Последний натиск на восток ч. 2 (СИ) - Чайка Дмитрий

— Нет! — ошарашено помотал головой лекарь. — Я и слов-то таких никогда не слышал! А это такое, ваша светлость?

— Тогда слушай, — обреченно вздохнул князь. — Я и сам не слишком хорошо в этом разбираюсь, но ты мужик умный, и остальное сам додумаешь. Этап первый — это само- и взаимопомощь. Нужно научить воинов, как перебитый сосуд на расстоянии пальцем пережать, как накладывать повязки, обеспечить каждого из них запасом бинтов и жидкости для обеззараживания ран…

— Выпьют все, ваша светлость, — прозрачно намекнул лекарь. — Это же воины.

— Да! — расстроился князь. — Ну, сделайте с Геннадием так, чтобы запах был гадостный. Придумайте что-нибудь, в общем… Итак, этап второй — в каждой сотне будет по два санитара, которых нужно обучить простейшим вещам — кровь унять, рану промыть и забинтовать, а потом раненого отнести к лекарю на носилках. Их уже готовят. Этап третий — это тот самый лекарь. Он будет на всю тагму один. Больше мы все равно не найдем. Лекарь должен уметь шину на перелом наложить, кожу и мышцы зашить, руку или ногу отнять так, чтобы воин жив остался, трепанацию черепа сделать. Тут я вам в помощь одного человечка дам, он обучит. Он у меня анатомию человеческую постиг так, как ни одному твоему Галену не снилось. Немил его зовут. Золотые руки у парня… Сам потом увидишь. Ну, и последний этап — транспортировка раненых в тыл для долечивания. Надо будет госпитали разворачивать, где раненых воинов выхаживать будут. Ну и питанием их отдельным в этих госпиталях обеспечить — бульоны, жидкие каши, протертая еда. Ах да! Надо еще перед воинами выступить. А то у меня еще много дурней есть, которые верят, что надо свежую рану землей присыпать, чтобы зажила быстрее.

— Ваша светлость! — выпучил глаза врач.- Такого даже при древних императорах не было! А ведь старый римский легион — это легенда, почти сказка. Я видел развалины лагерей по дороге, меня до сих пор дрожь пробирает. У нас в Империи иные города меньше будут! (1)

— Не было, значит, будет, — хладнокровно ответил Самослав. — Мы каждого воина несколько лет обучаем. Тот, кто пять лет прослужил и жив остался, и вовсе на вес золота. Кстати, поговори с Хотиславом. Он постоянно мальчишек в своей сотне бракует. Выбери из них тех, кто посмышленей. Мы из них военных лекарей делать будем.

— С ума сойти! — осознал перспективы Илья. — А может быть, вы и медицинскую школу тут захотите устроить? Как в Александрии!

— Ее уже строят, — усмехнулся князь. — Но не школу, а факультет в нашем Университете. Это в Братиславе, новой столице.

— А когда же вы его откроете? — хватал воздух Илья.

— Лет через пять, надеюсь, — ответил князь. — Сейчас мы войну ждем, туда все силы уйдут. А как победим короля франков, то займемся своей землей уже всерьез.

— Построить огромную школу на несколько факультетов… — закатил вверх глаза ромей. — Победить аварского кагана… Исправить древние свитки… Сделать службу лекарей в армии… И этот ваш удивительный город в глухих лесах, построенный за несколько лет… Ваша светлость, ВЫ КТО?

Ответа Илья так и не получил. Врач ушел, потирая грудь в области сердца, а князь приказал позвать Звонимира и Горана. Слишком уж много еще тлеющих угольков от прошлого бунта осталось, да и не совсем это бунт был. Гибридная война, в том смысле, что был близок князю по его прошлой жизни. Из словенских земель тянулись длинные цепочки в Галлию, во дворец короля Дагоберта, через его ближайшего слугу, графа Сихария. Тянулись нити в Лучин, к глинянам, владыка которых был замешан в этом деле по самые уши. Это было очень скверно, потому что Прибыслав притаился, но теперь уже не было ни малейших сомнений, что он выступит на стороне франков тут же, как только сойдет снег. И тогда конец тем людям, что живут в Гамбурге, конец поступлению дешевой рыбы, конец корабельным верфям в Праге, конец торговле янтарем… Области на севере будут разорены до самой Братиславы и Вены, потому что не хватит у княжества войска, чтобы воевать на два фронта. Да и мораванские всадники могут не пойти в поход, если их собственные дома будут гореть. Как много, оказывается, зависит от одного единственного человека, который вдруг решил, что он не тварь дрожащая, а право имеет. Но это были еще не все плохие новости.

— Государь, — склонили головы вернейшие его люди. — Лангобарды тоже войной пойдут. Гонец от герцога Гразульфа прискакал. В Павии граф Сихарий отирается уже какой месяц. Уломал он лангобардского короля, пообещав ему часть прибыли от добычи соли. Уже точно идут в поход герцоги Пармы, Брешии, Пьяченцо, Вероны, Тревизо, Турина, Мантуи, Бергамо и Асти. Еще несколько человек думают.

— Плохо, — нахмурился Самослав. В ТОЙ реальности было все то же самое. На государство славян обрушились франки, лангобарды и алеманны. Ведь еле-еле отбились тогда, и разорение было страшное. Он спросил. — А бавары?

— И бавары готовятся к походу, государь, — подтвердил Звонимир. — Герцог Теодон со своим кузеном Арипертом, герцогом Асти встречался. Видно, там и договорились обо всем.

— Ну что же, — задумчиво сказал князь, — значит, придется часть сил на юг отправить. Готовьте Солеград к обороне. И еще, надо к Виттериху гонца послать. Его пять сотен мечей нам сейчас ой как пригодятся.

— Бодричи, государь, — почтительно напомнил Звонимир. — У нас все готово.

— Кого на это задание отправили? — поднял глаза князь.

— Вацлава, Неждана и Яромира, — усмехнулся Зван. — У них такие дела уж очень хорошо получаются. До весны успеют.

В то же самое время. г. Триекто (совр. Маастрихт). Австразия.

Двадцать лет мира в королевстве франков сделали чудо. Земли, не знавшие войны, вырастили новых людей, которых стало куда больше, чем в те времена, когда братья-короли и их жены беспощадно резали друг друга. Множество купцов со всех концов обитаемого мира с упорством муравьев прокладывали новые торговые пути, и с каждым годом заходили все дальше и дальше. Росли портовые города, избавленные от набегов пиратов — саксов. Те успокоились, найдя себе новые земли в Британии, и тоже стали торговать с теми, кого раньше грабили.

Ромеи привозили свои товары в Массилию и Арелат, ставшие воротами в меровингскую Галлию. Купцы из Аквитании везли вино в Ирландию и Британию, римляне из Испании приходили на Парижскую ярмарку, а свеи добрались до земель эстов, чтобы поторговать и пограбить, а потом отбивались от эстонских пиратов, которые приходили к ним с ответным визитом. Старый Рим рухнул, но на его обломках упорно пробивались ростки новой жизни, зачастую в совершенно других местах, лучше приспособленных к изменившимся реалиям. Как здесь, например… Процветающий когда-то Тонгерен, стоявший на перекрестье дорог, зачах. А крошечный в римские времена городок Триекто, который назывался на латыни «брод через Маас», расцветал на глазах. А все потому, что сухопутные дороги все еще были небезопасны, и реки стали тем основным путем, по которому шел поток товаров.

Во времена Империи города, если только они не стояли на варварском пограничье, стен не имели вовсе, а все сельское хозяйство было сосредоточено на виллах- латифундиях, где трудились рабы и колоны. После того ужаса, что принесли в эти земли гунны и германцы все поменялось. Города сжались в размерах, а их помпезные здания превратились в самые обычные каменоломни. У горожан не было выбора. Стены было нужно строить в самые короткие сроки. В считанные десятилетия жителей римских городов выплеснуло в деревни, где они стали пахать землю, чтобы не помереть с голоду. Прошло полторы сотни лет, как империи на западе не осталось, и на землях бывшей провинции Нижняя Германия вновь стало тесновато. Два десятилетия мира, подумать только!

До того стало тесно на старых землях, что леса, занявшие опустевшие пашни, вновь выкорчевывали и засевали зерном. Но тут, в Нижних землях, хитроумный народ пошел еще дальше. Хомут и колесный плуг помогли вспахать тяжелую глинистую землю, что стала дарить весьма неплохие урожаи. А ведь такого даже при старых императорах не было.