Алексей Живой - Земля предков
— Да это настоящий почтовый тракт, — пробормотал он с неудовольствием, озираясь по сторонам, — давайте быстрее на другую сторону. Неизвестно, как часто они ею пользуются.
— Не похоже, чтобы охраняли, — буркнул на это Ларин, но быстро перебрался на другую сторону и вновь растворился среди кряжистых деревьев вместе с отрядом.
Там они свернули влево и по оврагу, никого не встретив, добрались до побережья, едва не свалившись в воду. Овраг оказался руслом высохшей реки, впадавшей в озеро со скалы высотой несколько метров. И, когда путь внезапно оборвался, Ларин едва успел ухватиться за дерево, замерев на краю скалы. Снизу на него пахнуло холодной влагой.
— Ну вот и озеро, — констатировал он, отступив на пару шагов назад, поближе к Чайке. Остальные замерли у них за спиной.
Они стояли на небольшой площадке, по пояс заросшей кустарником. Отсюда переправа была видна как на ладони. Она казалась пустынной, но от нее исходил такой грохот, что даже в лунном свете было заметно — гнев богов не обошел и ее стороной. Каменные постройки, составлявшие невысокую дамбу, по которой проходила узкая дорога, были разрушены в нескольких местах. И если раньше там были шлюзы, перекрывавшие путь воде и пропускавшие суда, то теперь они были завалены каменными обломками. А вода стремительно уходила из озера сквозь многочисленные проломы с острыми краями, обрушиваясь вниз на добрый десяток метров и питая русло широкой реки.
— Обмелеет озеро, — проговорил Федор после долгих наблюдений, — уж не знаю, какие там глубины, но после такой встряски обмелеет обязательно. Хорошо что мы не поплыли дальше.
— Значит, и корабли с камнями сюда уже не так быстро доберутся, — неожиданно предположил со злорадством в голосе Леха, который никак не мог простить местных жрецов, — и город этот долго еще не отстроится. Это хорошо.
Внезапно на берегу, где-то в районе дороги, послышались приглушенные голоса большой группы людей. Чайка положил руку на плечо Ларина и жестом показал, что нужно двигаться дальше. А когда друг замешкался, то все же произнес:
— Пойдем, Леха, надо уходить подальше отсюда. По этой дороге и ночью ходят. А утром здесь вообще, чую, будет много народа.
— Пойдем, — согласился повеселевший Ларин, — и работы у них теперь будет много.
С легким шелестом отпустив ветки кустарника, Ларин взглянул на звездное небо и направился следом за остальными.
До самого рассвета карфагеняне, стараясь не приближаться к берегу, двигались наугад сквозь лес. Скорость была не высокой, но это было даже хорошо, позволяло соблюдать осторожность. Никаких селений им, к счастью, не повстречалось и дорог тоже. Вообще, с каждым часом Федор, ориентировавшийся только по звездам, изредка возникавшим над его головой в разрывах крон деревьев, убеждался в том, что выбрал верное направление. Куда именно шел, он и сам не знал. Пока его курс можно было охарактеризовать как «подальше от города», и он себя оправдывал.
Постепенно усталость дала о себе знать и, когда над мокрым лесом забрезжили первые лучи солнца. Федор разрешил первый привал, заметив впереди поляну. Прорубая дорогу к ней, Чайка с удивлением заметил, что два индейца по-прежнему идут за ними, хотя легко могли сбежать в такой темноте. «Видать, их дом далеко, раз они к нам так прилипли, — подумал он, рассекая очередную лиану, — эх, расспросить бы их о местной ситуации, кто против кого дружит. Может, и полегчало бы. А то мечемся, как белки в колесе, даже от кого бегаем, не знаем».
С такими мыслями Чайка подрубил еще несколько кустарников и первым шагнул на поляну, метров тридцать в диаметре. То, что он там увидел, заставило его остановиться в изумлении, опустив фалькату.
В предрассветной мгле перед ним предстала огромная каменная голова высотой метра три, если не все четыре. Света, впрочем, уже было достаточно, чтобы рассмотреть ее в деталях: хмурое лицо, большие глаза, массивные брови, нос картошкой и огромные пухлые губы. На голове плоский шлем, закрывающий лоб и уши.
— Вот это да! — раздался позади голос Ларина. — Ничего себе головушка. Как будто великана расчленили.
Справившись с первым шоком, Федор шагнул на пустынную поляну и обошел голову вокруг, посматривая при этом по сторонам, — мало ли что тут понастроили создатели этого древнего капища. Когда-то сюда вела дорога, сейчас превратившаяся в узкую, почти заросшую просеку. Других путей подхода было не видно. Вероятно, это место уже давно было заброшено и никем не посещалось.
Закончив обход, Федор остановился в двух шагах от Ларина, также взиравшего снизу вверх на это изваяние. Гигантская голова, смотревшая в сторону далекого города, была окружностью около семи метров и весила, на первый взгляд, тонн двадцать, если не все тридцать.
— Похоже, высечена из отдельной глыбы, — поделился наблюдениями Федор, — как же они ее сюда дотащили? Река далеко, а без крана или огромной колесной телеги не обойтись. Да и дороги-то нет такой широкой.
— Ты же как-то говорил, что они еще колеса не знают? — напомнил Леха.
— Мало ли что я говорил, — отмахнулся Федор, — что они на самом деле знают, известно пока только богам.
Друзья помолчали, продолжая свои наблюдения. В этот момент из зарослей на поляну вышли оба индейца и, увидев гигантскую голову, тут же рухнули на колени, распростершись ниц перед изваянием.
— Это какой-то местный дух или великан, — заметил Федор, кивнув в сторону индейцев, охваченных благоговейным страхом, — они его точно знают. Эх, расспросить бы.
— Честно говоря, немного смахивает на негров, — поделился своими соображениями Леха, изучавший широкое лицо и пухлые губы каменной головы, — лицо темное, словно обгорелое. Да только откуда здесь негры? Мы же не в Африке.
— Ага, — озадаченно кивнул Федор, пристальнее всматриваясь в гигантское изваяние, — а еще немного похоже на воина из охраны жрецов. Тебе не кажется?
— Ну да, — не стал спорить Леха, отходя в сторону, — такие же уроды.
Отойдя на несколько шагов, он вдруг заметил, осматривая деревья:
— Поесть бы чего? Я жрать хочу, не могу. Хоть кору грызи. А бананов что-то не видно.
Федор, в пылу побега совершенно позабывший о том, что телу нужно питаться, и не только одними разговорами, тоже вдруг ощутил дикое чувство голода.
— Зря ты об этом вспомнил, — пробормотал Федор, мгновенно позабыв про изваяние, и, окинув взглядом остальных изможденных карфагенян, в замешательстве озиравшихся по сторонам.
Место было действительно странное. Какое-то зловещее. Вполне возможно, что здесь не раз приносились человеческие жертвы этому грозному великану. И Федор решил быстрее отсюда убраться.
— Идем дальше, — приказал он, закончив наблюдения, — город все еще близко. А эта голова нас не накормит. Скорее наоборот.
— Верно, — согласился Ларин, подтягивая пояс потуже, — этот черный великан[3] нас сожрал бы одним махом и не поперхнулся.
Он подтолкнул все еще застывших в поклоне индейцев.
— Хватить молиться, пошли еду искать! Уходим, короче.
Оба местных жителя еще раз искоса взглянули на каменную голову и осторожно поднялись, уходя за своими спасителями с поляны. Оказавшись здесь, Федор решил выбираться дальше по древней дороге, так основательно заросшей кустарником и деревьями, что ее силуэт был едва различим на фоне буйной растительности. И все же можно было догадаться, в какую сторону она некогда вела. Туда и направились финикийцы с двумя спасенными индейцами, разрубая своими фалькатами встречную растительность.
Продвигаться здесь действительно оказалось легче, и беглые карфагеняне немного приободрились. А когда, оказавшись в небольшой закрытой лощине, где протекал ручей, они становились на привал и местные индейцы, побросав оружие, поймали несколько змей, а потом и ящериц, даже приободрились.
Увидев это подобие пищи, Федор разрешил продлить привал до тех пор, пока они не насобирали дров и не добыли огонь, чтобы зажарить свою добычу, разделив ее на всех. Получилось немного, но оголодавшие финикийцы хоть и морщились, но отказываться не стали. Видели они на своем веку многое, а в походах на Востоке ели и не такое.
— Не бананы, конечно, — приговаривал Ларин, сидя на теплом камне, и с отвращением обгладывая тощую лапку ящерицы, отдаленно похожую на куриную, — но уже кое-что. Жить можно.
— Молодцы! — от души похвалил индейцев Федор, доев свой кусок змеи, оказавшейся сладковатой на вкус, — без вас быстро бы ноги протянули. А теперь еще немного повоюем.
Сидевшие рядом индейцы, осторожно кивнули, догадавшись, что их хвалят. Широколобые, скуластые, со слегка вытянутыми глазами и резко очерченным узким ртом, они нисколько не походили на тот каменный портрет, который недавно наблюдали друзья. Немного отдохнувшего Федора потянуло на разговоры.
