Дмитрий Колосов - Император открывает глаза
– Нет, – покачал головой Магрок.
Они шли вдоль берега примерно в двадцати – двадцати пяти стадиях южнее Лисса. Недурное местечко, обычно кишащее пузатыми торговыми судами. Но сегодня здесь было пусто, и пустота эта наводила тоску. Магрок зевнул, после чего чуть повернул голову и покосился за спину. Чуть позади и мористее его «Осы» – так прозвали корабль Магрока за особую стремительность – шла еще одна лемба, экипаж которой, вне сомнения, также испытывал скуку. Магрок вернул единственный глаз в исходную точку. Море больно ударило по зрачку яркими бликами напоенной солнечным светом ряби, похожей на шкуру бесформенного чудовища.
– Дерьмо! – пробормотал Магрок, поправив повязку, прикрывавшую язву вытекшего глаза.
И, словно откликнувшись на бранное словцо, с вершины мачты завопил пират, следящий за горизонтом.
– Корабль! Корабль!
Магрок дернул головой, устремив взор вверх. Рука наблюдателя указывала куда-то в простор моря.
– Ходу! – рявкнул пират.
Повинуясь этому крику, поползли по мачте бравые парни, расправляя до полного вздоха узкий, хлопающий ветром парус. Стегр принялся колотить в барабан, задавая ускоренный ритм. «Оса», прыгая по волнам, рванулась вперед, словно застоявшийся в стойле конь.
Свистел ветер, бросавший в лицо клочья холодной, острой на вкус пены. Сумасшедшая чайка, оставившая кромку прибоя, о чем-то голосила за кормой. По небу летели облака. Наверно, летели…
– Быстрее! – кричал Магрок, и лемба внимала его воплю, набирая ход. Быстрее! – визжал ветер. Быстрее! – вторили облака. Быстрее! – скрипели борта, роняя вниз окрашенную чернью смолы пену. Быстрее…
Он приближался. Он – сначала парус, потом корабль. Потом…
Пентера! Кажется, это охнул Стегр.
– Пентера!
Пентера значила – Рим. Более здесь не могло быть пентер, вернее квинкверем, как называли эти гигантские корабли римляне. Пентера значила большие проблемы и полное отсутствие добычи. Но…
Магрок посмотрел на Стегра, и Стегр кивнул Магроку. Раз римляне душили славных парней, значит, славным парням следовало б отплатить римлянам. Следовало б, если хватит отваги. Хватит ли?
– Хватит? – спросил Магрок у Стегра. Тот с усмешкой кивнул.
– Давай!
Магрок обернулся. Вторая лемба, под началом Доква, шла следом, готовая повторить маневр флагмана.
Квинкверема была уже близко. Так близко, что можно было отчетливо различить не только частокол весел, но и суматошно снующих за бортами солдат. Послышался глухой, слабый, едва различимый из-за рокота волн рев военной трубы. Пентарх подбадривал себя и своих людей.
Нервно куснув губу, Магрок покосился на стоящего рядом Стегра. Тот понимающе посмотрел на капитана. Еще бы не понимать. Враги располагали доброй сотней легионеров, к каким, в случае надобности могла присоединиться сотня тринитов. Пиратов, включая гребцов, было не более полутора сотен. Не слишком уж много, если учесть сколько стоит в бою гражданин свободного Рима. Но и не так уж мачо, если принять во внимание ту злость, что накопили бравые парни на этих самых граждан.
Корабль был уже близко. Это был римлянин, и, несомненно, пентера, та самая, что сыны Ромула срисовали у пунов. Три ряда весел, самый нижний из которых обслуживался пятерным количеством гребцов. Отсюда и быстрота, какой не имеет триера. Отсюда и маневренность, уступающая разве что стремительной лембе.
Бах! Камень с резким грохотом врезался в нос судна рядом с Магроком. Плохая новость – на квинквереме есть балеарец.[13] Бах-бах! Еще два камня. Балеарцев не меньше, чем трое. Из-за спины коротко взвизгнули тетивы. Бравые парни – не лучшие лучники в этом мире, но тем не менее, стрелы попали в пентеру, какая, несмотря на все усилия гребцов, не могла сравняться по ходу со стремительными узкорылыми лембами.
Магрок махнул рукой. Вторая лемба взяла вправо, обходя пентеру с другого борта. Воздух разрезал хищный свист от близкого камня. Магрок ухмыльнулся. Забава была ему по душе. Позади послышался крик уязвленного стрелой или камнем. В тот же миг, словно повинуясь этому крику, «Оса» рванулась в сторону. Хруст весел – они полетели разом, сломанные либо вырванные из рук, смоленый борт соприкоснулся с бортом, и вонзились в древесное тело крюки гарпагонов, взвились вверх абордажные кошки. Магрок схватился за ближайшую из них, брошенную от носа, истошно при том завопив:
– На борт!
Невзирая на то, что бравые парни сразу дали понять о своих недобрых намерениях, обитатели квинкверемы до последнего не могли поверить в то, что пираты решатся напасть на них. Потому абордажная партия поначалу встретила слабое сопротивление. Лишь четверо эпибатов бросились навстречу Магроку и еще двум перемахнувшим через борт пиратам. Трое на четверо? Ловкий удар мечом, и Магрок уравнял численность сражающихся.
Кровь пурпуром растеклась по палубе, воздух огласил звон стали. Через борт один за другим перемахивали пираты. Навстречу спешили наконец-то проникнувшиеся серьезностью происходящего римляне. Это были эпибаты в полном вооружении легионеров.
Потом из-под палубы начали выскакивать гребцы-триниты, оставившие ненужные более весла. Поначалу верх был на стороне пиратов, атаковавших неприятелей сразу с обеих сторон. Иллирийцам удалось оттеснить врагов от бортов, сбив их в нестройную кучу в центре судна, но очень скоро римляне опомнились и начали теснить нападавших, используя превосходство в вооружении и выучке. Тонкие легкие клинки пиратов натыкались на массивную твердь скутумов, безжалостные римские мечи без труда находили шелку в легком вооружении иллирийца. А тут еще триниты начали бросать пилумы, при умелом ударе пробивавшие насквозь и обтянутый грубой кожей шит и его владельца. Пираты попятились. Отчаянно размахивая мечом, Магрок сознавал, что еще немного, и пираты бросятся на лембы, куда последуют и римляне. И тогда охотники в единый миг обратятся в добычу. Брошенное кем-то копье скользнуло по шлему Магрока, слегка оглушив капитана. Он отшатнулся к борту, стоявший рядом пират защитил его от нового удара и рухнул на палубу с пробитой грудью. Магрок сразил легионера, ухитрившись просунуть меч между щитом и шлемом. И тут же на него насели еще двое врагов. Прижатый к борту, Магрок яростно рубил налево и направо, подставляя иссеченный шит под удары римских мечей.
Слева и справа падали на палубу бравые парни, переоценившие свою силушку. Оттолкнув щитом одного легионера, Магрок ловким ударом ноги сшиб на палубу другого. Быстрый удар, и пытавшийся привстать римлянин навсегда остался лежать на натертых до блеска досках.
– Огня! – завопил Магрок, перевешиваясь через борт к взиравшему на него с низкой лембы одинокому пирату.
– Что? – крикнул тот.
– Огня! Факел!
Легионер напал вновь. Магрок отразил выпад, от скрещенных клинков на палубу брызнули искры. Пираты бросались в воду, ища спасения в бегстве.
– Одноглазого взять живым! – Это кричал коренастый римлянин в пурпурном плаще, наварх судна. Он указывал на Магрока.
– Попробуй! – прорычал в ответ пират, с удвоенной яростью отвешивая удары обступившим его солдатам.
И в этот самый, отчаянный миг объявился Стегр, покинувший пентеру и вновь взобравшийся наверх. В одной руке Стегра был пылающий факел, а в другой – горшок с земляным маслом, привезенным из земель, где пробуждается солнце.
– Получай! – С этим воплем Стегр швырнул горшок под ноги легионерам и размахнулся факелом.
Брошенный умелой рукой камень попал точно промеж глаз пирата. Вскрикнув, Стегр взмахнул руками и, потеряв равновесие, рухнул за борт. В невероятном длинном прыжке Магрок подхватил на мгновенье повисший над бортом факел и швырнул его на палубу.
И сразу же взвилось пламя, жирное и обжигающее, сразу взревевшее, подкрепленное истошными криками. Не медля, Магрок перевесился через борт и рухнул в воду. Кашляя соленой водой, он через мгновение выскочил на поверхность и намертво вцепился в брошенный ему канат. Пираты спешно рубили абордажные кошки. Гребцы пустили в ход весла, спеша отойти от пылающей квинкверемы.
Удивительно, как быстро разыгралось пламя. Гигантский огонь плясал на палубе, пожирая мачту, парус и мечущихся вдоль бортов людей. Трудно было поверить, что все это сотворил факел и небольшой горшочек с маслом. С воплем полетел вниз воин, следом еще один – в пылающем пурпурном плаще.
– Подберите его! – приказал Магрок.
Едва римлянин вынырнул, один из пиратов швырнул ему веревку. С мгновение поколебавшись, римлянин вцепился в нее.
Пентера агонизировала. С бортов сыпались пылающие люди, обреченные на милосердную смерть или немилосердное рабство. Истошно кричали сгорающие заживо гребцы, каким не суждено было выбраться из превратившегося в ловушку чрева судна. Столб пламени разросся вширь и уменьшился в высоту. Гибнущий корабль разбрасывал искры и кусочки горячего дерева. Пиратские лембы отошли еще дальше. Пираты, число которых поубавилось едва ли не вдвое, молча наблюдали за буйной игрой огня. Вот, наконец, огонь проделал дыру в днище судна, и оно стало медленно погружаться в воду, окутавшись шипением и клубами пара. Потом все кончилось. На поверхности моря остались лишь обломки, да несколько подпрыгивающих над волнами голов. Вторая лемба направилась к ним, вытаскивая пленных на борт.
