Марат Ахметов - Сталин. Разгадка Сфинкса
Первоначально за рубежом она пользовалась изрядным вниманием, чему в немалой степени способствовал феноменальный успех ее книги. В Америке она вновь вышла замуж за некоего Питерса, но брак оказался недолговечным и в 1972 году был расторгнут. Время шло, Советский Союз постепенно менялся, и после почти восемнадцатилетнего отсутствия, Светлана вернулась на родину. Однако непредсказуемая дочь Сталина не ужилась, вернее, не пыталась ужиться в России, вскоре опять покинула родину и вновь поселилась на Западе…
Жертва друзей-заговорщиков
Хотя кончину Генералиссимуса в определенной степени можно было спрогнозировать, она, тем не менее, застала врасплох большинство наиболее высокопоставленных сталинских сотрудников. Быстрее всех оправился от судьбоносной перемены земляк Сталина Берия. Он трезво рассчитал некоторую ограниченность своих возможностей. О втором пришествии кавказца на российский престол в обозримом будущем не могло быть и речи. Поэтому Берия и не помышлял об этом. Его вполне устраивала должность второго или даже третьего человека в стране.
Однако фактически энергичный и деятельный кавказец, естественно, выходил порою за рамки этих ролей. Берия развивает бурную деятельность, преимущественно направленную на дальнейшую гуманизацию общественных отношений в постсталинском государстве.
Уже 13 марта в качестве главы объединенного министерства внутренних дел им подписывается приказ по пересмотру следственных дел, проводившихся бывшим ведомством государственной безопасности.
Только с 18 марта по 6 июня за подписями Берии в Президиум ЦК партии и Верховный Совет СССР направляется множество материалов. Ввиду достаточной объемности некоторых из этих документов, очевидно, они разрабатывались еще при жизни Сталина и едва не затерялись в недрах его кабинета. Бумагам был придан лишь новый импульс.
Берия энергичен и целенаправлен, в результате его маневров куратор органов госбезопасности Игнатьев лишается не только секретарской должности. Его исключают даже из членов ЦК партии на состоявшемся 28 апреля пленуме.
Чрезмерная напористость Берии в отношении Игнатьева, очевидно, стала первым звеном цепи событий, приведших к его скорому последующему падению. Так как несмотря на все ничтожество опального партийца у него имелись влиятельные приятели, к которым он незамедлительно апеллирует.
Помимо целенаправленного проведения внутренней политики Берия активно вмешивается и в дела, разрешение которых является прерогативой внешнеполитического и других ведомств. Он чрезмерно увлекается и недооценивает своих коллег, с тревогой наблюдающих за его решительными действиями. Берия забывает, что чрезмерная инициатива практически всегда наказуема в стране, покрытой туманом авторитаризма.
«Друзья» Берии в одночасье превращаются в его злейших врагов. Тем паче, свежеиспеченный реформатор в пылу усердия имел неосторожность задеть лично каждого из них.
Заговор инициировал непоседливый Хрущев, которого Сталин в минуты особенно хорошего расположения полушутя называл на украинский лад Микитой. Последнего абсолютно не устраивало, что, заняв первое место в партийной иерархии, в делах государственных он оттеснен на вторые роли. Хрущев сговаривается с Маленковым об устранении конкурента, якобы рьяно рвущегося к власти. Маленков по недомыслию соглашается, не понимая, что тем самым лишается важнейшего и, пожалуй, единственного сильного союзника. С остальными персоналиями Хрущеву договориться значительно легче по причине неприязненности их отношений к Берии.
18 июня ЦК партии и Совмин страны командируют «любезного друга Лаврентия» в Восточную Германию. Ровно через неделю после успешного завершения миссии по устранению антикоммунистического выступления немецких рабочих Берия возвращается из ГДР. За этот период происходит окончательное вызревание заговора против него практически всей руководящей верхушки страны.
Подготовка к нейтрализации Берии происходит самым серьезнейшим образом. Заговорщики опасаются возможности применения главным гэбистом страны подведомственных его министерству войск. Они опираются в свою очередь на «человека с ружьем».
Министр Вооруженных Сил СССР Булганин четко и энергично проводит первую и последнюю в своей жизни войсковую операцию. Он приводит в состояние боевой готовности не только наземные войска Московского военного округа, но и авиацию и подразделения системы ПВО. Из зенитчиков Булганин осуществляет подбор группы боевых офицеров, энергичных и исполнительных, в количестве пяти человек. В ней три генерала, в том числе один полный, и два старших офицера. Но и этого недостаточно.
Для вящей убедительности Булганин предлагает маршалу Жукову присоединиться к группе «спецназа». Именитый военачальник, не колеблясь ни секунды, рапортует о готовности выполнения «особо опасного задания» партии и правительства. С именем Берии Жуков связывал многие из напастей, обрушившихся на него после войны. Маршалу, ненавидевшему Берию всеми фибрами души, представилась прекрасная возможность поквитаться.
Отдохнувший и не имевший ни малейшего представления об ожидающей его участи утром 26 июня Берия отправляется в Кремль. Его заместители по министерству внутренних дел С.Н. Круглов и Серов для подстраховки также вызываются туда Хрущевым. Серов, вообще, со времен совместной работы на Украине, являлся доверенным лицом Никиты Сергеевича.
Арест Берии произошел в кабинете заседаний правительства, возможно, без ожидавшихся эксцессов и осложнений. Его надежно изолировали затем от общества в бункере штаба ПВО Московского военного округа. Затем срочно созывается Пленум ЦК партии для рассмотрения персонального вопроса о Берии. Синедрион, то бишь партийный форум, продолжается со 2 по 7 июля, то есть почти неделю. Планировались выступления более сорока человек, однако выступило лишь чуть более половины записавшихся. Большинство обвинений, предъявленных Берии, совершенно смехотворны, если не сказать, абсурдны. Выступавшие говорили о чем угодно, только не о сути дела. Берии вменялось в вину то, что «он всякими способами втирался в доверие товарища Сталина», а после его ухода в небытие исподволь чернил умершего. Отдельные выступавшие немало высказались в том смысле, что покойный Генералиссимус «имел такую слабость излишней доверчивости». В конечном счете, главное, что инкриминировалось Берии, заключалось в дестабилизации внутренней обстановки вследствие инициированной им широкомасштабной амнистии.
Между прочим, на этом пленуме было решено в кратчайший срок созвать сессию Верховного Совета, на которой рассмотреть отчеты об исполнении бюджета страны за 2 последние года и утвердить оный на 1953 год. Что убедительнее всего свидетельствует о недееспособности Сталина в последние годы.
Берия оказался обреченным на смерть еще до суда. Однако существует мнение, что он был убит еще до начала июльского партийного пленума. Версия, заслуживающая внимания, поскольку нет абсолютно достоверных свидетельств обратного. Во всяком случае, ввиду личных качеств Хрущева, можно предположить что угодно.
Незамедлительно началась активная чистка тех органов власти, с которыми Берия соприкасался на протяжении тридцатилетней деятельности. Преследованиям подверглись и его ближайшие родственники.
Исходя из осознания того факта, что Берия так просто и быстро дал уничтожить себя, всего через сто с лишним дней после смерти Сталина напрашивается следующий вывод: кавказец был далеко не таким монстром, каким имеют обыкновение его изображать много лет. Далеко не последнюю роль сыграли и такие обстоятельства, что Берия не был славянином, а также его внешние данные.
Когда Джилас впервые увидел Берию, то якобы «жабий взгляд сквозь пенсне» кавказца поразил его как громом. Настолько Берия походил на «одного из начальников белградской королевской полиции, особым пристрастием которого было мучить коммунистов».
По впечатлениям же Симонова, своим мрачно-целеустремленным видом и широкополой шляпой, надвинутой по самое пенсне, Берия более всего походил «на главаря какой-нибудь тайной мафии»…
Земляк Сталина, несомненно, был одним из самых даровитых его министров, если не самым. Берия остановил маховик репрессий, неосмотрительно запущенный своим предшественником, и в его бытность работа руководимого им НКВД стала гораздо осмысленней и результативней. Своеобразным экзаменом на зрелость для советских спецслужб и лично Берии явилась операция по физическому устранению Троцкого летом 1940 года.
Последний, возможно, не оказал бы особого влияния на ход германо-советского конфликта. Но как политически значимая фигура, Троцкий не переставал давать о себе знать, и вынесенный ему заочно смертный приговор оставался в силе. Принцип Дзержинского, приблизительно гласящий: «то, что преступник не обезврежен, заслуга не его, а недоработка органов госбезопасности», соблюдался неукоснительно.
