Граф (СИ) - Злотников Роман Валерьевич
Судили-рядили долго. Войска-то в очень большой части были стянуты на Кавказ, где дела, похоже, шли куда лучше нежели в изначальной реальности. Особенно много про то, как нынче идут дела на Кавказе, Даниил не знал — ему своих проблем хватало выше крыши… но то, что никакого Шамиля там до сих пор не появилось, ему было известно. Самым главным мусульманским кади на Кавказе и символом местной «борьбы за свободу», то есть сохранения существующих порядков со всеми этими кровной местью, регулярными набегами, грабежами и торговлей рабами там считался не Шамиль, а некий Гази-Мухаммед, о котором бывший майор не знал ничего. Но к настоящему моменту его уже успешно «унасекомили». То ли в прошлом, то ли, даже, ещё в позапрошлом году… а новых «слётов» местных имамов, на которых, по традиции, и утверждали главу всех мусульман Кавказа и, так сказать, «символ сопротивления оккупантам», с той поры провести, вроде как, не удалось. То есть они, конечно, пытались, но-о-о… как-то не получилось. Постоянно что-то мешало. По большей части артиллеристские обстрелы или штыковые атаки.
Ну да войск на Кавказе по сравнению с той историей, сведения о которой остались только в памяти бывшего майора, здесь явно было больше. Причём, судя по всему — в разы. Да и действовали они, похоже, куда более активно. Недаром тот же Михаил частенько туда наведывался. Пострелять из своих любимых пушек. А попробуй-ка поведи ту скучную, тягомотную и унылую светскую жизнь, с конными прогулками вместе с дамами, фланированием по улицам с регулярными визитами и приёмами и всем таким прочим, что описал Лермонтов в «Герое нашего времени», коли у тебя под боком регулярно торчит брат Государя-императора, прибывший на Кавказ именно повоевать! Перечитайте что там за «война» велась — удивитесь. Вот потому-то она и тянулась почти пятьдесят лет… Да и сам Николай постоянно держал под контролем всё, что там творилось и регулярно «подбадривал» Ермолова, командующего Кавказской армией [10], усиленно побуждая его действовать активнее. Уж больно государь не хотел, чтобы эта рана на теле империи продолжала кровоточить до самой Крымской.
Как бы там ни было — из-за этого в настоящий момент войск вокруг столицы и в западной части империи оказалось как-то не слишком. И собравшие генералы всю ночь пытались найти решение — откуда их взять и как их оттуда перебрасывать в Польшу. Потому что даже если решиться в достаточно широкой степени задействовать иррегуляров типа калмыков и башкир, к чему, вроде как, все начали склонятся под утро, от Уфы и Элисты до Варшавы порядка двух с половиной тысяч вёрст. А железной дороги на обоих маршрутах пока нет и не предвидится…
И только когда набившиеся в залу генералы покинули помещение, выяснилось зачем Николай велел ему торчать в зале всё это время. Едва только за выходящим последним Бенкендорфом закрылась дверь, император развернулся к Даниилу и боднув его сумрачным взглядом, угрюмо спросил:
— Ну а ты что скажешь?
— В смысле?
— Ну как там у вас с подобными бунтами справляются?
— Ковровыми бомбардировками,- сердито бросил Даниил.- Ну чего ты у меня всякую чушь спрашиваешь? Я же тебе не один раз уже рассказывал, что я — интендант. Да ещё и лесовик. Всю службу в лесных складах просидел так что в ваших стратегиях ничего не разумею и ничего толкового и знать не могу…
— Не ври,- вскинулся император.- Ты и в эти ваши… как их… командировки ездил. Причём, как-то даже когда ваши эти там целую армию разворачивать собирались… И книжки умные читал. Исторические. В которых все войны и бунты давно по полочкам разобраны. И по стране в отпусках покатался. Сам же рассказывал, как с внуками в этот ваш Волгоград ездил на Мамаевый курган, где у вас в сражении столько солдат сошлось, сколько во всех нынешних европейских армиях вместе взятых не факт что имеется… Так что много где был и много чего видел. И ещё у вас этот… как его… а-а-а, вспомнил — телевизиор был, который про всё в мире рассказывал.- Николай погрозил ему пальцем.- Я всё помню, все твои рассказы… Так что давай — поведай мне, что ещё можно с этим бунтом сделать?
— Ага-ага, телевизор ему…- пробурчал Данька.- Там чего не возьми — вранья больше, чем правды. Так что толку от меня — шиш да ни шиша. А для ковровых бомбардировок у тебя авиации нету…- он замолчал, и они некоторое время бодались взглядами.
— И чего? Совсем сказать нечего?
Данька задумчиво пожал плечами.
— Да вроде нет… если только я бы ещё озаботился обязательно заняться максимально активным освещением всей нашей будущей операции в прессе. У нас же в Европке что ни государство — так «уважаемый партнёр», которому нам в карман насрать — самое милое дело. Так что стоит только нашим войскам хоть шаг за пределы казарм сделать — как нас всех тут же начнут грязью поливать.
— Это уж точно,- вздохнул Николай.
— Ну и вот. Чтобы это дело хоть немножко ослабить — стоит на опережение действовать.
— И как же?
— А сразу начать бюллетени всякие выпускать о зверствах поляков. И о нарушении ими не только законов войны, но и всех мыслимых заповедей — как христианских, так и просто человеческих… Тем более, что, судя по тому, что я услышал — тут ни придумывать, ни приукрашивать ничего не надо. Это ж надо было придумать — такие зверства творить! Хуже фашистов!
— Кого?- удивился император.
— Долго рассказывать,- отмахнулся бывший майор.
— А я уже и не тороплюсь,- осклабился Николай.- Так что давай-ка садись и вещай. Всё что вспомнишь. И не только про прессу. А чего из этого использовать — я уж сам как-нибудь решу…
Они проговорили ещё около часа, после чего настало время идти на завтрак. Император слушал его очень внимательно и, даже, задавал вполне вменяемые вопросы. Ну да про важность информационной войны Даниил начал задвигать ещё во времена, когда они были совсем юными, и добился в этом кое-каких успехов, свидетельством чему была хотя бы та пресс-конференция, которую дал юный Великий князь Николай сразу после битвы при Ватерлоо… Впрочем, сам бывший майор про эту самую информационную войну знал весьма мало. Так — общие сведения и какие-то крупицы, которые вычитал во всякой публицистике. Со вполне понимаемым уровнем достоверности… Вследствие чего озвученные им рекомендации были довольно примитивны — настойчиво вести пропаганду, стараясь врать поменьше, а публиковаться почаще, очернять противника, ржать и ехидничать над его собственными обвинениями вместо того чтобы отвергать их или пытаться оправдываться и мазать грязью не только врагов-поляков, но и работающих на них пропагандистов из других стран. Даже если они пока ещё считаются дружественными. Ну и не ограничиваться только лишь грязью…
Так что Даниил выдал всё, что помнил. И, похоже, его слова произвели достаточно сильное впечатление. Потому что всё время завтрака Николай пребывал в весьма загруженном виде, временами задумчиво поглядывая на бывшего майора, отчего Ева Аврора, так же присутствующая за столом (и бывшая здесь единственной женщиной, потому что императрица была очередной раз беременна, и эта беременность протекала не очень легко), время от времени бросала на мужа встревоженные взгляды… а в конце трапезы выдал:
— А знаешь — я решил назначить тебя старшим воспитателем к Сашке.
— Чего⁈- изумился Даниил.
— Того,- передразнил его тут же повеселевший Николай.- Пора моего парня по нормальному обучать. И я так думаю, что лучше тебя с этим никто не справится…
— Кхм,- откашлялся Данька.- но я, как бы…
— Ничего — справишься,- отрезал император.- В Польшу я тебя всё равно не пущу. Нечего тебе там делать… А вот над планами строительства железных дорог тебе стоит хорошенько подумать. Ну куда это годится — железные дороги строим более всех в Европе, а войска к западным границам всё равно приходится пешкодралом отправлять?
Данька слегка понурился. Нет, особенной вины он по этому поводу не чувствовал. Как не напрягайся — железную дорогу к западным границам за это время построить было невозможно. Максимум от Питера до Риги. Или от Москвы до Минска. То есть именно или-или. Да ещё и не параллельно с Александровской, а вместо… Но вот окупить ни первую, ни вторую в ближайшие десять лет никак не получилось бы. Да что там окупить — даже содержать было бы не на что! Ну нет по этим направлениям грузопотока, сравнимого с тем, что между Москвой и Питером. Сейчас основной поток грузов перевозится по рекам и морям, и вся логистика выстроена именно под это… Да и другие мысли по поводу железных дорог у него витали. Страна-то большая, а дорог нету. Никаких, не только железных. Одни направления… Вместо дорог в лучшем случае реки. Но они зимой замерзают. А зима здесь пока долгая и заметно более холодная. То есть навигация по рекам севера и центра России длится максимум полгода. А в многих местах и того меньше. Поэтому товарообмен как между регионами, так и с заграницей — очень далёк от возможного. Да и общая связность страны так же весьма слаба… Поэтому Данька собирался в первую очередь строить железные дороги между севером и югом, а также на восток — на Урал, в Сибирь, и далее. Сибирь-то заселять надо. И Приморье… Мало ли что его пока ещё и нет — будет [11]! Тем более что грузопоток по этим направлениям был и весьма значимый. Уральский металл аж в Англию поставлялся, правда пока именно что по рекам, но первая ласточка в виде Уральской горнозаводской дороги там уже взлетела. А тут вон оно что вылезло…
