Rein Oberst - Чужой для всех
Стрелковые подразделения не могли сделать больше, чем они сделали. Без поддержки артиллерии, без авиации и танков, идя в бой с винтовкой-трехлинейкой, не имея достаточно боекомплектов, притом плохо обученные и не умеющие воевать они были обречены на смерть. Бойцам был отдан категорический приказ наступать, и они наступали, выполняя его до конца. В окружение попали десятки тысяч бойцов и командиров Красной Армии 63-го и 67-го стрелковых корпусов. Многие из них были взяты в плен, другие пали смертью в Жлобинском, Быховском, Журавичском, Рогачевском, Пропойском (Славгородском) районах Могилевской и Гомельской областях Белоруссии.
Командир 63 корпуса Л. Г. Петровский, выходя из окружения, погиб в бою 17 августа 1941 г. у д. Скепня Жлобинского района.
Выходя из окружения, погиб командир 467-го стрелкового полка 102-й стр. дивизии полковник Ш. Г. Кипиани у д. Виляховка Быховского р-на.
Группа бойцов и командиров 102-й стр. дивизии до 200 человек во главе с бывшим начальником штаба, командиром этой дивизии комбригом И. Г. Бессоновым (до войны – командир дивизии войск НКВД) при выходе из окружения в боях была уничтожена и рассеяна. Командир дивизии комбриг Бессонов 26 августа 1941 г. сдался в плен у д. Роги Старосельского р-на Гомельской обл. и перешел на службу к врагу. 19 августа немецкие части заняли город Гомель.
25 августа директивой Ставки Верховного Командования Центральный фронт, фактически уже переставший существовать, был расформирован. Немецкие войска полностью оккупировали территорию Белоруссии.
Глава 6
Хорошо отлаженная и прекрасно вооруженная немецкая бронированная машина стремительно продвигалась на восток. Впереди нее шли разведывательные отряды. Они, как щупальца огромного спрута, растекались по левобережью Днепра Могилевщины и собирали информацию о противнике. При столкновении с крупными частями русских они не ввязывались в бой, уходили под крыло основных моторизованных сил. Затем совместными усилиями наносили неприятелю сокрушительный удар. При встрече с мелкими группами отступающих красноармейцев, они проявляли решительность и, ведя подавляющий пулеметный и артиллерийский огнь, их уничтожали.
Однако неожиданное наступление русских стрелковых полков 21-й армии РККА генерал-лейтенанта Ф. И. Кузнецова, а также упорные бои за Могилев с частями 13-й армии Ф. Н. Ремезова, контратаки на Пропойск и Кричев частей 4-й армии Л. М. Сандалова, временно сбили наступательный порыв Вермахта.
Это коснулось в большей степени немецких дивизий 24-го моторизованного корпуса 2-й танковой группы генерал-полковника Г. Гудериана. Они вынуждены были приостановиться и развернуться фронтом на юг.
Поселок Поляниновичи Журавичского района в тот момент оказался перевалочным пунктом для командования корпуса. Было принято решение на несколько дней обосновать в этом Богом забытом славянском уголке штаб соединения.
Несмотря на утрешний час, было тепло и безветренно. Прогретый воздух, густо перемешанный с пылью от сапог и машин и пропитанный солдатским, а также лошадиным потом смогом стоял на проселочной дороге, тянувшейся от Сельца к Поляниновичам.
— Откройте форточку, Вальзер! — сняв фуражку и протирая потный лоб с высокими залысинами, указал недовольно водителю полнеющий майор интендантской службы. — Дышать нечем, скоро задохнемся!
— Надо бы потерпеть, господин майор, — возразил тому впереди сидящий молодой с ямочкой на подбородке обер-лейтенант с танковыми эмблемами. На его груди, ниже левого накладного кармана красовался Железный крест 2-й степени. — Еще хуже будет. Потерпите, скоро намеченный поселок.
— Не умничайте, Франц. — и майор, ничего более не говоря, сам открыл свою форточку. Плотный поток затхлого воздуха, полыхнул в лицо майора и быстро заполнил салон «Опель-капитана».
— Фу, — скривился интендант. Но вскоре его физиономия перекосилась еще большей гримасой, причем от испуга, а не от злости. В форточку вдруг ворвался быстро нарастающий треск длинной пулеметной очереди.
— Что это такое, Ольбрихт? Здесь не должно быть русских! Вальзер, остановите машину! Немедленно остановите машину! — но водитель уже и без команды старшего офицера сам нажал на педаль тормоза. Впереди неожиданно затормозил бронетранспортер связистов.
— Не беспокойтесь, господин майор, это ненадолго, — хладнокровно произнес все тот же молодой офицер и, обернувшись, удивленно посмотрел на майора внимательными серыми глазами. — Думаю, наш передовой взвод наткнулся на группу русских окруженцев. Скоро бой закончится.
— Мне бы ваше спокойствие, — роптал майор. — Вы не женаты, Франц, а у меня двое детей школьников: Эммочка и Пауль и у Вильды больное сердце. Она не выдержит, если со мной что-то случиться.
— Вам бы булочки выпекать, господин майор, как раньше, а вы решили военным ремеслом заняться, — добродушно засмеялся обер-лейтенант Ольбрихт. — Слышите? Уже не стреляют.
— Слава Богу! — майор вновь протер вспотевший лоб. — А вы провидец, господин Ольбрихт.
— Не преувеличивайте, господин майор. Просто я изучил в штабе последнюю сводку о противнике. Короткий бой действительно, еще толком не начавшись, после нескольких орудийных выстрелов затих. Движение обеспечивающих подразделений продолжилось.
Через десять минут «Опель-капитан» с офицерами управления беспрепятственно подрулил к самому большому зданию в поселке. На его входе еще висела добротная доска с надписью «Сельский Совет». Офицеры не спеша вышли из машины. Их внимание сразу привлекла недалеко стоявшая группа солдат и младших командиров, которые громко смеялись. Ольбрихт огляделся и по эмблемам, красовавшимся в виде медведей на башнях танков, понял, что это танкисты из 3-й танковой дивизии.
Когда майор Зигель, так звали интенданта, и обер-лейтенант Ольбрихт подошли вплотную к веселящейся группе панцершютце, те притихли. Только рослый, с закатанными рукавами танкист унтер-фельдфебель, не замечая их, оскалившись, садистки длинной палкой тыркал в лежащего раненого человека. Тот был русским танкистом. Его обгорелый комбинезон говорил о ранении и недавней трагедии. Молоденький паренек сидел на пыльной дороге и затравленно, жалостливо смотрел на немцев. Его лицо было в кровоподтеках. Из рассеченной губы текла кровь. Он пытался отвернуться от ударов унтер-фельдфебеля, но у него это плохо выходило. Получая ощутимые толчки, он слабел на глазах.
— Что здесь происходит? — громко произнес Ольбрихт. — Кто старший, доложите?
Рослый унтер-фельдфебель недовольно повернулся и нагло посмотрел в лицо Франца. На его черной помятой танковой двубортной куртке висел знак за штурмовые атаки и серебряная полоска за ранение. Не приняв стойки «смирно», он смело ответил, глядя прямо в глаза обер-лейтенанта, не обратив внимания что в двух шагах от того сзади стоял майор:
— Это наш пленник, господин обер-лейтенант. Мы его допрашиваем.
— Допрашиваете? — удивился Ольбрихт. — Какие показания дал русский пленный?
— Этот русский Иван не понимает по-немецки. Придется его расстрелять. Возиться с ним нам некогда.
— Подождите выполнять свои экзекуции, унтер-фельдфебель, — не отводя взгляда, твердым берлинским акцентом проговорил Ольбрихт. Его раздражал бесцеремонный вид сержанта. — Приведите себя в порядок и доставьте военнопленного в это здание. Я сам его допрошу. Ольбрихт осознавал, что влезает не в свое дело. Но позволить у всех на глазах убить, как зверя, этого военнопленного, он не мог. Он был так воспитан.
— Господин обер-лейтенант! Это наш пленный и мы с ним поступим так, как считаем нужным, — вдруг раздался раздраженный голос. Майору Зигелю была неинтересна возня по поводу пленного и он, видя назревающий конфликт с самоуверенными танкистами, удалился осматривать здание сельсовета.
— Кто вы? Представьтесь? — Ольбрихт внимательно посмотрел на подошедшего старшего лейтенанта. Тот хотел что-то возразить, но передумал, видя перед собой мужественного, строгого, хотя и молодого офицера, явно прибывшего из штаба.
— Командир 2-го взвода 4-й роты 2-го батальона 6-го полка третьей танковой дивизии обер-лейтенант Нотбек.
— Обер-лейтенант Ольбрихт, второй адъютант командира 24-го моторизованного корпуса. Офицеры отдали друг другу приветственную честь.
— Вы выполнили свою задачу, господин Нотбек?
— Да, господин Ольбрихт. Отмеченные на карте поселки свободны от русских. Южнее их тоже нет. Во время разведки произошел встречный бой с русским танком. Унтер-фельдфебель Румпф, командир взвода указал в сторону танкиста с палкой, одним точным выстрелом поразил врага. Наши потери: один мотоцикл и два раненых панцершютце.
