Андрей Валентинов - Око Силы. Третья трилогия. 1991–1992 годы
Мик нетерпеливо протянул документ. Тот долго изучал его, сверял с какими-то списками, затем, к удивлению Келюса, извлек из нагрудного кармана несколько фотографий, став сличать их с оригиналами.
– Все в порядке, – наконец заявил он. – Прошу ваши вещи…
– Кретинизм, – буркнул Мик, но спорить не стал и первым раскрыл свою сумку. Ухтомский обернулся к Келюсу, но тот лишь улыбнулся.
Чемоданчик Виктора был осмотрен быстро. Офицер вопросительно взглянул на Лунина. Тот уже успел развязать тесемки рюкзака и теперь спокойно пододвинул его к проверяющему. Подполковник наклонился, взялся за лежавшую сверху книгу. Николай незаметно дотронулся до Бегущего Солнца.
– Там только книги… Только книги…
– Только книги… книги…
Офицер застыл, недвижно уставившись на рюкзак. Келюс вздохнул.
– Мне надо идти.
Он старался говорить спокойно, самым естественным тоном, только немного медленнее, чем обычно. Никто не обратил внимания, лишь Ухтомский чуть прищурился, и по его тонким губам тенью мелькнула улыбка.
– Вам надо идти, – чуть подумав, согласился офицер. – Идите…
Лунин поднял рюкзак, шагнул в коридор и только тут вспомнил, кого сам себе напоминает. Любимая сказка детства – отважные рыцари джедай, Оби Ван Кенноби с лазерным мечом. Но в кино убивали понарошку, и в конце концов Добро с фатальной неизбежностью побеждало Зло. Впрочем, и в реальной жизни Вольфанг Мессинг проделал нечто подобное, когда вышел из резиденции Вождя Всех Народов без пропуска… Николай помотал головой. О джедаях – потом. Лаборатория!
Мик, шедший первым, постучал. За дверью что-то грюкнуло, заскрипело, и в проем просунулась растерянная физиономия в очках.
– Открывайте!
– Да-да…
Дверь отворилась, и Келюс вновь оказался в знакомой комнате. Здесь ничего не изменилось, только вместо чернявого коротышки Тернема их встречал высокий рыжий парень в нелепо сидящей солдатской форме.
– Все готово, господа, – сообщил он, – прошу!..
…Пульт сверкал огнями, дверь в окованную светлым металлом комнату была уже открыта. Мик нетерпеливо взглянул на часы, парень заторопился, щелкнул каким-то переключателем и, пробормотав «Сию минуту!», стал нажимать одну за другой разноцветные кнопки.
«Сейчас, – подумал Келюс, – еще секунда…»
Место для адской машины он уже присмотрел – небольшой зазор между громоздким кубом скантра и стеной. Лунин развязал тесемки рюкзака и принялся насвистывать…
…Ухтомский хлопнул себя ладонью по лбу и принялся рыться сначала в карманах, а затем в чемоданчике.
– Что случилось? – удивился Мик. Князь, не ответив, начал внимательно осматривать пол.
– Магнитная карточка, – наконец произнес он, – ключ к второй линии Канала…
– Виктор! Не шутите, она же была у вас в кармане!
Плотников не на шутку встревожился, а Лунин подумал, что из князя мог бы получиться неплохой актер. Теперь на пол глядели все трое. Николай понял, что можно действовать. Черная коробка лежала сразу под книгой…
Рукоятка проворачивалась туго, Келюс нажал посильнее и услышал еле заметное тиканье.
– Вот она, слава Богу! – Ухтомский торжественно поднял с пола небольшой пластмассовый четырехугольник. – Извините, господин полковник. Нервы…
В ту же секунду Келюс аккуратно поставил адскую машину в промежуток между стеной и скантром.
– У меня тоже нервы, – Мик облегченно вздохнул. – Главное, что нашлась. Возьмите…
Плотников передал Ухтомскому тяжелый черный кружок. Тот рассеянно кивнул, искоса взглянул на Келюса и сунул скантр в карман рубашки.
– Вы что, новенький? – поинтересовался между тем Лунин, подойдя к рыжему.
– Да-да, – закивал тот, – я тут совсем недавно. Честно говоря, еще не освоился, очень волнуюсь…
– Все будет в порядке, – медленно проговорил Келюс, глядя парню в глаза. – Отправите нас, немедленно заприте лабораторию и доложите господину Колтышеву. И передайте ему привет от Лунина…
– Правильно, не забудьте доложить, – отозвался Мик. – Все, пошли!..
…Из пятнадцати минут прошло не больше трех, значит в любом случае рыжий успеет закрыть лабораторию и выбраться на улицу. А если механизм сработает, возвращаться ему не придется…
Мик, Ухтомский и Келюс зашли в комнатку, стены которой сверкали полированным металлом. Плотников взялся за рукоятку двери, но штабс-капитан внезапно поднял руку.
– Погодите!
– Что с вами, Виктор? – удивился Мик.
– Ничего… Закрывайте, Михаил. Vale!
Только когда вспыхнул невыносимой яркости свет, Келюс вспомнил, что «vale» по латыни означает «прощай»…
Глава 9. Перед броском
Мик открыл дверь. За нею была теперь не маленькая лаборатория Технологического, а почти забытый Келюсом полутемный зал.
– Дома! – удовлетворенно заметил Плотников. – Атас!
– Дома…
Лунин перешагнул через порог. В зале по-прежнему горела большая лампа над пультом, свет ее смешивался с разноцветными огоньками, мерцавшими на полированных панелях. Подойдя к пульту, Мик нажал какую-то кнопку; лампа мигнула, в ответ на пульте вспыхнуло еще несколько огоньков.
– Пашет! Ну, ажур!..
Ухтомский поглядел на Лунина, тот бросил взгляд на часы. Время Николай не засек, поэтому оставалось лишь гадать, сколько минут прошло. Семь? восемь?
– Так, так… – Мик удовлетворенно потер руки. – Все дела – завтра, а сейчас – ко мне! Ну, отвяжемся!..
Ухтомский покачал головой.
– Я останусь здесь, господин полковник. Хочется побыть одному. Что-то я и вправду расклеился.
– Николай, вам тоже лучше переночевать у меня, – Плотников озабоченно поглядел на Лунина. – Утром узнаем, что к чему…
Келюс промолчал и, не выдержав, вновь взглянул на часы. Лампочки на пульте по-прежнему горели, и он вновь подумал, что Макаров мог обмануть. Или рыжий парень, перед тем как идти докладывать, проявил бдительность…
– Да, поздно, – по-своему понял его Мик. – Здесь уже часов девять вечера. Привыкайте!..
И в ту же секунду пульт погас, словно невидимая рука стерла разноцветные огоньки. Сразу же стало темнее, свет единственной лампы над экраном показался зловещим.
– Что?! – Плотников бросился к пульту. – Виктор!
Ухтомский только грустно улыбнулся и не спеша подошел ближе.
– Скантр! Скантр! – кричал Плотников, стуча кулаком по мертвой пластмассе. – Контрольная лампа погасла!..
…Лунин глубоко вздохнул. Где-то там, в неизъяснимой дали, адская машина разнесла в пыль гениальное изобретение Тернема. В лаборатории Технологического бушевало пламя, корежа, уничтожая все вокруг… Келюс почувствовал страшную усталость. Он все-таки сделал это – жестоко, по-варварски, но иначе никак не получалось.
Мик долго возился у пульта, наконец, махнул в отчаянье рукой.
– Амбец… И чего я бате скажу?
Николай пожал плечами. Интересы оружейного магната оставляли его совершенно равнодушным.
– Помилуйте, Михаил, вы-то в чем виноваты? – удивился Ухтомский. – Вы и так…
– Боже мой! – сообразил тот. – Виктор! Как же вы теперь? А я тут всякую лажу порю…
– Судьба! – штабс-капитан резким движением одернул пиджак. – Последний князь Ухтомский сгинул в сентябре 1920-го. А под Каховкой или где-либо еще – это уж как писарь сообразит.
Плотников поморщился.
– Ерунда, через денек-другой наладим. Вы еще, Виктор, генералом станете… Ну ладно, мотаем отсюда!
Они вышли во двор. Дохнуло холодом, и Келюс впервые поверил, что на улице все-таки ноябрь.
– Здесь есть телефон? – поинтересовался он.
– А? – откликнулся Мик. – По коридору, первая дверь. Я звонить не буду, лучше бате лично… Ну облом!
Келюс не без интереса заметил, что у полковника Плотникова внезапно проклюнулись манеры и выражения беспутного Мика.
В маленькой комнатке, где на пустом столе замер пыльный аппарат, было пусто. Лунин оглянулся на темные окна и набрал телефон Лиды.
– Келюс? – ахнула девушка, узнав его голос. – Николай! Как хорошо! У тебя все в порядке? Ты…
Николай понял, что девушка хотела спросить, где он, но не решилась.
– Я в Столице, сейчас домой еду. Что нового?
– Полно всего. Эти козлы тебя всюду искали, даже за моим домом следили. А потом перестали. Представляешь?
– Представляю.
– Приехали друзья Фрола. Он, оказывается, нашел своих дхаров. Сейчас они в Столице…
– А… про Фрола…
Лунин не договорил, но художница его поняла.
– Ничего…
– Из Крыма новости есть? – имя Ольги Николай не решился упомянуть.
– Валерий звонил, сказал, что планы изменились.
Это было не очень понятно, но Келюс решил позвонить бородачу сам. Он попрощался с Лидой и вышел на улицу. Бетонный плац тонул в темноте, и огоньки сигарет, которые курили Мик и Ухтомский, странно смотрелись среди черного мрака…
– Я домой, – сообщил Николай. – Розыск вроде бы прекратили, так что поеду, бином, на Набережную… Мик, тут чего ходит?
