Алексей Евтушенко - Сдвиг
– Спасибо, – сказал Малина. – Ты очень любезен.
– Рад стараться, – откликнулся бортач, в последний апдейт которого программеры вложили столько таланта и умения, сколько смогли. Не забыли и толику юмора. – Напоминаю, что могу откликаться на имя Грегори.
– Молодой еще, – хмыкнул старпом. – Имя заслужить надо.
Бортач промолчал. Как показалось Малине, предусмотрительно.
– Удачно сели, – сказал капитан. – Луг достаточно обширный, чтобы построить на нем базу, и вода рядом.
– Ага, – оживился старпом. – Значит, начинаем высадку?
– Не терпится? – усмехнулся капитан.
– А чего тянуть? Мы дома. Наконец. Да и неплохо бы успеть хоть оглядеться и разметку сделать. Дело-то к вечеру.
– Можно подумать, тебе самому раствор мешать. Стройботы все сделают.
– А контроль? Я старпом или где? Случись что, ты первый спросишь. И с кого? С меня.
– Ладно, ладно, действуй. Только не забывай, что мне до темноты тоже хочется ступить своими ногами на землю.
– Это ты на инструкцию по высадке намекаешь? Так я не против. Давай ты первый ступишь, как положено капитану, потом поднимешься на борт, а следом уж мы со стройботами.
– Вот за что я тебя люблю, – сказал Камински, – так это за то, что ты добрый. Даром что русский.
– Робот-наблюдатель RL-18B, в просторечии именуемый «Летающий фингал», к запуску готов, – сухо доложил бортач. – Жду указаний.
– Запускай, – сказал Камински. – Кстати, о русских…
– Эй, – подала голос первый навигатор. – Может, хватит уже? Народ ждет.
– Это мы просто так волнение прячем, Пейжи, – успокоил китаянку капитан. – Не переживай.
– Я поняла, – сказала Пейжи Нун. Она давно откинула спинку кресла и теперь полулежала в нем в расслабленной позе. – Что же касается переживаний, то напоминаю: мы, луняне, весим сейчас почти в три раза больше обычного. Это, знаете ли, придает нашему существованию вообще и переживаниям в частности особую прелесть.
– Да, – сказал Камински. – Извини. Пошел облачаться в панцирь.
Упираясь руками в подлокотники, он поднялся с кресла и направился к выходу из рубки.
– Ни пуха, – напутствовал его Малина.
– К черту! – бросил через плечо капитан. Он хоть и не любил русских, но за свою жизнь многому от них научился.
Когда после создания вакцины человечество в лице жителей Луны и Марса приняло стратегическое решение о посылке на Землю длительной экспедиции, одной из основных целей которой должно было стать обустройство постоянной базы, остро встал вопрос экипировки, связанный с передвижением по планете-матери.
Гравигенераторы Нефедова нейтрализовали убийственную для современных людей земную силу тяжести, давая возможность адаптироваться к ней в щадящем режиме. Но они были слишком громоздки, чтобы носить их с собой. К тому же энергию жрали что твоя свинья помои – только давай. И как, спрашивается, при таких обстоятельствах выйти за пределы корабля и базы? Ждать, когда наступит полная адаптация, нарастут мышцы и укрепятся кости? Но медики утверждали, что полная адаптация может наступить лишь у тех, кто был рожден на Земле. Да и то, скорее, теоретически. Коренные же марсиане и луняне (последние в особенности) могли рассчитывать в лучшем случае на адаптацию частичную, при которой им было бы необходимо возвращаться время от времени в условия пониженной силы тяжести. То есть на базу, корабль или в любое место, оборудованное гравигом. И только новые люди, рожденные и выросшие на Земле, могли рассчитывать на полную свободу передвижения, которой обладали их предки. При этом медики признавали, что не могут дать стопроцентно верных прогнозов относительно того, как поведет себя организм марсианина и лунянина (последнего в особенности) при длительном пребывании на Земле. В самом пессимистичном варианте ему, организму, ради сохранения жизнедеятельности пришлось бы срочно возвращаться домой. В самом оптимистичном данный организм активировал бы свои хитро припрятанные до поры до времени резервы и с их помощью прекрасно зажил бы на прежней родине. Хоть и не сразу.
По уму, прежде чем посылать экспедицию, следовало провести многолетние эксперименты и исследования, но времени на это не было. Те, кто родился на Земле, моложе не становились. А у коренных жителей колоний уже росли свои дети – второе поколение людей, никогда не видевших над головой голубого неба с облаками. «Мяу» сказать не успеешь, как вырастут и они, родят своих детей… и кто тогда даст гарантию, что в человеческом геноме не возникнут необратимые изменения, которые сделают возвращение на Землю невозможным? К тому же не так давно и на Луне, и на Марсе зародилось и помаленьку начало набирать силу движение тех, кто и вовсе был против обратного переселения. Они называли себя по-английски defectors (беглецы, невозвращенцы), а по-русски «избавленцы» и мотивировали свой протест против возвращения на Землю в числе прочего и тем, что это проклятое место и ничего, кроме горя, человечество там не ждет. Но пока их было сравнительно немного, и влиять на принятие серьезных решений они не могли. Но это сегодня. А что будет завтра?
Как бы то ни было, инженерам и конструкторам поставили задачу в ударные сроки оснастить экспедицию чем-то, что способствовало бы передвижению людей по земле на своих двоих в условиях, когда и лежать-то тяжело, не то что ходить.
Почти сразу же возникла, а затем обрела воплощение в легчайшем и прочнейшем углерите старая идея экзоскелета, питаемого мощными аккумуляторами последнего поколения. Такие аккумуляторы, появившиеся совокупными стараниями марсианских и лунных инженеров около пяти лет назад, были способны при земной гравитации без подзарядки обеспечить передвижение человека в экзоскелете и с прочим снаряжением (общая масса порядка сто кг) на расстояние не менее ста двадцати километров, при средней скорости пять километров в час. Или совершение работы, соответствующей таким же энергозатратам. Сам экзоскелет не мудрствуя лукаво обозвали «Гризли-5» (по количеству модификаций, потребовавшихся для выработки окончательного инженерного решения), провели быстрые, но весьма полноценные лабораторные и полевые испытания и запустили в производство. Члены экспедиции оценили девайс по достоинству и немедленно переименовали его в «Мишку», несмотря на явное недовольство со стороны капитана Майкла Камински, который хорошо знал не только своих подчиненных, но и русский язык.
Впрочем, пока шутить на тему «Мишки в Мишке» никто не решался. Уж больно ответственный был момент: облаченный в экзоскелет «Гризли-5» капитан ММК «Секрет» Майкл Камински стоял возле шлюзовой камеры в сопровождении единственного и неповторимого боевого робота RFS-014 (robot fighting support) по кличке Рафусаил и вот-вот должен был ступить на родную землю.
– Открыть шлюз! – отдал голосовую команду Майкл.
С легким шипением разошлись створки. Капитан с Рафусаилом бок о бок зашли в шлюз. Через секунду, подчиняясь второй команде, открылся выход наружу. Оставалось спуститься по узкому пандусу и, наконец, сделать шаг по земле, но он не торопился. Капитан Майкл Камински был опытным астронавтом, не раз попадавшим в опасные передряги, и он слишком хорошо знал, как часто близость цели вливала в человека ровно то количество глупой и пьянящей беспечности, которого вполне хватало для того, чтобы хорошее дело закончилось плохо.
– Вперед, – сказал он Рафусаилу. – Осмотреться и доложить обстановку.
Рафусаил (более всего он напоминал закованного в броню сурового гнома из фэнтезийных книжек, только без бороды и с пулеметом на плече вместо боевого топора) шагнул на порог, осмотрелся, не торопясь спустился на землю, снова осмотрелся (голова робота свободно вращалась на триста шестьдесят градусов) и доложил:
– Опасности нет.
Через минуту Камински стоял по пояс в траве за пределами круга, выжженного посадочными двигателями «Секрета», щурился на заходящее солнце, дышал и не мог надышаться. Тридцати лет, проведенных на Марсе и в космосе, вечно за прочными и надежными стенами и оболочками, отгораживающими хрупкое человеческое тело от убийственной атмосферы, температур, давления, радиации, как не бывало. Он снова стоял на земле и дышал. Свободно, полной грудью, как и положено человеку. Ветер, несущий чуть горьковатый запах близящейся осени, казалось, имел и вкус. Майкл непроизвольно облизнулся. Хотелось смеяться от радости, но он позволил себе только широкую улыбку. «А ведь это Россия, – пришла неожиданная мысль. – Красиво здесь, оказывается».
Под ногами зашуршало. Сердце мгновенно ушло в пятки, рука непроизвольно метнулась к кобуре со старым добрым «глок-17». Бдящий слева и чуть сзади Рафусаил, чуть присев, вскинул к углеритовому плечу пулемет и рявкнул металлическим голосом:
– Вижу цель!
Трава впереди шевельнулась, и в ноги Камински практически уткнулась острая мордочка существа, название которого капитан «Секрета» вспомнил не сразу. Но все-таки вспомнил.
