Магнус Флайт - Город темной магии
– Сара, нам придется отложить нашу экскурсию, – проговорил он. – Я должен ввести вас в курс дела относительно ваших будущих занятий. Давайте встретимся завтра утром, а сегодня пока отдохните.
Майлз покинул комнату. Бернард следовал за ним по пятам. Сара повернулась к хрупкой японке.
– Итак, рококо? – спросила она, не зная, что еще сказать, кроме того, ее мысли были заняты недавним разговором с Майлзом.
– Какое, к чертям, рококо, – отозвалась японка с отчетливым тягучим техасским выговором. – По поводу рококо обращайся к Берни. И мой тебе совет, детка: не заводи с ним этих разговоров, не то, клянусь богом, будешь часами слушать подробные описания его распрекрасных табакерок. Нет, мое дело – оружие. Стволы, малышка, стволы!
Часом позже они с Сюдзико («зови меня Сюзи») уже потягивали чешское пиво в тесной кухне. Здесь, как и повсюду во дворце, полным ходом шли ремонтные работы, поэтому Сара присела на стремянку, а Сюзи принялась резать овощи. Сара предложила японке свою помощь, но сразу выяснилось, что у Сюзи исключительно точные представления о том, какого размера должны быть ломтики и кубики.
После того как Майлз с Бернардом убрались восвояси, Сюзи устроила Саре стремительную экскурсию по остальным помещениям. Она мчалась вперед как вихрь, невзирая на шпильки, и всю дорогу тараторила с невероятной скоростью.
Затем они зашли к Сюзи в комнату, поскольку та захотела переодеться, но сперва японка попросила Сару ее сфотографировать. Этот снимок – возле окна, с чопорной улыбкой на лице – Сюзи собиралась отослать матери в Даллас.
– Она любит, когда я выгляжу как настоящая леди, – объяснила Сюзи. – У нас сегодня была встреча с министром культуры, и я была в полной готовности: боевая раскраска и так далее, сама понимаешь. А моя мамаша типичная техаска! Наверняка она до сих пор не рассталась с надеждой снова увидеть, как я участвую в состязаниях и выполняю ружейные приемы.
– Ружейные приемы? – расхохоталась Сара.
Сюзи разделась до крошечных трусиков, вытащила из шкафа хакама и футболку с покемоном и швырнула их на кровать.
– Ну да, с винтовками! С них-то у меня все и началось. Когда мне стукнуло семь, я только и делала, что крутила винчестеры образца тысяча восемьсот шестьдесят шестого года, британские «энфилды» пятьдесят третьего, карабины Шарпса… Народ был в шоке! Еще бы, мелкая японская девчонка размахивает огромными стволами! Тогда-то я и нашла свое призвание! Я побеждала на всех состязаниях, где только ни участвовала. Похоже, судьи боялись, что я их пристрелю, если они не отдадут мне призовую корону.
Глядя, как Сюзи режет овощи, Сара прихлебывала пиво и незаметно пыталась увести разговор от огнестрельного оружия. Она намеревалась выяснить хоть что-нибудь дельное насчет других научных консультантов, работавших во дворце. Но Сюзи провела большую часть времени в Роуднице, мрачном родовом замке Лобковицев в пятидесяти километрах от Праги, где, конечно же, хранилось оружие. Впрочем, Сюзи смогла поделиться с новой приятельницей сплетнями относительно Макса… Князя Макса.
– У меня была подружка, которая училась с ним в Йеле, – сообщила Сюзи, беря со стола топорик для разделки мяса, подбрасывая его в воздух, проворно ловя за рукоятку и с глухим стуком обрушивая на куриную тушку. – Они вместе ходили на семинар по Достоевскому. По ее словам, он был странный тип. Нелюдимый и чокнутый – знаешь, из тех, которые цитируют «Преступление и наказание» наизусть. Я бы на твоем месте держалась от него подальше.
– У меня другой вкус, – хмыкнула Сара.
– Неужели? – Сюзи искоса взглянула на Сару и снова крутанула топорик в воздухе. – Рада слышать.
– Я имею в виду, что я предпочитаю мужчин другого типа, – твердо поправилась Сара.
– Се ля ви, ничего не поделаешь, – вздохнула Сюзи. – А у нас впереди долгое жаркое лето…
Сара обрадовалась, что они прояснили щекотливый вопрос. В принципе, ей нравилось, что во дворце собралась столь пестрая компания. Сюзи явно была неформальным лидером, с которым следовало считаться: японка разделалась с четырьмя курицами меньше чем за три минуты.
– В любом случае, твои хорошенькие глазки все равно будут смотреть только на Бетховена, так ведь?… – продолжала болтать Сюзи. – А тот бедняга!.. Я слышала, он вроде сидел на наркотиках…
– Что? – Сара едва не выплюнула пиво изо рта. – Профессор Щербатский? Наркоман? Полный бред.!
– Мне так сказал Дуглас. – Сюзи доверительно перегнулась к ней через стол. – Дуглас Секстон занимается картинами Кролла… Или это Дафна говорила? В общем, хорошо, что ты здесь, девочка, даже если ты и не совсем в моей команде.
Сюдзико положила нож.
– У нас ты встретишься с самой сумасшедшей компанией, какую только можно вообразить, – драматическим тоном добавила она. – А здесь… что-то происходит. Что-то… не так, если ты врубаешься, о чем я.
– Ох, не надо мне вкручивать про адские порталы!
– Какие еще порталы?
– Никакие. Забудь.
Сара уже собралась спросить у Сюдзико, на что же она в таком случае намекала, однако в следующую секунду японка схватила огромный медный обеденный колокольчик и сообщила, что, если Сара хочет принять душ, сейчас самое время бежать занимать свободную ванную. Сюдзико взмахнула колокольчиком, описав широкую дугу у себя над головой.
– Полчаса до жратвы! – завопила она.
Разразившаяся какофония взбудоражила мозг Сары, заставила ее протолкнуться через охвативший ее туман и растерянность. Почему она так туго соображала?
Во дворце действительно было что-то не так!
Майлз Вульфман сказал, что у Щербатского появились враги. А если кто-то заставил его выпрыгнуть из окна? Может, ему угрожали? Трудно себе представить, что профессор стал наркоманом, но вдруг его накачали наркотиками? Тогда это было вовсе не самоубийство.
А убийство.
В конце концов, в Праге можно запросто выбросить человека из окна… Определенно, настала пора познакомиться с другими людьми, работающими во дворце.
Глава 10
Одеваясь к ужину, Сара обнаружила два весьма неприятных факта, относившихся к ее физическому самочувствию. Первым было то, что легкий трепет сексуального интереса, который вызвала в ней статуя Красавчика-с-Мечом у ворот Пражского Града, вернулся к ней в полном объеме. Сара была вынуждена признать, что ощущает не особенно уместное, э-э… возбуждение. Второй факт заключался в том, что одиннадцатичасовой перелет в герметизированном салоне самолета наглухо заблокировал ее носовые пазухи – она лишилась обоняния.
Что за неудачное сочетание! Сара всегда полагалась на нюх и тем самым направляла свое либидо в безопасные воды. Не чувствуя запахов, она не могла полностью отвечать за исход событий. Сейчас она занервничала, поскольку ей предстояло встретиться с целой комнатой незнакомых сотрудников, один из которых вполне мог быть причастен к смерти ее дорогого профессора. Острота обоняния требовалась ей как никогда!
Наверное, все не слишком плохо, философски подумала Сара. Ведь даже в старшем классе школы, когда она готовилась к отборочным тестам для поступления в университет, больше всего баллов ей удавалось набирать, когда она мастурбировала. Правда, во время экзамена, хотя у нее было сильное искушение попросить, чтобы ей выделили отдельную комнату, она сдержалась, а в итоге получила по восемьсот баллов[20] за каждый из предметов. Один ужин она, конечно, перетерпит.
Вновь поднявшись наверх, Сара взглянула на свое отражение в роскошном, украшенном завитушками зеркале, установленном в коридоре напротив столовой. Слегка припухшие губы, над верхней выступили бисеринки пота, глаза смотрят остекленело… Проклятье! Умер человек, которого она знала и уважала, а кто-то распускает слухи, что профессор был наркоманом. Да еще Майлз намекнул, что у него имелись враги во дворце… Ее долг выяснить, кто это сделал и почему – а у нее все мысли только о том, чтобы потрахаться!
Сара толкнула дверь столовой. Занятно!.. Стол устилала белая холщовая ткань: такой художники обычно закрывают картины от пыли, а по всей его длине, истекая белым воском, горели церковные свечи в вычурных барочных подсвечниках. Почти все стулья были заняты сотрудниками, нанятыми Лобковицами. Коллеги сосредоточенно ковыряли жареных цыплят Сюзи. Зрелище словно сошло со старинной рыцарской гравюры: пирующие с кусками мяса в руках, высокие пивные кружки, а вокруг стола в ожидании подачки рыщет здоровенная псина. Малютка Николас приветственно поднял бокал и подмигнул Саре. Не хватало только обезьянки… Что навело ее на мысли о порке.
Прекрати, приказала она себе. Прекрати немедленно!
– Сара! – позвала ее Сюзи, похлопав по свободному месту рядом с собой.
