Артем Рыбаков - Переиграть войну! В «котле» времени
— Старшой, заходи, — поприветствовал меня Фермер, — гляди, каких фруктов поймали.
Фрукты были как фрукты — артиллерийский лейтенант, сержант тех же войск и два бойца непонятной принадлежности. «Наган» командира и «СВТ» одного из бойцов уже были нагло экспроприированы Фермером и Люком, в то время как короткий артиллерийский карабин был за ненадобностью отброшен в сторону.
— Товарищ майор, разрешите доложить! — несколько официально начал я. — Больше в лесу никого нет!
Судя по тому, как разгладилось лицо лейтенанта, в лесу на самом деле еще кто-то прятался. Я сделал зарубочку на память, ведь если общение пойдет не по-нашему, то придется тех, в лесу, зачищать. По-прежнему щурясь от бьющего в глаза света, артиллерист заговорил:
— Назовите себя!
«Да, наглый, как танк!» — подумал я. Похоже, что наш командир был того же мнения.
— Лейтенант, а вы не забываетесь? — холодно поинтересовался Саша. — Вроде это мы вас в плен взяли, или я что-то пропустил? — И тут же резко, каркающим голосом добавил: — Фамилия?! Часть?!
Летеха вздрогнул как от удара и попытался привстать, но Люк тут же упер ствол «эсвэтешки» ему точно в центр лба, и лейтенант обреченно осел.
Тут в нашу «домашнюю заготовку» совершенно неожиданно вмешался Дымов. Выбравшись из-под стола, он обратился к Фермеру:
— Товарищ майор госбезопасности, но ведь это свои, наши… Советские бойцы!
Ледяным тоном Шура осадил доброхота:
— Свои в это время дома сидят, теле… — Он осекся. — Устав на ночь учат!
И продолжил допрос:
— Ваши документы, лейтенант!
Тот, видимо поняв, что цацкаться с ним не будут, но и услышав, что пленили его свои, пусть и суровые энкавэдэшники, качнув головой, ответил:
— Тут они, в нагрудном кармане.
Люк, передав мне винтовку, ловко вытащил из указанного кармана командирское удостоверение и передал его Фермеру.
— Так, Сотников Сергей Степанович, двадцать второго года рождения… командир отделения ПТО 134-го ОПУЛБ… Ну и где же ваше отделение, товарищ лейтенант?
— Да вот оно и есть, — мотнул головой пленный, имея в виду своих коллег по плену.
— Товарищ лейтенант, — обратился наш командир к Люку, — документы сержанта достаньте!
Вытащив из нагрудного кармана сержанта серую красноармейскую книжку, Люк протянул ее командиру.
— Так, Несвидов Емельян Васильевич, одна тысяча девятьсот шестого… Из старослужащих или мобилизованный? — спросил Саша сержанта.
— Старослужащий, — буркнул тот.
— …командир орудия отделения ПТО 134-го ОПУЛБ… — продолжил чтение командир. — Так, бойцов отведите в большой сарай… И поесть им захватите, а мы с начсоставом пока побеседуем… — принял он соломоново решение. — Лейтенант, вы можете встать. И вы, сержант, — тоже. Нет, оружие мы вам пока не вернем, — остановил он сержанта потянувшегося было за своим карабином.
— Товарищ майор госбезопасности, там, в лесу, еще наши остались, — внезапно сообщил лейтенант.
— И сколько там «еще ваших»? — поинтересовался Фермер.
— Трое. Но двое из них раненые.
— Так, Казачина и Дымов, вы — идете с… сержантом. Ты, Ваня, кликни военврача, и вперед — за ранеными… Товарищ старший лейтенант — это уже мне, — смените военврача на посту.
Еще через сорок минут суеты, перемещений и хлопот все окруженцы были размещены на постой в большом сарае, где Док и занялся ранеными. Перед тем как сменить нашего медика на посту, я рекомендовал ему не светить перед окруженцами иновременными приблудами, а постараться оказать первую помощь и плотнее заняться целительством уже завтра поутру, на что Серега, как истинный последователь Гиппократа, послал меня далеко и надолго.
Еще через полчаса ко мне на пост пришел Иван и сообщил, что командование желает видеть меня в штабе, где сейчас проходит беседа с командиром артиллеристов.
ГЛАВА 8
Из разговора с молоденьким, только весной прибывшим из училища лейтенантом и старым, опытным сержантом мы узнали, что набредшие на нас семь человек — это остатки гарнизона одного из узлов Минского укрепрайона. Летеха (с помощью сержанта, конечно) командовал двухорудийным капониром, что стоял у шоссе в районе села Лумшино, примерно в десяти километрах к северо-востоку от Заславля. Когда немцы начали ликвидацию «котла», артиллеристы успешно отбили первые атаки и даже, по их словам, подбили два танка, но потом части немногочисленного пехотного заполнения из 100-й стрелковой дивизии отошли, и гарнизоны капонира и двух ближайших пулеметных дотов оказались предоставлены самим себе. Без связи и с весьма ограниченным запасом еды они отбивали атаки немцев еще три дня, но когда у них на глазах немецкие саперы один за другим подорвали два дота, расположенные примерно в километре по левому флангу, лейтенант Сотников принял решение прорываться к своим. Десять дней назад, когда они, подорвав оборудование дотов и спрятав на болоте два «максима» и одну «сорокапятку», вышли на прорыв, их было двадцать семь человек. К своим вышло семеро.
— Вы, товарищ майор, дайте команду доставить нас в Минск. Вы поймите, я не в тыл рвусь. Я знаю, артиллеристов сейчас не хватает! Особенно противотанкистов. А у нас опыт есть! Товарищ майор госбезопасности…
На лицо Фермера мне было больно смотреть.
— Вы, лейтенант, успокойтесь… — медленно и горько сказал он. — Но в Минск я вас отправить не могу. Немцы взяли его двадцать восьмого июня, а два дня назад ликвидировали остатки оборонявших город наших войск. Мы прибыли сюда по заданию командования для организации действий партизанских отрядов…
В этот момент Сотников, неверяще смотревший на нашего Сашу, заплакал… Заплакал по-мальчишески, навзрыд, вытирая глаза грязными кулаками… Мы остолбенели.
Саня откашлялся, а потом протянул Сотникову свою флягу:
— На, выпей, лейтенант. А потом спать иди. Это приказ.
Артиллерист схватил флягу и сделал здоровенный глоток. Ух, еж твою… Глаза у него полезли из орбит, слезы брызнули с новой силой, он разевал рот, как рыба, выброшенная на берег. Из жалости я сунул ему в руку стакан с водой. Я на вас бы посмотрел, если бы вы напиток «Специальный» так маханули. Это командир не подумал. В «Специальном» 64 градуса будет и травок разных много, поэтому во рту крепость не ощущается, но для непривычного горла — кошмар.
Поняв, что разговора сегодня не получится, командир сказал сакраментальное:
— По команде «Отбой!» наступает темное время суток! — И добавил свою любимую предотбойную присказку: — Кто последний спать ложится — тот дурак и гасит свет!
ГЛАВА 9
Я не великий спец по научной части и не берусь объяснить, что такое с нами со всеми произошло. Только что были там, вдруг бац! — и мы лежим в кустах и смотрим на давно прошедшие события как их непосредственные участники. Как это вышло? А кто ж сейчас разберет? Легче от этого уж точно не будет. «Попала нога в колесо — пищи, а беги». Что произошло, потом думать будем, сейчас другие вопросы есть, поважнее.
Строго говоря, положение неважное. Реального боевого опыта у всей нашей группы не так уж и много. Фермер, Люк и у меня чуток. Причем у меня он крайне специфический, можно сказать, что и не боевой вовсе. Спецоперации — это все же не фронтовой опыт. Нет, быстро завалить двоих-троих в сшибке я и сейчас могу, даже и из чужого ствола или вовсе без него. Но тут несколько другие вещи надобны. Втроем с Фермером и Люком я бы и вовсе не задумывался, прошли бы куда надо и как надо. Тихо и без шума. Вопрос только, куда идти. Но вот такой сборной командой… Ребята молодцы, вписались в обстановку ровно, без особенных нервов и соплей, а ведь это все всерьез, тут пули не пластиковые. Да и первая кровь… это тоже не сахар, знаете ли. Арт-молодец, я бы и сам в его годы лучше не сработал. Казачина все воспринял как должное, Док так и вовсе будто и не уходил отсюда никогда. Что тут, что в Подмосковье, свое дело знает добре. Для него пациент — он и в Африке пациент. Тотен же, как в руки реальный ствол взял, так вроде и подрос чуток, посерьезнел, подобрался как-то. Да ладно, друг друга знаем не первый год, тут все более-менее ясно. Игоря, конечно, жалко — по глупости, считай, нарвался. Да ведь нарываются всегда не по уму.
А вот окруженцы эти… Мент, ладно, он не пуганный еще всерьез. Озадаченный, растерянный — это есть. Зато страха в глазах нет, не успели его еще всерьез напугать. Один, может, и сгинул бы по дурости, а тут почувствовал за спиной поддержку, воспрял. Не бросили нас, помнят, вон, бойцов каких прислали! Для него майор госбезопасности фигура более чем серьезная. Начальником районного управления небось у него капитан был? Так что, когда я ему намекнул, что мы тут не просто погулять вышли и абы кого с собой брать не будем, он только что на цыпочки не встал.
