Константин Чиганов - Пламя свастики (Проект Аугсбург)
-- Телеуправление? - Виктор с интересом посмотрел на вершину конструкции. - Значит, что-то да у них получилось, - заключил он. - Ладно, Джек, пойдем дальше.
-- Минировать будем? - вмешался Поль. Ему уже надоело кожей чувствовать за спиной груз взрывчатки.
-- А зачем? - искренне удивился Уэйн. - Это не единственная установка, и чертежи у них есть. Лучше выжечь этот сортир ковровой бомбардировкой. А это...
-- ...значит, что мы-то должны тихо выйти отсюда живьем, - закончил русский. - Нам вон туда. Думаю, тут ты можешь дать волю своим пакостливым ручонкам, Поль. Они у тебя давно чешутся. - И он указал на серые стальные ворота в торце зала с аккуратнейшей красной надписью: "Внимание, химическая опасность! Не курить!"
Поль подошел к делу ответственно - разместил брикеты ВВ, упакованные в желтую непромокаемую бумагу, подвел бикфордов шнур, наискось срезал его конец. В голове у него встало детское воспоминание: вот он закапывает в песок на пляже петарду, оставляя торчащий хвостик, а остальные мальчишки стоят поодаль и наблюдают, как будто за ритуалом.
- Все отойдите подальше! - скомандовал он. Достал никелированную зажигалку "Зиппо" с обломанной петелькой, откинул крышечку. Желтый огонек лизнул дырчатую насадку. Зажигалку подарил механик-водитель его "Сомуа" за две недели до того, как закончил жизнь в горящем танке. Шнур с красной нитью в плетении, способный гореть под водой, слабо зашипел. Шепотом Поль отсчитал: "Три, два, раз..."
Грохнуло изрядно. Полетела строительная пыль, сухая, белесая. Ворота разошлись, одну створку перекосило, и она проскрежетала по бетонному полу.
Войдя, Уэйн ткнул пальцем в стену - помещение было куда меньше, размерами с гараж - и на стене над стандартной стальной дверью напротив входа рельеф.
На белом рыцарском щите скорчилась свастика, объятая алым пламенем. По верхнему обрезу щита готикой написано: "Аугсбург", под щитом такие же буквы гласили на латыни "Судьба побеждать".
А под рельефом стоял самолет, единственное, что здесь было. На низком сером трейлере с маленькими дутыми колесами. Длинный, сигарообразный фюзеляж без колпака кабины, бочки двигателей по обе стороны хвоста, скошенные крылья с белыми крестами. Сверху самолет-снаряд был желто-палевый, в мелком коричневатом крапе, низ - серо-голубой. По острому носу шел белый шрифт: ST-0393.
Виктор первым подошел, заглянул под крыло - не очень высокое, весь аппарат был размером с истребитель. Принялся ковыряться там в каких-то проводках, откинув длинный люк.
Уэйн смотрел почти равнодушно - враг разочаровал его. Клер прикрыла глаза, и Поль обнял ее за плечи, стараясь подбодрить. "Господи, и ради этого поганого железа погиб Старик?"- подумала она, чувствуя, что в глазах рябит от усталости.
- А вы зря радуетесь! - неожиданно сказал Виктор, распрямляясь осторожно, чтобы не стукнуться о крыло. - Вы думаете, это просто новая модель их гребаного Фау? Джек, и вы, остальные, подойдите сюда.
В отсеке, закрывавшемся люком, не смогла бы уместиться даже обезьянка уистити. Но тем не менее там стоял пульт в рычажками и кнопками. Даже изо всех сил вытянув протянутую в люк руку, человек не мог их нажимать.
-- Это органы управления! - никто не спросил, откуда Виктор это знает, говорил он совершенно уверенно. - И никаких следов радиоаппаратуры. Вот так, други мои. Мнения есть?
-- Пилоты-лилипуты. - Поль почесал черные завитки на затылке.
-- И самоубийцы вдобавок. Отсек открывается только снаружи.
-- Тогда что? - в глазах Уэйна появился интерес ищейки.
-- А хрен его знает! - слово "хрен" он сказал по-русски, не найдя эквивалента, Клер удивленно подняла брови. - Давайте сюда взрывчатку. Самое время.
-- Хорошо бы прямо на старте... - предложил Поль, но русский отверг:
-- Перед стартом обязательно осмотрят досконально. Ставь часовую мину.
-- Какое время?
-- Сутки, я думаю.
-- Жаль только, таймеров у меня маловато. Если тут рядом проходят топливные магистрали, может получиться совсем хорошо, чем бы этот гроб не питался, оно горит.
-- Оставь немного на дверь. - Уэйн шумно высморкался в кепи, не смущаясь, нахлобучил снова. - Раз так, двигаем дальше. Кто возражает? Поль, может, вы с ней пойдете назад? Ты ее проведешь. А мы с Вик...
-- Нет! - Клер глянула им в глаза.
-- Ну уж, я тебя не брошу!.. - Поль поглядел на Уэйна как-то виновато. - И вас тоже, ребята...
Офицерский сектор 12/131-КZ
-- Вальтер, вечером мы тебя ждем - у Макса день рождения!
-- Постараюсь прийти. - Он отвернулся от Бауэра, когда тот закрывал дверь в комнату, но уснуть не удалось. - Цум тойфель!
Словам таким Вальтер научился от батюшки, тот начал карьеру столяром и знал толк в выпивке и ругани. Первое его и доконало, когда Вальтеру исполнилось четырнадцать. Отец приветствовал приход Гитлера и сумел как-то угодить новой власти так, что получил доходную должность в аппарате, а сына смог отдать в интернат СС.
Вальтер вытянулся на койке - двухметровый нордический красавец, белокурый и голубоглазый. Хотя остальные из отряда 131-КZ носили сероватую полевую форму СС, их командир ходил в любимом черном, с серебряными нашивками штурмбаннфюрера. Недурно для двадцати трех лет, если даже не вспоминать о почетном мече из рук рейхсфюрера СС. За "Аугсбург". Ступень отменной лествицы. Конечно, многие завидовали, особенно когда пополз слух, что Вальтера единственного в столь молодые годы пригласили в замок Вавельсбург, к фюреру. Черт бы заткнул болтливые глотки.
О "крещении кровью" в подземельях замка у Вальтера остались самые смутные воспоминания, но уж встреч с фюрером он не забыл. Дважды видеть этого мирового гения - не всякий армейский генерал такого удостоится! От Гитлера просто било энергией воли.
Вальтер взял со столика у кровати и надел золотые швейцарские часы - ничего, скоро у Германии будут лучше, только закончим войну. Тогда и жирным потомкам Телля не удержаться в стороне.
В отличие от казарм охраны, в комнатах 131-КZ жили по двое и стояли нормальные кровати с панцирными сетками. Вальтер не одобрял такого комфорта - воины Рейха не должны себя баловать. Ладно, ребята и так выкладываются за день, пусть хоть поспят на мягком.
Вальтер вышел в коридор с голыми лампочками под потолком. Спустился узкой бетонной лестницей в офицерскую столовую. Сегодня на ужин была свинина с капустой, "истинно тевтонское блюдо", говорил Бауэр. Иногда Вальтеру нравилась его болтливость, оберштурмфюрер развлекал его лучше, чем это сделал бы попугай.
Гитлер тогда сказал: "Вы - истинная надежда Рейха". Конечно, не единственная, не будем страдать манией величия. Были иные тайные силы.
В столовой почти никого не было, низкое сводчатое помещение слабо освещал пяток ламп в сетках. Над окном раздачи - надоевший за год девиз насчет судьбы.
Вальтер воткнул вилку в кусок свинины, поморщившись - он не любил мясо с прослойками сала. И тут же замер, наклонившись к столу. Еда пахла как-то... Как-то неправильно. Такое значит - нечто произойдет в ближайшем будущем. Предвидение укололо иглой правый висок - а что-то уже произошло.
Пища отдавала кровью.
Подземные коммуникации
"Добро пожаловать в метро "Аугсбург"!
Уэйн прочитал это на картонном плакатике над дверью в конце коридора. Время двигалось неумолимо, и предчувствия становились все хуже и хуже.
-- Тащи ее сюда! - кто-то отчетливо сказал за дверью по-немецки.
-- Зо, зо!
Уэйн прижал спину к стене - судя по шуму, там что-то грузили и переговаривались человек десять, не меньше. Он знаками показал, как действовать. С сожалением погладил одну из гранат у пояса - все взяли по две, для большего просто не было места.
Он ногой распахнул стальную дверь, (какой легкой она оказалась), и четыре ствола изрыгнули серии щелчков. Взвизгнула какая-то шалая пуля.
Серо-зеленые фигуры падали, лязгнуло несколько раз, один вскрик и все. Одиннадцать человек умерло, не поняв, что происходит. Клери тяжело дышала, смаргивая невольные слезы.
- И правда, метро, - сказал Поль, опуская СТЭН и вынимая пустой магазин.
Перед ними открылось низкое и очень просторное помещение из того же голого бетона. Два рельсовых пути, вмурованных в пол, уходили в полукруглые тоннели, там мог бы проехать грузовик. Над темными жерлами тоннелей белые таблички с цифрами: 1 над правым и 3 над левым. Меж обычными рельсами лежал ярко-желтый, токопроводящий. На стене - герб, ниже - красная надпись "АУГСБУРГ-2". Вместо названия станции.
Пути сближались, оканчиваясь у поворотного круга перед металлическими воротами, за кругом рельсы уходили под створки. На кругу стоял маленький желтый локомотив с открытым вагончиком, наполовину загруженным зелеными длинными ящиками - несколько таких лежали поодаль. По бортам поезда проходила черная полоса, на носу тягача, под единственной фарой - черный номер 24.
