Артем Рыбаков - Переиграть войну! В «котле» времени
— Отдельный саперный батальон.
— И что им здесь могло понадобиться.
— Как что? Скипидар, конечно. Как скоро они здесь будут?
— Тотен сказал, минут пятнадцать у нас есть.
— Будем брать?
— А у нас выхода нет. Часть народа в разгоне, да и раненые у нас. Люк!
— Да, командир? — отозвался Люк, выходя из-за сарая.
— Бери снайперку и в кусты. Так, артиллеристы, — обратил он внимание на окруженцев, с карабинами в руках вышедших из сарая, — прячьтесь за дровами и, как мы начнем, долбите немцев. Только не высовывайтесь!
Потом он повернулся ко мне:
— Как думаешь, сколько там народу может быть?
— От пяти до двадцати. В «Круппа» человек шесть влезает, а в «Блиц» и двадцать поместится, но хабар-то они должны куда-то грузить.
— Тогда ты с автоматом отсечешь их с тыла. Гранату возьми.
— На фиг, машины жалко.
— Нашел о чем жалеть.
— Ты только Тотена с поста не снимай, мало ли что.
— Не учи отца…
— Понял, командир. Разрешите идти?
— Давай, Тоха. Ты — наша главная огневая мощь.
Метнувшись в кусты, я выбрал позицию с тем расчетом, чтобы оказаться сзади от остановившихся машин. Краем глаза заметил Бродягу, который с двумя пистолетами в руках скрылся за сараем, что стоял ближе всего ко въезду на смолокурню. Фермер, невзирая на его почти двухметровый рост, бесследно растворился в зарослях.
Потянулись минуты ожидания. Наконец я услышал негромкий рокот моторов. Тотен не ошибся — впереди действительно ехал «предок „Круппа“» — многофункциональный армейский автомобиль L2 с очень необычным покатым капотом. В машине, не считая водителя, сидело еще пятеро. «Ну, Бродяге это — секунд на пять работы с двух-то рук», — подумал я.
«А вот сколько гадов в „Блице“?» — На наше несчастье, легкий грузовик был тентованным.
Головная машина въехала на территорию смолокурни и остановилась почти точно напротив «штабного» сарая. Радостно переговариваясь, немцы вылезли и стали оглядываться. «Блиц» как раз затормозил, останавливаясь позади «Круппа». К сожалению, он закрыл от меня двух немцев. «Ну и фиг с ними, у меня другие заботы», — подумал я, поднимая к плечу «эмпэху», поскольку именно в этот момент из-под тента высунулись две пары рук и стали возиться с замками заднего борта. Нажав большим пальцем левой руки тангенту, я сказал в рацию:
— Здесь Арт. Я начинаю! — И двумя короткими очередями снял немцев, возившихся с замками. Практически в этот же момент за машинами часто захлопал «ТТ». Я перенес огонь в глубь кузова, целясь по верхнему краю борта. На смолокурне три раза выстрелили из винтовки. Тремя короткими очередями добив магазин, я поменял позицию, перекатившись через дорогу… В пару секунд поменяв магазин и взяв на прицел кузов «Опеля», я замер. Метрах в пяти от меня зашевелились кусты, и я, скосив глаза, увидел командира. Жестами он показал мне, что собирается «прогуляться» до грузовика. Ответным жестом я показал, что понял, и приготовился страховать его.
Согнувшись, Саня шустро преодолел несколько метров. И «крюком» забросил внутрь дымящуюся гранату, сопроводив это действие криком: «Гранатен!». Я вжал голову в плечи, ожидая взрыва. В кузове кто-то панически закричал, и практически одновременно с громким хлопком нашей страйкбольной гранаты в облаке шариков через борт выпрыгнул немецкий солдат. Быстрый шаг, и от удара прикладом немец рухнул на землю.
Сноровисто связав немца куском шнура, командир повернулся ко мне:
— Ну что, посмотрим, что нам бог послал?
— А то! — ответил я.
Кроме трупов пяти немецких солдат, подстреленных мной, в кузове бог послал нам несколько комплектов шанцевого инструмента, немного взрывчатки и — самое ценное — подрывное оборудование. Свалив тела на землю, мы с Сашей собрали стволы покойных и пошли посмотреть, что есть «вкусненького» в «Круппе».
Когда мы обошли грузовик, то застали следующую сценку: Бродяга деловито и, скажем так, не очень гуманно шмонал немцев, а ошалелые окруженцы стояли в сторонке, судорожно сжимая в побелевших от напряжения кулаках свои короткие карабины. На лобовом стекле грузовика, прямо напротив места водителя, белела аккуратная дырочка — явно Люк свою снайперку опробовал. Заметив среди окруженцев экс-майора, я кивнул ему:
— Боец Трошин, возьмите еще двоих и разгрузите грузовик! И поаккуратнее: там взрывчатка! — скомандовал я.
Похоже, что Трошин, невзирая на долгую службу, никогда не видел, как за примерно минуту три человека уничтожают отделение противника, и тем более не видел, как один человек за пять секунд убивает шесть человек, стреляя из пистолетов с обеих рук. Поэтому солдат-майор беспрекословно бросился выполнять мое распоряжение, поминутно уважительно косясь на нас.
— Так, Шура, — обратился Фермер к Бродяге, — давай на пару с Казачиной оприходуйте вражеское имущество, а мы пока машины в тенек отгоним.
Технический уровень доставшегося мне «Круппа» значительно превосходил таковой у полуторки.
По крайней мере, электростартер у него был. Помучившись немного с тугим сцеплением, я с грехом пополам отогнал вездеход за сарай, где и принялся внимательно обыскивать трофей. Особенно меня порадовали офицерский планшет с крупномасштабной картой, найденный между сиденьями, и три круга домашней колбасы, которые я нашел в одном из ранцев, притороченных к борту машины. Сграбастав все сколько-нибудь ценное, я распихал добычу по ранцам и поволок в «штабной сарай».
В «предбаннике», где мы так удачно повязали окруженцев, я обнаружил пленного немца. Похоже, наш командир решил особенно не церемониться, поэтому фриц был подвешен на крюке, вбитом в стену. О нет, никакого анимэшного садизма! Просто наши зацепили веревку, связывавшую руки пленного, за крюк, так чтобы тот едва касался пола мысками своих сапог. Выражение лица, насколько я смог разглядеть под повязкой, удерживающей кляп, было далеко не радужное. Печаль, недоумение и тоска светились в глазах ефрейтора. Я его где-то понимал: резковат переход от героя-победителя к тушке, подвешенной на крюке. Так и катарсис словить можно.
Вежливо постучавшись в перегородку, я заглянул в «командный отсек». Командир и Бродяга сидели с одной стороны стола, удивленно-испуганный Сотников — с другой. Между ними высилась груда разнообразной взрывоопасной фигни, извлеченной из кузова грузовика…
— О, товарищ старлей к нам пожаловал, — радостно сказал Шура-Два, — сейчас с переводом нам поможет.
— Нашел чего? — поинтересовался командир.
Я поставил все три ранца рядом со столом и протянул ему карту:
— Вот, я быстренько глянул. Хотя бы понятно, в чьей полосе мы «танцевать» будем.
— А не все ли вам равно, кого резать и взрывать? — поинтересовался артиллерист.
— Конечно, нет. Есть цели стратегические, оперативные и тактические, — лекторским тоном начал Бродяга…
— Но о первых двух типах вам, товарищ лейтенант, — голосом выделил звание Сотникова Фермер, — знать не положено!
Лейтенант обиженно замолчал, но, видимо вспомнив, что все остальные в комнате, кроме него, старшие командиры, выдохнул и огрызаться не стал.
Бродяга протянул мне несколько коробок и, показав жестом, что, «мол, посмотри, что там», вместе с командиром углубился в изучение карты. Спустя пару минут оба начальника оторвались от этого увлекательного занятия:
— Да, говорила мне мама: «Учи иностранные языки, сынок. В жизни пригодится!» — сокрушенно проговорил Саша-Раз. — А тут, блин, сплошные немецкие сокращения.
— Давай я посмотрю, — предложил я.
— А ты с коробками разобрался? — поинтересовался Бродяга.
— Да, в этой — обычные детонаторы, — сказал я, протягивая ему две коробки. — Видишь, так и написано: Sprengkapsel № 8.[13] Если мне мой маразм не изменяет, они и «аммиачку» «завести» могут. Плавленый тол — точно раскочегарят. А это — электровоспламенители, но у нас своих вроде хватает.
Взяв карту, я попытался разобраться с непривычными немецкими обозначениями.
— О, мужики, а тут смолокурня наша отмечена. Карандашом. И сноска на полях — «Teerbrennerei».[14]
— Это что такое? — спросил Фермер.
— А Аллах его знает! О, а в скобочках пометка — «Terpentin». Уже яснее — это — «скипидар» по-немецки.
— Извините, товарищ старший лейтенант, а почему вы сейчас Аллаха упомянули? — влез в разговор Сотников.
— А мы с товарищем майором еще со Средней Азии вместе, вот и привыкли — там это быстро прилипает, — нашелся я. Все-таки тренированность в интеллигентских диспутах — великая вещь!
— Так, лирика — потом! Что ты еще там вычитал? — спросил командир.
— Судя по карте, мы уже во втором эшелоне немцев. Если исходить из тех сокращений, что я разобрал, то вокруг куча штабов и тыловых подразделений, типа саперов, артиллеристов, отдельных транспортных частей и немного пехоты.
