Анатолий Дроздов - Рыцари плащаницы
— Ты уверен, господин?
— Эту башню строили для охраны путей. Место выбрали хорошо. Когда дежурная стража видела врага, она зажигала огонь на площадке, чтобы видели соседи. Дрова сохранились, этой ночью мы грелись у костра. С наскоку башню взять нельзя: с трех сторон — пропасть, к входу ведет единственный путь. На площадке перед башней трудно установить осадные орудия, да и незачем. Пока осаждающие будут стараться, подойдет помощь. Нам ее не от кого ждать…
— Самим не пробиться?
— Выход только к дороге, да и тот воины Юсуфа перегородили каменной стеной. Они хорошо поработали прошлой ночью… Наши стрелы не достанут стражу, а всадники из башни не смогут прорваться к ущелью. У нас нет воды, а из еды только соленая козлятина. Завтра мы станем изнывать от жажды, а через два дня никто не в силах будет держать меч. Юсуф все рассчитал.
— Поэтому ты разрешаешь всем веселиться? В последний час?
Роджер замолчал. Затем сказал неохотно:
— Ты умен, чужеземец.
— Зови меня Козмой.
— Пусть так. На рассвете, когда сон врага тяжел, мы пойдем на прорыв.
— Без коней?
— Им не преодолеть стену. Коней захватим у врагов.
— Нас остановят у подножия!
— Враг будет спать…
— Не уверен! — жестко сказал Козма. — Мне кажется, что они будут ждать. Уложат всех на подходе. Даже если нам удастся напасть врасплох и перелезть стену, проснутся другие — те, что внизу. Мы не дойдем до ущелья!
— Ты можешь предложить иное? — сощурился Роджер.
— Если позволишь. Ты рассказывал про свое королевство, я тоже хочу вспомнить. Больше тысячи лет назад в Риме, который вы называете Румом, из-под стражи вырвались пленники. Их было немного, у них было мало оружия. Они поднялись по узкой горной тропе на вершину горы Везувий и там разбили лагерь. Рум послал войско. Воины знали, что имеют дело со слабо вооруженными рабами, поэтому перегородили им единственный путь надежной стеной. Ждали, когда у беглецов кончится вода и пища, и те сдадутся сами. Но пленники их перехитрили: сплели из лозы длинные лестницы, спустились по неприступной горной стене, где не было стражи, и ночью напали на римлян. Врасплох. Римляне, уверенные в своей безопасности, спали спокойно; их перерезали, как овец.
— Я видел, как ты ходил сегодня вдоль зубцов и смотрел вниз, — задумчиво сказал Роджер. — Но у нас нет лозы!
— Есть арканы туркополов.
— Пропасть слишком глубока. Арканов не хватит.
— Есть сбруя двенадцати коней. Прочные кожаные ремни.
— Пусть нам удастся спуститься. Но я уверен, что выход в долину закрыт стражей Юсуфа. Даже если нам удастся пройти незамеченными или убить стражу… Коней на арканах не спустишь, а пешком далеко не уйти. Утром Юсуф обнаружит, что башня опустела, и пустится в погоню.
— Если будет, кому догонять!
Роджер посмотрел на Козму с интересом.
— Ты предлагаешь поступить, как те пленники?
— Именно.
— Не получится. Ночью светит луна. На моих воинах светлые одежды, да и лица белые. Нас заметят издалека.
Козма подошел к черному пятну погасшего кострища, сунул в него обе руки. Обернувшись к Роджеру, мгновенно зачернил перепачканными ладонями лицо. Затем провел ими по рукавам рубахи, оставляя черные полосы.
— Сеиф! — вскричал Роджер. — Бросай пить! Немедленно сюда!..
* * *Сеиф ловко привязал к веревке камень и стал медленно спускать его вниз. Все, кто был в этот момент на верхней площадке, молча смотрели, как он аккуратно перебирает узлы. Свернутая в кольца веревка быстро уходила вниз; когда осталось последнее кольцо, ослабла. Сеиф, просунувшись между зубцами, приподнял веревку и покачал подвешенным снизу грузом взад-вперед и справа налево. Затем повернулся, показав в улыбке белые зубы.
— Давай! — приказал Роджер.
Сеиф быстро захлестнул свободный конец веревки на каменный зуб башни, стянул узлом. Роджер спросил о чем-то. Туркополы, стоявшие наготове, молча повернулись к нему спинами — за поясом каждого был широкий нож. Затем они повернулись обратно и словно один вытащили из складок халатов и показали длинные шила.
— Зачем им шила? — не удержался Козма.
— Упряжь чинить! — хмыкнул Роджер. — Всаднику без него нельзя.
— Почему сабли и луки оставили?
— Они поползут по камням. Куда саблю девать?
Роджер взял одну из сваленных в кучу на площадке сабель, провел ей по полу. Все услышали отчетливый металлический звук ножен.
— Понятно?
— А если привязать за спину?
— Покажи!
Роджер подошел и приложил саблю в ножнах к спине Козмы.
— Достань клинок!
Козма попробовал вытащить, но клинок, зацепившись последней своей третью, не поддался. Туркополы заулыбались. Зубы их ослепительно блестели на вымазанных углями лицах.
— Я видел, как ассасины носят клинки за спиной, — спокойно сказал Роджер. — Но те короткие — для броска. Не волнуйся! Если Сеиф доберется к лагерю Юсуфа без шума, сабли у них будут. Если не получится, сабли не спасут.
Роджер сделал знак. Высокий, грузный воин вышел из рядов туркополов и взялся за веревку. Дернул ее, проверяя прочность узла, затем с трудом протиснулся между зубцами. Заскользил вниз, перебирая руками, и скоро скрылся в темноте.
— Почему он первый? — опять не удержался Козма.
— Потому что самый тяжелый, — пожал плечами Роджер. — Если веревка выдержит его, выдержит и остальных.
— А если порвется?
— Иншалла! — ответил вместо рыцаря Сеиф.
— На все воля Аллаха, — перевел Роджер.
Когда веревка перестала раскачиваться, все затихли у зубцов, прислушиваясь. Прошла минута, другая, третья… Из черной глубины пропасти послышалось уханье совы. Лицо Роджера, стянутое напряжением, разгладилось.
— Пошли! — махнул он рукой.
Туркополы один за другим протискивались между зубцами и исчезали в темноте. Последним скользнул вниз Сеиф. Когда веревка, по которой он спускался, ослабла, Роджер дернул ее несколько раз, а затем втащил наверх, старательно сматывая кольца. Жестом показал оставшимся в башне собраться вокруг него.
— Если Сеифу удастся задуманное, он подаст знак. Тогда мы спустимся, подкрадемся к стене из камне, что они насыпали, и нападем на стражу.
— Почему не Сеиф? — хрипло спросил Иоаким. Его знобило с похмелья.
— Луна! — указал Роджер на небо. — Подъем к башне из ущелья — как на ладони, охрана увидит туркополов и расстреляет. Как мы их, два дня тому. У Сеифа — другие дела. Надо перебить стражу, которую Юсуф поставил у входа в ущелье, заняться коноводами, которые увели лошадей в долину. Стража у башни — наша забота. Их там немного: три-четыре воина. Самое большее — пять…
— Что будет, если у Сеифа не получится? — спросил вдруг Козма.
— Иншалла! — пожал плечами Роджер.
— Я пойду с вами!
Все оглянулись. Стелла решительно смотрела на них.
— Жаль пачкать такое платье углем! — усмехнулся Роджер.
— Я сниму его! — Стелла смутилась. — У меня есть рубашка! Отец учил меня стрелять из лука и арбалета.
— Чтоб пробить стрелой кольчугу, не говоря о доспехе, надо сильно натянуть тетиву, — холодно сказал Роджер. — Не думаю, что у тебя получится.
— Если стрелять в упор — хватит! Надо, буду зубами их грызть! Они убили мою семью!
— Ты действительно дочка Вильфреда Рыжего, — задумчиво сказал Роджер. — Но ты принесешь больше пользы здесь. Мы выйдем из башни и тихо подкрадемся к стенке. Когда доберемся, шуми, как можно громче! Пой, кричи, делай, что хочешь, но стража должна смотреть вверх! Понятно?
Стелла кивнула.
Четверо воинов молча стали мазать углем лица, руки и одежду. Когда все светлое на их телах было вычернено, разом подошли к краю башни и стали напряженно вглядываться. Внизу было спокойно. Над каменной стенкой, преграждавшей путь к дороге в ущелье, то и дело появлялись лица стражников, почти сразу же исчезавшие — воины опасалась меткой стрелы защитников. За стенкой, в проеме дороги виднелись костры, возле которых время от времени мелькали тени.
— Дозорные… — тихо процедил сквозь зубы Роджер. — Юсуф — старый волк. Трудно будет Сеифу… Их там десятка четыре…
Никто не отозвался; все молча стояли, напряженно вглядываясь. Ничего не менялось внизу: всплывавшие над стеной белые лица стражников, редкие тени у костров.
Было холодно. Не сразу, но Козма почувствовал, как стынет тело, вскоре поймал себя на том, что зубы бьют дробь.
— Вина что ли выпить! — сказал вслух.
— Кончилось! — отозвался Иоаким. — Давно.
— Алкоголики! — вполголоса выругался Козма.
— Скоро согреемся! — пообещал Роджер. — Костра все равно не зажечь — дров нет. Терпите!
Пришлось. Все переминались с ноги на ногу, растирая черные от углей руки. Иоаким, не утерпев, пустился в пляс, выбивая по каменному полу площадки чечетку. Ги попытался вторить, но у него получилось неуклюже. Стелла прыснула, но тут же прикрыла рот рукой. Козма и Роджер не отходили от зубцов. Внезапно Козме показалось, что тени в ущелье стали мелькать чаще. Он напрягся, всматриваясь; тут же услышал, как рядом учащенно задышал Роджер. Мелькание внизу продолжилось. По-прежнему ни звука не доносилось к башне снизу. Так длилось, как показалось Козме, целую вечность. Внезапно в ущелье огненная точка взмыла вверх: кто-то махал крест-накрест горящей головней.
