Матвей Курилкин - Сын лекаря
– Это что, мне не приснилось? – жалобно спросил я. – И это я коменданта так?
– Ага! – радостно подтвердил тот же голос. – А в конце ты его вонючкой обозвал. Я думал, у меня глаза лопнут, так мне заржать хотелось. Такая честь, сам комендант пришел, чтобы выслушать твой доклад, а ты его бабушку шлюхой обозвал. Да не боись, парень, наш комендант обижаться не станет. Он с пониманием мужик. Ты давай рассказывай, как вы из лесу-то выбрались? Мы уже знаем, что Пагауз разрушен, Лирантцы, кто выжил, рассказали.
– Ребята, а у вас тут поесть ничего нет? Мы последние три дня зерно жевали. А до того ягоды и орехи. Только когда лодку у эльфов украли, там нормальную еду нашли.
Тут же на столе появилось солонина, хлеб, овощи, и даже холодная каша с мясом нашлась. Это был настоящий пир! Я рассказывал о наших похождениях до утра, а утром за мной пришел важный адъютант, и мне пришлось снова повторять свой рассказ. Следующие несколько дней мне еще не раз приходилось это делать, а потом очнулся Беар, и стало немного полегче. Все интересующиеся переключились на него, в его устах наше бегство приобрело какой-то героический оттенок, мне даже неловко стало. Ведь на самом деле нам всю дорогу было страшно, голодно, хотелось спать, и все, что мы делали, мы делали для того, чтобы выжить, а вовсе не «задать перцу остроухим гадам», как это представлялось.
Тем не менее все солдаты стремились нам угодить, и вообще, смотрели с плохо скрываемым восхищением.
– Что ты хочешь, Эрик, – ответил Беар на мой удивленный вопрос. – Люди устали бояться. С тех пор, как началась эта война, мы не выиграли ни одного сражения. А тут – чуть не две недели слонялись по лесу, кишащему эльфами, и не только выжили, но вернулись с трофеями. Людям хочется воспринимать это как победу. Крошечную, но победу. Подожди, нас еще и наградят, попомни мои слова. Только как бы нам потом это не аукнулось, – печально вздохнул мой товарищ. – Мне бы вполне хватило того, что украшение у меня на шее больше не станет меня убивать, если я забуду вовремя его обновить.
Действительно, еще до того, как Беар пришел в себя, его татуировку изменили. Куча мусора поросла цветами, а мухи превратились в бабочек. У подножия получившегося холмика красовались три отрубленных эльфийских головы. Когда Беар, исхитрившись, с помощью зеркала и бадьи с водой увидел, что теперь изображено у него на шее, он долго не мог успокоиться.
– Бабочки, разорви мне задницу! Цветочки! Да лучше бы там так помойка и осталась! – возмущался он. Однако он быстро успокоился. Главное, что внесенные в рисунок дополнения навсегда нейтрализовали действие яда, и теперь Беар был относительно свободным человеком. Правда, он по-прежнему оставался рядовым королевской армии, только, как и я, не знал, кому он должен подчиняться. Моя тысяча была далеко, от помойных остался один Беар, и что с нами делать, никто не знал. Хотя комендант тогда, после моего доклада, был как-то очень задумчив, мне показалось, что у него возникли какие-то идеи на наш счет.
Подозрения мои подтвердились через две недели, когда я уже устал от ожидания и вынужденного безделья. В город Эльтеграб прибыл его величество, король Грим. Естественно, не ради нас, а для того, чтобы поднять боевой дух славной королевской армии, ну и заодно посмотреть, насколько крепка оборона нашего королевства.
К этому событию готовились очень серьезно. За три дня до прибытия солдаты массово начали вычищать форму, наводить порядок в казарме. Нам по такому случаю тоже выдали новую форму, мне – сотника, Беару рядового. В общем, настроение у всех было почти праздничное.
Мне, как и большинству из моих товарищей, еще ни разу не приходилось видеть короля, и я ощутимо волновался, тем более что нам с Беаром предстояло поучаствовать в церемонии награждения – в качестве награждаемых, конечно. Последние несколько дней мы жили в казарме, только не в общем помещении, а в тысячницкой – небольшой, но уютной комнате с двумя кроватями, столом и даже умывальником. В ночь перед визитом я бегал из угла в угол, стараясь сделать сотню дел одновременно – навести дополнительный лоск на одежду, подравнять волосы, сбрить жалкую поросль со щек и подбородка, и потом все снова, пока Беар, вконец потерявший терпение, силой не усадил меня на койку.
– Все, парень, успокойся. Все уже так идеально, что что-то менять – только портить. И вообще, я не понимаю, чего ты так нервничаешь?
– Ну как же, – я даже растерялся, – король…
– Ну, король. И что? – вор изобразил на своем лице искреннее непонимание.
Я не нашелся, что ответить.
– Вот что, Эрик. Король – он ведь от нас с тобой не слишком отличается. С теми же первородными у нас гораздо больше различий, а ты вроде бы не был в таком возбуждении, когда мы с ними встречались. Не думай ты обо всех этих бреднях про благородство, знатность и голубую кровь. Видел я, какая кровь у этих благородных, – Беар мрачно усмехнулся, – можешь мне поверить, такая же красная, как у нас с тобой. Не подумай, что я хулу возвожу на величество наше, как по мне, так вполне хороший правитель, особенно для мирного времени. С войной у него пока что-то не слишком получается, но что там говорить, никто к ней готов не был, и его величество в том числе. И как раз в этом и дело – он так же ошибается, как и каждый из нас. Ответственность на нем великая, это есть, но и дается ему за труды многое. И не вздумай завтра перед ним слюни распускать от восторга, ни ему это не надо, ни тебе. Вообще, не понимаю, почему я, вор и помойный, должен тебе это объяснять? Судя по твоей породистой физиономии, среди твоих предков вполне могли затесаться парочка каких-нибудь лордов, а уж они-то ни перед королем, ни перед кем спину не гнули! Давай, приди в себя, успокойся и выспись. А то синяки под глазами завтра будут.
Я не очень понял, что хотел донести до меня мой товарищ, но взял себя в руки.
И утром, на церемонии, я вел себя вполне прилично. На вопросы отвечал спокойно и награду принял со сдержанным поклоном – таковой я подглядел у отца, когда однажды к нам в дом пришел какой-то богато одетый господин. Со времени моего появления в теле Эрика тогда прошло совсем немного времени, и я не запомнил, о чем они говорили, но непохоже, чтобы речь шла о лечении болезней.
Тем более что его величество действительно выглядел не так грандиозно, как мне представлялось, – обычный человек, в строгой одежде, высокий, худой, и с очень усталым, внимательным взглядом.
Церемония награждения, кстати, была очень странная.
– Моя душа наполняется гордостью от того, что в моем королевстве есть такие люди, как вы – те, кто ставят ответственность выше своей жизни, сотник Варден, – сказал король. – По прибытии в Элтеграб я ознакомился с подробностями вашего путешествия и высоко оценил стойкость и находчивость. Не каждому из солдат нашей армии удалось убить хотя бы одного эльфа, но выше всего я ценю то, что вы отказались покинуть своих пациентов в той безнадежной ситуации, в которую вы попали у развалин Пагауза. – Король сделал паузу и повернулся к Беару:
– Господин Беар, вы служили в Помойной тысяче. Положение в королевстве таково, что мы вынуждены отправлять на верную смерть многих – и тех, кому не посчастливилось попасть в Помойную тысячу, прежде всего. Мне известно, что большая часть ваших соратников своими неправедными делами хоть и заслужили наказания, но не смертной казни, и тем не менее моим генералам, а значит, и мне, приходится выбирать, кого из своих подданных отправлять на смерть. За это я отвечу перед богами, и прошу прощения у погибших и у вас. Кроме вас, никого из вашей тысячи не осталось в живых, и эти смерти легли на мою совесть. Вы же, господин Беар, смогли выжить там, где никто другой не смог, и не только выполнили приказ тысячника, но уничтожили нескольких эльфов.
Король снова перевел дух:
– Солдаты, я объясняю вам причины, которые заставили меня принять решение, какая награда будет достойна ваших деяний. Господинн Варден, опуститесь на колено.
Я выполнил приказ и почувствовал, как на плечо опустилось лезвие меча:
– Встаньте, лан Варден.
Та же процедура повторилась и с Беаром, разве что король добавил, что все предыдущие прегрешения Беара ему прощены.
Я повернулся, чтобы отойти, все еще оглушенный свалившимся на меня титулом, но оказалось, король еще не закончил:
– Благородные ланы, вы, безусловно, заслужили отдых и покой, но я, к своему прискорбию, вынужден просить от вас прямо противоположного. У меня все меньше подданных, и каждый из них на счету, особенно столь храбрые и опытные, как вы. Мы не вели раньше войн с первородными, и теперь всем становится понятно, что обычные тысячи не могут выполнить свою задачу по защите королевства, просто потому, что структура этих славных воинских формирований не подходит для борьбы с таким противником. Личная храбрость и высокая выучка солдат не могут этого изменить. Ваше путешествие вдвоем через лес показало, что гораздо больший шанс выжить и выполнить задачу имеют небольшие, мобильные группы бойцов, обладающие навыком скрытного передвижения. И я прошу вас стать первыми из нового вида воинских формирований. Формирований скаутов. Я прошу вас набрать два десятка из людей, из ныне действующих тысяч, и обучить их тому, чему невольно обучились вы сами. Вы будете охотиться в лесу. Постоянно беспокоить первородных, чтобы им уже не было так спокойно там, чтобы им не было так легко нападать на наши города. И если вы достигнете успеха, ваши два десятка превратятся сначала в сотню, а потом и в тысячу.
