Егор Чекрыгин - Злыднев Мир.
– А Малыш что об этом думает?
– Ты про Грамотея или вообще? – Насчет Грамотея, я ему пока не говорил…. А насчет вообще….. Да кто ж его знает, что он вообще думает! – Вдруг взорвался Седой. – Все ж ведь у нас обговорено было. Стравили бы Ярла с Вождем, и добили бы оставшихся. Сейчас бы голова не болела…. А он… Ну ты сам знаешь…. Он об этом кажний седьмой день недели, на площади вещает.
– Так ведь правильно все говорит…. Я вот вроде уже раз десять слушал…, а каждый раз будто впервые.
– Ох ты ж…, Кудрявый. – Буквально простонал Седой. – Ну я понимаю другие. Но ты-то, должен понимать Как Малыш это делает!
– Делает не делает…. Но ведь правду же говорит! Будто нас без магии не убедить, что в гавнище по уши сидим. Совсем лик человеческий потеряли… хуже зверей! Убиваем. Грабим. Врем….
– Во-во. – Врете… Все врут… А я кажний раз боюсь, что Малыш правду скажет.
– Ну… – Кудрявый вроде как смутился. – Ты его враньем-то не попрекай.
– Я его не враньем. Я его правдой попрекаю…. Хотя он и говорил, что про себя, да Старика, пока всей правды никому не скажет. Дескать, – не созрел еще народ правду знать.
… А мне все равно страшно. Каждый раз, когда он с толпой говорить выходит, я будто к битве готовлюсь. Ляпнет он чего не того…. И прости-прощай, все за что боролись.
– Нет. Малыш все правильно говорит. Народ вон аж откуда его послушать приходит. Я тут даже из Трехи знакомых мужиков видел. Специально за ради Малыша послушать притопали. – Надо учиться прощать! Надо и себе и другим все гадство, свинство и подлость простить, и начинать жить заново. Переступить через старые грехи. Ибо все мы грешны. И жить с чистого листа… Что б каждый новый комок грязи на нем виден был… А то сейчас, листки то наши настолько засранные, что дерьмище на них хоть лопатой кидай, – один хрен не заметно. А на чистый то листик, уже не нагадишь так запросто. Тока так мир и спасется!!!
– Слушай Кудрявый…. Налей мне еще вина…. Пока я тебе по роже не съездил!!!
Будто ты не знаешь, от чего Мир гибнет. Не от того что Злыдень на цепи сидит, и смыться хочет. А от того, что его уже, кое-кто с цепи спустил…. А Злыдень, не будь дурак, из сраного мира нашего и удрал!!! И теперь мир этот, без Злыдня-то, как раз и загибается.
Я понимаю лохи эти площадные, что проповеди Малыша слушают… Но ты то ведь всю правду знаешь… Как ты в эту чушь верить можешь?
– Знаешь Седой. Я ведь и вправду об этом думал… И знаешь до чего додумался? – Злыдень, он не в пещере, на цепь прикованный сидит. Он в душе у каждого из нас, себе гнездышко свил. Сидит там себе, и на злые поступки подзуживает…. Вона как сколько народа, после Магов, за Добро вступится решились…. И с чего начали, – с убийств да грабежей. А все почему? – Да потому что другого пути и не знали. Привыкли за столько лет, за Добро убивать…. А за Добро, не убивать надо. За Добро надо жить…. Это Малыш правильно говорит. А вот Зло надо убивать…. Но не в других, а в самом себе…. А для этого, надо первым делом, все свои грехи вспомнить, повиниться в них перед собой же, и простить их самому себе… А вот тогда уже…
– Кудрявый… Я на эти проповеди тоже хожу. Ни одной еще пока не пропустил. Так что обо всем, что ты мне с таким умным видом вещаешь, я и без тебя знаю.
Вот в седьмицу послушаю эту проповедь, до среды хожу как блаженный. А к пятнице, отхожу от них, и понимаю, что мы-то Зло в себе может и убьем… А потом придет Ярл с Вождем, и убьют нас…. Потому как мир без Злыдня загибается, так и человек, без частицы Зла в душе, – словно беспомощная овца, – режь кто хочет.
– Да ты посмотри скока народа приходит. – Продолжал возражать Кудрявый. – И бароны знатные есть. И от Армии люди приходят. И от Ярла. – Этож так ведь просто, – вложить только меч в ножны, и прекратить убивать направо да налево. Будто без этого жить нельзя! Места много, живи сам, да не мешай жить другим! Я чую, что скоро все это поймут, и прекратятся войны! Просто же!
– А мясо? – спросил ехидно Седой, и глядя на недоуменно вытянувшееся лицо Кудрявого, пояснил. – Мясо то как без убийств есть будешь? Овцы да коровы, они знаешь ли, тоже живые, и как же ты их кровь-то проливать станешь? Или они тебе помешали чем?
– Ну ты это… Не того. – Не сбивай меня с толку то. Одно дело овцы, другое люди. Овцы они для того и рождаются, чтобы их ели.
– Ага. Это ты овцам скажи. – То-то они удивятся. Рождается такой вот ягненочек. Мамку сосет, по травке прыгает-резвиться, потом подрастает, девок своих овечьих любит, детишек пестует. Никому не мешает. А тут Кудрявый с ножом. ….А всей вины у овцы, что Кудрявому жрать охота. Хуже Злыдня, честное слово.
– А ну тебя! – Кудрявый махнул рукой. – Я ж знаю что заболтать ты можешь любого. Но ты вот мне скажи, чего неправильного Малыш-то говорит?
– Говорит то он правильно. Да все ли его правильно понимают? Вспомни отряд. Любой, в котором ты был. Сколько солдат, – столько и дури разной. Пока всех пинками в единый строй не загонишь, да не скомандуешь куда идти, – будут стоять да ругаться, и мнения свои высказывать! Пока все в строю, да еще ежели и петля палаческая, где-то над головой, незримо так свешивается, – все тебя прекрасно понимают. А как только вожжи отпустишь, и начинается. Этому этого хочется, тому другого. Третий себя самым умным считает, и думает что для всех лучше будет направо идти. А четвертый, – тот по звездам, да по куриным потрохам прочитал, что идти налево надо. А пятый, помня заветы дедушек, завсегда прямо идет, не сворачивая. Шестой дедушек тоже почитает, и идти желает назад, к дедушкиным истокам. А еще седьмой, десятый, стопятнадцатый…. И все хотят правильно сделать, и что такое Добро, лучше всех понимают.
Ты вот говоришь, что Зло в себе убивать надо. А другой себя разок по носу щелкнет, решит что дело сделано, он теперь безгрешен, и можно ему идти, зло в других убивать. Третий сперва будет таких как я убивать, чтобы в Истине не сомневались, и других сомнением не отравляли. Четвертый и рад бы в себе Зло убить. Но ему некогда, – вокруг рыжие кружат, и надо этих рыжих отловить, да башки их рыжие им отрезать, что б не повадно было рыжим сволочам, добрым людям в глаза рыжиной своей сверкать.
Это я все к тому, что Малыш то конечно правильные вещи говорит. Но только как я сам подглядел, ты эти правильные вещи, с мечом на поясе ходишь слушать. Вот так и ходи. На тот случай, если кто в лысых, злыдневых слуг опознает, – ты бы сам к нему чистым Злыднем бы обернулся, да за лысых заступился.
– Так что ж теперь делать по твоему, – продолжать убивать, лишь бы тебя кто не убил?
– Зиму пережить надо. – Повторил устало Седой. – Если такие холода еще месяц-два-три постоят…, – забудет народ все эти проповеди что им Малыш читает, да начнет друг дружку жрать. Потому как больше жрать будет нечего…..
Кудрявый хотел что-то на это сказать. И даже набрал полные легкие воздуха. Но тут в дверь забухали чьи-то вежливые, но не в меру могучие кулаки.
– Входи. – Выпустил воздух из легких Кудрявый. – И повернувшись к седому пояснил. – Рыло это. Евоная повадка в дверь стучать. – И повернувшись к вошедшему сотнику, спросил, – тебе винца горяченького налить, али ты на службе?
– Не до вина сейчас. – Резко бросил сотник Рыло, и обернувшись к Седому, быстро сказал. – Ярл с Вождем идут!
– Ну вот. Дождались.
ВСЕ. ВСЕ. ВСЕ.
– Я должен с тобой поговорить.
– Да помню я, ты говорил. А отложить пока не как? А то тут такая суматоха…..
– Ладно. Но мы обязательно должны поговорить.
– Я должна поговорить с тобой.
– Ну так говори.
– Нет, не здесь. Может отужинаешь сегодня в моих покоях?
– Да вы сговорились что-ли? Три месяца молчали, а тут на тебе, – всем вдруг поговорить захотелось. В самый подходящий момент! Это настолько важно, что нельзя отложить на недельку, пока Эти отсюда не уберутся?
– Ну…, Я думаю можно отложить.
– Ну, я думаю, настала пора всем нам поговорить серьезно! – Провозгласил Ярл, смело беря на себя председательские функции.
Собрание высоких сторон, проходило в покоях Красной Королевы.
Собственно говоря. Начиналось то оно как и положено, в Тронном Зале Красного Дворца. Именно там, по всем правилам Этикета, и проходил торжественный прием, по случаю прибытия Высоких Договаривающихся Сторон в Красный Замок,. Именно туда торжественно ввел сотник Рыло, сияя свежеподбитым глазом, обе делегации.
Надо ли говорить, что глаз Рылу подбил Седой, когда узнал что к Красному Замку, приближаются не две враждебные армии, а всего-лишь пара делегаций, общей численностью в сотню человек. И надо ли объяснять почему торжественный прием продлился очень недолго, учитывая что даже несмотря на раскаленные камины, холод в зале стоял такой, что по углам потолков виднелась изморось.
Особенно этот холод раздражал Красную Королеву, и видно потому, она смело взяла инициативу в свои руки, наспех оборвав торжество, и пригласив доверенных людей отобедать в свои покои.
