Князь Барбашин 3 (СИ) - Родин Дмитрий Михайлович

Так вот, обоим им были нужны хорошо подготовленные кормщики. Вот только единственное училище, которое их готовило, давно уже не справлялось с требованиями времени. Да, в последние годы количество учеников в нём было довольно сильно расширенно, но пока ещё они дорастут до нужных кондиций. А тут ещё и создаваемый государем флот начал выкачивать и без того скудные кадры просто с ураганной силой. Так что в последние годы не редкостью стало то, что суда уходили в плавание сильно недоукомплектованные, когда людей на них едва хватало для работы с парусами. И если вариант с разбавлением команд вчерашними крестьянами, поток которых из центральных земель всё возрастал, подогреваемый слухами о хороших оплатах, ещё работал, то вот с командными кадрами было всё куда хуже. А князь, словно издеваясь, постоянно требовал и требовал людей для всё новых и новых экспедиций. С одним Гриней ушло столько парней, что их хватило бы укомплектовать десяток новых лодий. Да, через год они вернуться с таким опытом за плечами, что им можно будет доверить любое судно, но ведь до этого момента нужно было ещё дожить, а князь продолжал и продолжал фонтанировать идеями.

Впрочем, со многими из них Сильвестр был более чем согласен. Прочитав выборки из летописей про древнее новгородское мореплавание, он тоже считал, что вернуть былое главенство на Балтике сущая необходимость для русского флота. И ведь заменить собой Ганзу в качестве основного перевозчика было очень даже возможно. Ливонские города были уже фактически съедены, впрочем, из той же Риги в последние годы товары и так вывозились в основном судами Компании. А теперь ещё и порт Стокгольма стал доступен для русских купцов, ведь подписывая договор с Вазой, в него с подачи князя впихнули-таки практически все те же условия, что были прописаны в похеренном нынче русско-датском договоре о создании совместной торговой компании. И пусть ганзейцы были очень недовольны подобным решением шведского короля, но русским очень было нужно и шведское железо, и шведская медь, как, впрочем, и рыба, и зерно, и пенька с лесом, которые можно было с выгодой перепродать, а шведскому королю - признание русского государя, как одного из ведущих игроков в регионе и просто соседа по границе, так что они смогли настоять на своём. И теперь, действуя на пару с ганзейцами или даже в одиночестве, Компания могла с лёгкостью перехватить на себя все морские перевозки шведов, ведь её цены всегда будут ниже, чем цены на шведских судах, а у короля не было столько денег в казне, чтобы оказать помощь своим подданным в данном вопросе.

Что же касается германских городов, то многие из них давно уже не могли похвастаться большим торговым флотом и спокойно работали с другими купцами, привозящими всё необходимое для них. Правда, все чужаки на поверку выходили теми же ганзейцами, но опыт Штеттина показал, что при виде хорошей цены ганзейское единство быстро отходит на второй план. И тут главным было не спешить. Как говаривал князь, "если лягушку бросить в кипяток, то она выпрыгнет, а если воду с лягушкой нагревать медленно, то она сварится". Конечно, как образованный человек, Сильвестр понимал, что лягушка выпрыгнет в обоих случаях, но аллегорию уловил и был с нею согласен. Тихо и неспеша, дабы не привлекать внимания, откусывать кусок за куском, пока не окажется, что всё вокруг уже съедено, и съедено русичами. Да, рано или поздно немцы всё поймут и попытаются оспорить, а то и отыграть назад, и тут уже, опять же выражаясь словами князя, придётся действовать не только добрым словом, но и хорошей пушкой. Ибо так можно достичь куда большего, чем действуя лишь добрым словом. И если не трогать Гданьск и Любек, куда в основном и ходят подданные императора Карла, то даже с антверпенскими купцами проблем от русской экспансии не будет. Правда остаётся ещё Дания, но их торговцев и до сего дня было мал-мала-обчёлся, а с учётом той смуты, что окутала королевство, им и вовсе будет не до своего мореходства. Тем более что для датского короля главным были и остаются Зундские пошлины. А русские корабли пока что их исправно платили.

В общем, планы своего нанимателя Сильвестр поддерживал горячо и полностью, вот только на их пути подводными скалами вырастали две главных проблемы: люди и деньги. Компании хронически не хватало наличности, и выручало лишь то, что основные операции за рубежом осуществлялись через бартер. Но там, где требовалось серебро, Компания стыдливо уходила в тень или действовала очень осторожно, так как своих запасов благородного металла было катастрофически мало. Его, конечно, пополняли всеми правдами и неправдами, но серебро нужно было всем, включая самого царя, так что больших объёмов наличности накопить никак не удавалось. И оттого Сильвестр и его подчинённые, служившие торговыми представителями в закатных странах, постоянно ломали голову над тем, как свести дебет с кредитом и спланировать новые покупки без лишних затрат.

Вздохнув, Сильвестр отбросил в сторону грамотку, которую в последние полчаса пытался безуспешно прочитать и осмыслить, и, поднявшись из-за стола, прошёлся по кабинету.

Густав, несмотря на то, что носил корону, оказался тот ещё делец. В долгах, как в шелках, он буквально нутром почуял, откуда можно извлечь выгоду. А то Фалун работал нынче больше на Ганзу, как и железные рудники средней Швеции. А пшеницу шведская земля родила плохо. Зато на ней прекрасно росла конопля, из которой получалась весьма хорошая пенька. А поскольку из Руси нынче на продажу везли больше пеньковые изделия, то спрос на неё в германских землях значительно вырос. А с ним и цена.

Вот тут-то Густав, оценив сложившуюся на рынке конъюнктуру, и велел своим подданным немедленно и где только можно высаживать коноплю, решив тем самым стать видным поставщиком оказавшегося столь нужным сырья. И первые плоды его стараний уже сказались на рынке, снизив взлетевшую в небеса цену. Если так и дальше пойдёт, то Швеция в скором времени действительно станет опасным конкурентом, способным напитать европейский рынок дешёвой пенькой. А там и германские ремесленники голову поднимут. Так что захватить шведский рынок морских перевозок становилось для Руссо-Балта первостепенной задачей.

Вздохнув, Сильвестр вернулся за стол. Думы - думами, а работать вместо него никто не будет. Взяв в руки отброшенную грамотку, он вновь сосредоточился на чтении...

Глава 15

Потерпев страшный разгром, магистр Ливонского ордена не впал в отчаяние и не опустил рук. Наоборот, он с удвоенной силой принялся искать помощь и союзников против восточных схизматиков. Увы, но события, обрушившиеся на Орден, не позволили магистру Вальтеру стать рейхфюрстом, как это случилось в иной истории в 1526 году. В этот раз Карл, которому союз с Русью против османов был действительно нужен, воздержался от подобного шага, по крайней мере до тех пор, пока не разберётся в ситуации досконально. Но из-за подобного решения, скрыть которое всё же не получилось, желающих давать Ордену денег было не так уж и много. И оттого столкнувшись с хроническим безденежьем и стремясь раздобыть столь необходимые для продолжения войны средства, магистр решил пойти даже на крайние меры: на секуляризацию церковного имущества. Согласно акту, принятому спешно собранным лантагом, на территории Ливонии закрывались все монастыри, а их земли переходили под управление Ордена. И прежде всего это касалось владений пребывавшего нынче под арестом архиепископа Иоганна Бланкенфельда, который был объявлен главным виновником всех постигших страну несчастий.

К сожалению земли Дерптского епископства, как и добрая половина Рижского и Эзель-Викского, уже находились под властью московитов, но ещё оставалось Курзёмское епископство. Оно имело площадь в 4500 квадратных километров, и было разделено на три анклава, которые были отсечены друг от друга орденскими землями. Население этого лесисто-болотистого края составляло около двадцати тысяч человек, а вассалов у епископа было всего семьдесят семь, большинство из которых проживало в западной части, где у них и располагались родовые замки. Впрочем, замками их можно было назвать с большой натяжкой. В лучшем случае они представляли собой дворы, обнесённые каменными стенам. А многие не имели даже этого. Понятное дело, что в случае военного столкновения епископия не имела никаких сил для сопротивления, и была бы быстро захвачена даже незначительными силами. Но прошлым магистрам удалось добиться в Риме постановления, что епископом Курземе может быть только член Немецкого ордена, тем самым Курземское епископство политически было полностью подчинено ордену. Что, впрочем, не помешало покойному Генриху Базедову стать сторонником рижского смутьяна. Однако сейчас епископией руководил Герман Роннеберг, который в прошлом долгое время служил секретарём фон Плеттенберга, так что магистр надеялся на полюбовное решение вопроса с конфискацией церковных земель.