо по этому случаю Медведева тревожить?
– Обязательно. Я эту историю раздую! Я из этого всего образцово-показательный процесс устрою… Отшибу руки, поймаю! Ох, отшибу!
* * *Выйдя из школы, Алексей Аверьянов зажмурился от яркого солнечного света.
– Во слепит!
– Хорошо! – согласилась Катя.
– Чего хорошего? Клевать не будет. Рыбу собирался пойти ловить.
– Рыба? Какая тут рыба, в нашей речке! Ничего не поймаешь.
– Поймаешь, если знаешь, когда, где и как… Сегодня ловить бессмысленно.
– А чего тебе вдруг рыбу ловить понадобилось?
– На ужин что-то надо, – отец сегодня поздно вернется, а дома жрать нечего.
– Проще всего купить пельменей.
– Конечно. Одно плохо – денег нет, рублей пятьдесят осталось. Отец почти всю прошлую получку в задний мост «Оки» всадил… А все равно: коробка полетела. Старье! Чини не чини… Новый автомобиль надо покупать.
– А приходите с отцом к нам ужинать?
– А завтра – завтракать? Хорошая идея.
– У нас всего навалом.
– Не сомневаюсь.
– А потом еще… Денег можно одолжить!
– О, это конечно! Это и дурак сможет. Если глаза честные.
– У вас с отцом очень честные глаза! Правда!
– Но мы не дураки, – видишь, в чем дело… Занимать – плохое решение: берешь чужие, а отдаешь – свои. Берешь на время, а отдаешь – навсегда…
– Что же делать?
– Сейчас придумаю. Грибов-ягод в конце мая – глухо. Ландыши? Никто не купит, да и отцвели уже почти.
– Тяжело…
– А кто говорил, что на войне легко будет?..
– На какой войне?
– Это присказка такая просто… О! …Пойду-ка я на пляж, к пансионату «Озеро».
– А там-то что? Там никого нет. В мае только на выходные бывают заезды.
– Это неважно. Ладно. Все. – Алешка остановился. – Пока. Здесь мы расстанемся. Мне – налево, тебе – направо.
– Нет, я с тобой.
– Туда шесть километров в один конец, а тебе еще уроки надо делать.
– А я по дороге сделаю!
– И сочинение напишешь?
– Ага. На тему «Как добыть еду в мае». Тему-то задали вольную!
* * *Недалеко у полигона, на опушке, на своем «законном», «обычном» месте взвод Аверьянова готовился устроить отвальную.
Солнце еще только начало свое движение вниз, к лесным макушкам, но под сенью леса этот послеполуденный перелом ощутился мгновенно: день покатился к своему по-майски прохладному вечеру.
Это дыхание сразу ощутили сержанты, сидящие в стороне от костра. Сержантский состав был занят превращением бесформенных кусков мяса, толстых кружков репчатого лука, а также помидор в набор стандартных «царских» шашлыков – одинаковых, как выпускники военного училища на прощальном параде.
Мясо, лук и помидоры – грунтовые, привозные, а не тепличные, местные – были куплены в районе, в супермаркете, – ребята успели сгонять.
– А не пора ли нам «пора»? По чуть-чуть?
– Коньячка – для толчка, пивка – для рывка?
– Нет, ребята! – отрезал Коля. – Сначала дело, потом расслабуха. Только так.
– По сто, командир?
– Никаких! Вам вообще сегодня больше чем по триста пятьдесят – ни-ни. Завтра – старт, не забывайте!
– Захочешь, не забудешь…
– Вот, Николай, кстати… Пока не начали, а то, не дай Бог, забудем, – лейтенант Самохин протянул Аверьянову пачку купюр. – Это твоя доля.
– Какая доля? Я с вами не лечу.
– Мы так с ребятами решили, чтоб всем поровну.
– Это хорошо, что вы так решили, но я взять не могу.
– Да почему?!
– Да потому что я – не в доле!
– Ну, мы же с твоей подачи-то получили! Если бы не ты, нам бы и прощальную было бы не на что заболтать… А тут – и нам хорошо, и семьям радость. Благодаря тебе! Бери!
– Не-мо-гу! …Ты встань на мое место, Петя. Не дай Бог, с кем из вас что произойдет. А я был здесь. Был в доле, но не подставлялся. – Коля обвел взглядом замеревший, напрягшийся взвод. – И не просите, братцы. Мне очень приятно, что вы так решили, – спасибо вам, от всего сердца! …Но не просите, не возьму. Не могу. Душа не позволяет.
– Я сейчас, Николай, в огонь просто выкину! – пригрозил Самохин.
– Ох! – удивился Николай. – А ты ведь пока не пил! Трезвый еще, а уже Достоевский!
– Выкину!
– Ребята, уймите террориста!
– Сейчас! – вскочил один из сержантов и, вытерев руки, бросился к Самохину, повлек лейтенанта подальше от костра.
– Отдай деньги мне! – шепнул он Самохину на ухо. – Как выпьем, я ему в карман их засуну… Не заметит.
– Как «не заметит»?
– Не рюхнет! Уверяю тебя. Я в детстве щипачем был. Во мне не сомневайся.
– А что ты подкинешь? Толку-то? Найдет – опять отдаст, вернет…
– Да как? Кому? Ведь нас-то уже не будет!
– Нет! – возразил Самохин. – Мы поумнее сделаем…
* * *Просеивание двух тонн песка на пустынном весеннем пляже возле пансионата «Озеро» дало много мусора, среди которого было, в частности, обнаружено сто двадцать семь пробок (в основном пивных), семнадцать мелких детских игрушек (в основном трех-четырехсантиметровых пластиковых поросят и медвежат), семь игральных карт из различных колод и четыре туза с одинаковыми рубашками, – из одной колоды, – два тюбика губной помады, одиннадцать ключей, три из которых на брелках, а один – гитарный, круглое зеркальце, семь зажигалок, четыре пластмассовые расчески, три пластиковые телефонные карточки и одна сбербанковская VISA, сломанная застежка от бюстгальтера, авторучка, велосипедный звонок, зазвеневший только после того, как Катя вытрясла из него весь песок, гардеробный номерок, прокуренный мундштук, маникюрные ножницы, гитарная струна и еще восемь килограмм всякой дребедени, перечислить и описать которую смог бы только Жюль Верн.
Но было и ценное – пятьдесят шесть рублей мелочью, очень ветхая сторублевка, тонкая золотая цепочка, трое часов и одно обручальное кольцо.
– И как до тебя никто не догадался тут песок просеять?
– Наверняка догадывались. Идея-то простая.
– Вот именно!
– Но в ней есть одна существенная сложность!
– Какая? – удивилась Катя.
– Это надо делать, понимаешь, – де-лать. Взять, пойти, не полениться… Вот мы уже четыре часа здесь сидим, трясем…
– А что тут сложного?
– Да ничего, конечно! – Алексей растянулся на песке и уперся взглядом в небо. – А там американские спутники летают, летают, летают…
– И чего? – поинтересовалась Катя.
