Вторая жизнь Арсения Коренева (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

На параллельно протянувшейся улице Кирова миную Дворец пионеров, где впоследствии обоснуется Законодательное собрание. Музея одной картины и памятника Первопоселенцу, который в народе окрестили памятником Первопроходимцу, ещё нет и в помине. Музей появится в 1983 году, а памятник чуть раньше — в 1980-м, и все с подачи второго секретаря обкома партии Георга Мясникова. В магазине «Дон», стоящего на том месте, где улица Кирова незаметно перетекает в Калинина, испил берёзового и яблочного сока, налитого продавщицей из больших колб-конусов.

Заглянул и в сквер Лермонтова, где мне попалась плачущая девчушка лет десяти со скулящим щенком на руках.

— Ты чего ревёшь? — спрашиваю я у девочки.

Оказывается, мальчишки гоняли несчастного щенка палками, и явно что-то внутри тому повредили. Да-а, заметно, что барбоске нехило так досталось, наверняка под шерсткой всё тельце в кровоподтёках, но вроде хотя бы лапы не переломаны. Беру у девочки щенка в левую руку, активирую браслет и через 5 минут это лохматое чудо радостно тявкает и тычется мокрым носом мне в лицо. Энергии на излечение ушибов потрачено не так много, поэтому усталости я почти не ощущаю.

— Держи, вылечился твой барбос, — говорю я, с улыбкой возвращая девочке щенка.

Та не верит своим глазам, а я, всё так же улыбаясь, иду дальше. На душе у меня прекрасное настроение, будущее видится безоблачным, а я ощущаю себя если и не Богом, то как минимум каким-нибудь суперменом, готовым свернуть горы и сделать всех людей в мире счастливыми.

[1] Адрес Третьяковской галереи.

[2] НПВП — нестероидные противовоспалительные препараты — группа лекарственных средств, обладающих обезболивающим, жаропонижающим и противовоспалительным эффектами.

Глава 3

И вот теперь, отъевшись на домашних пирожках, которые мне мама ещё и с собой в дорогу снарядила, я ехал в город областного подчинения. Сердобск, насколько я помнил, был основан в конце 17 века, проживало в нём сейчас что-то около 30 тысяч человек.

На этот момент в Сердобске имелись два градообразующих предприятия — машиностроительный и часовой заводы. На часовом выпускались знаменитые на всю страны настенные часы с кукушкой, ну и настольные часы «Маяк» ко всему прочему. Может, часы с кукушкой и привезу маме в подарок как-нибудь. Если, конечно, она от этого кукования с ума не сойдёт.

Местный автовокзал располагался рядом с железнодорожным на коротенькой улице Вокзальной, представлявшей собой, скорее, небольшую привокзальную площадь. Тут же высился главный корпус машиностроительного завода. Сбоку притулилась жёлтая квасная бочка, к которой тут же ломанулись мои молодые попутчики. Ну и я пристроился — любил я наш, советский, разливной квас, не сравнить с газированной хренью из моего будущего. Выстоял небольшую очередь, взял полулитровую кружку за 6 копеек, и не спеша, растягивая удовольствие, выпил ещё не успевший нагреться в бочке напиток.

Скрипевший всеми сочленениями «ПАЗик» представлял собой весьма жалкое зрелище, да ещё и народу в него набилось, включая хипповатых попутчиков из Пензы, полный салон. Поэтому, предпочтя пешую прогулку поездке в автобусе, до улицы Сорокина, где располагалась районная больница, добрался примерно за полчаса. Середина августа выдалась жаркой, так что решил подышать относительно свежим воздухом, чем трястись в битком набитом автобусе, прогуляться в тени местных лип и берёз, коими были засажены тротуары. И даже чемодан, набитый сменной одеждой, полотенцами и прочими мыльно-рыльными принадлежностями, не так уж и сильно оттягивал руку.

Миновал центральную площадь, по левую руку осталась гостиница «Сердобск», по правую — величественный и при этом действующий Михайло-Архангельский собор, чудом переживший годы борьбы с «опиумом для народа».

А вот и районная больница. Территория огорожена двухметровым забором из сваренных прутьев, отдельные въезд и вход. Никаких вахтёров или охранников на входе нет, зато встречаю санитарку с ведром, в которое сложены какие-то тряпки, и она объясняет мне, как найти кабинет главного врача Андрея Ивановича Настина. Мне повезло, главврач был у себя.

— Что ж, Арсений Ильич, добро пожаловать в наши пенаты! — протянул он мне руку, вставая из-за стола. — Направление, диплом с приложением с собой? Ну-ка, извольте…

Он внимательно просмотрел мои оценки, чуть приподнимая брови и кивая каким-то своим мыслям, затем вернул мне документы.

— Да вы почти круглый отличник! Честно говоря, когда делали запрос в институт, не думали, что пришлют одного из лучших выпускников этого года. А почему в ординатуре не оставили?

Я вкратце пересказываю суть дела, Андрей Иванович качает головой:

— Что ж, мог бы посочувствовать, однако, как говорится, всё, что ни делается — к лучшему. Какие ваши годы! Надеюсь, за время, что будете у нас проходить интернатуру, вы поднаберётесь опыта, и в будущем защитите не только кандидатскую, но и докторскую.

Помню, что Настин был участником Великой Отечественной, считался отличным хирургом и долгие годы возглавлял «районку», вплоть до своей смерти в 1989 году. Как-то мы даже пересекались на каком-то мероприятии, где и меня, и его награждали почётными грамотами. Он тогда уже был в звании Заслуженного врача РСФСР. И сколько помню, никто о нём плохого слова не сказал, отзывались только в положительном ключе.

Выглядел Настин сейчас лет на пятьдесят с лишком, курчавые волосы с проседью обрамляли высокий лоб. И взгляд строгий, но в то же время смотрит как-то по-отчески, что ли… Ну да, по возрасту я ему как раз в сыновья гожусь.

— Давайте я вас провожу в отдел кадров… Трудовая книжка есть? Отлично! Трудоустроим вас, расскажут, где жить будете. А потом я вам устрою экскурсию по корпусам и заодно познакомлю с вашим будущим руководителем, благо что часик-другой у меня свободны. Редко я этим занимаюсь сам, но уж слишком перспективного интерна нам прислали. Кто знает, быть может, я сейчас беседую с будущим светилом советской, а то и мировой медицины.

Он улыбнулся, и я отзеркалил улыбку. Как говорится, в каждой шутке есть доля шутки, но вдруг в этой жизни, обладая знаниями будущего, я и впрямь достигну небывалых высот? Да ещё и мои способности, дарованные небесной канцелярией… Мне, честно говоря, не терпелось узнать, как далеко отныне простираются мои возможности в плане диагностики и исцеления, пусть даже эксперимент с абсолютным здоровьем мамы и показал, что ДАР реально действует. И вот эта районная больница, рассчитанная на несколько сотен пациентов, может послужить своего рода испытательным полигоном.

— Вы чемодан можете у меня в кабинете оставить, а вот документы да, не забудьте. Ну и деньги прихватите, если опасаетесь, что пропадут.

Опять улыбнулся, понятно, что шутка. Но документы я, конечно же, взял, сейчас они понадобятся при моём трудоустройстве.

В отделе кадров я провёл не более 10 минут. Написал на имя главврача заявление о приёме на работу, Настин его тут же подписал, а трудовая книжка со свежей записью перекочевала в сейф «кадровички». Далее наш путь пролегал в профком, где меня поставили на учёт, а затем в бухгалтерию. Там от главбуха я узнал, что буду получать зарплату по ставке рядового врача — 110 рублей в месяц, включая два суточных дежурства в месяц.

После этого мы нагрянули в кабинет заместителя главврача по АХЧ[1]. Им оказался некий Сергей Сергеич — юркий мужичок с бегающими глазками, мы с ним столкнулись буквально в дверях.

— Андрей Иванович, вы ко мне? А то я как раз собирался в котельную идти, насчёт мазута выяснить, сколько заказывать. Летом-то ещё ничего, котельная, сами знаете, работает периодически, для помывочной да прачечной, а вот зимой — там да, круглосуточно, так что, как говорится, готовь сани летом…

— Это ты правильно, Сергей Сергеич, думаешь… Вот, интерна привёл обещанного, что там у него с жильём?

— Ах, интерна! Да-да, помню, вы говорили, что должен приехать… Одну секунду.

Он вернулся за стол, выдвинул ящик и протянул мне ключ.