Олег Авраменко - Принц Галлии (др. вар.)
— Ну, если вы настаиваете…
— Я лишь предлагаю вам свою помощь, — уточнила принцесса. — У вас богатый мужской опыт, у меня — женский. Итак, мы будем писать нашу поэму на галльском языке…
— Лучше на латыни.
— На латыни? Но тогда у нас получится скорее научный трактат, а не поэма. «De amoris natura et de amore in natura». Каково?
Тут Тибальд осадил своего коня.
— Что с вами? — удивленно спросила Маргарита, тоже остановившись.
— Неправильно.
— Что?
— Название.
— Вам не нравится?
— В общих чертах нравится. Но его следует уточнить.
— А именно?
— «De Margaritae amoris natura et de amore eicum in natura».
— Как это следует понимать, граф?!
— А вот так! — Тибальд спешился, подошел к Маргарите и протянул ей руку. — Давайте я вам помогу.
— Что?
— Сойти с коня.
— Зачем?
— Чтобы немедленно приступить к работе над трактатом. Заодно проверим — может быть, и у вас непорядок с чулками.
— Ага! Значит, вы набиваетесь!
— А как набиваюсь, так что?
Маргарита весело фыркнула и ловко соскочила с седла прямо в объятия Тибальда. Их губы сомкнулись в страстном поцелуе.
— А ты хорошо целуешься, — сказала она, переведя дыхание.
— Вы тоже не промах, — поделился своим впечатлением Тибальд.
— Прекрати выкать! — враз посуровела Маргарита. — Вот за что я не выношу французов — они даже в постели говорят мне вы. — Она запустила пальцы в его буйную шевелюру. — Просто обожаю брюнетов!
— Но ведь и Красавчик, и кузен Иверо — блондины, — с ревнивыми нотками в голосе заметил Тибальд.
— Потому-то мне и нравятся брюнеты, — сказала Маргарита и вновь поцеловала его. — Так пойдем же!
— Куда?
— Сейчас увидишь. Пошли.
Держа лошадей за поводья, они взобрались на знакомый нам холм, который более часа назад миновала компания, ведомая Рикардом Иверо. Маргарита указала на дом, возле которого мы уже побывали.
— Что это? — спросил Тибальд.
— Усадьба лесничего.
— Ничего себе усадьба лесничего! Это больше похоже на охотничью резиденцию какого-нибудь вельможи.
— Так оно раньше и было. Но теперь здесь живет лесничий. И сейчас мы навестим его.
— А зачем?
Маргарита вздохнула и кокетливо покосилась на графа.
— Вот ты недотепа, Тибальд! Уже поздно, холодает, скоро начнет смеркаться, и время для «амор ин натура» не очень подходящее. А так у нас будет кров над головой, и мы сможем всласть позаниматься любовью, невзирая ни на какие капризы погоды.
— Значит, ты согласна? — просиял Тибальд.
— А как согласно, так что? Думаешь, мы случайно забрели сюда?
— А нет?
— Конечно, нет. Перед отъездом я сказала майодорму Кастель-Бланко, чтобы к вечеру меня не ждали. Уже тогда я решила провести с тобой ночь в усадьбе лесничего. Сейчас мы поужинаем — я чертовски голодна! — а потом займемся любовью.
Теперь уже вздохнул Тибальд. Тяжело вздохнул.
— Что случилось? — тревожно осведомилась принцесса.
— Да так, ничего особенного. Просто я подумал…
— И что ты подумал?
— Что все-таки странная ты девушка, Маргарита.
— В каком смысле? — спросила она, останавливаясь у ворот усадьбы.
— Да в любом. В частности, ты сказала «займемся любовью» точно таким же тоном, как и «поужинаем».
— Это тебе показалось, Тибальд.
— Вовсе нет. Ты холодная, как льдинка, дорогая.
— Ты тоже, милый.
— Я-то?! С чего ты взяла?
— А с того, что будь ты так безумно влюблен в меня, как утверждаешь, и желай ты меня так страстно и неистово, как хочешь это показать, то наверняка не обратил бы никакого внимания на мой тон.
— Вот как?
— Да, да, да! Одно лишь мое предложение заняться любовью прозвучало бы для тебя райской музыкой, ты должен был бы плясать на радостях и…
— И целовать землю под твоими ногами, — саркастически добавил Тибальд.
— Вот именно. И не только землю под моими ногами — но и мои ноги. И вообще, всю меня.
— Какая же ты бесстыжая! — восторженно вскричал он, заключил ее в объятия и покрыл ее лицо жаркими поцелуями.
Но тут Маргарита резко отстранилась от него.
— Погоди. К нам, кажется, идут.
И в самом деле — пока они пререкались, из дома вышел лесничий, с которым мы уже имели случай познакомиться, и поспешил навстречу своим новым гостям.
— Не называй меня Маргаритой, — предупредила она Тибальда. — Для этого человека я кто угодно, только не принцесса Наваррская.
— С какой это стати? Ведь он твой слуга.
— Он меня еще ни разу не видел, но наверняка боится, как геенны огненной.
— Почему?
— Понимаешь, он немного того…
— Бог мой! Чокнутый лесничий? Этого еще не хватало!
— Да не бойся. Говорят, он добродушный малый и вполне безобиден. У него лишь одна навязчивая идея… Тсс! Об этом молчок!
Тем временем лесничий приблизился к ним и отвесил почтительный поклон. Вдруг глаза его округлились от изумления.
— Ваша светлость! — Воскликнул он. — Господин граф!
Тибальд, казалось, был удивлен не меньше него.
— Вот те на! Да это же слуга моего покойного отца!
— Он самый, монсеньор, — еще раз поклонился лесничий. — Готье меня зовут. Ваша светлость еще спасли меня от разбойников, когда я шел исполнять волю Господню… Ах, простите, милостивые государи! всполошился он. — Прошу, проходите в дом. Сейчас я позабочусь о ваших лошадях, накормлю их овсом, напою студеной водой из колодца…
— Так ты знаешь этого человека? — озадаченно спросила Маргарита.
— Да, знаю, — ответил Тибальд. — Мы встретились с ним при весьма интригующих обстоятельствах. — Он повернулся к Готье. — А ты как очутился в этих краях?
— Господь привел, Господь привел… Ах, как я рад видеть вашу светлость, как приятно поговорить на родном языке! А госпожа, верно, жена вашей светлости?
Тибальд не знал, что и сказать.
— А как же иначе, — вместо него ответила Маргарита. — Конечно, жена. Так ты говоришь, что Господь привел тебя в эти края?
— Ну да, ваша светлость, он самый. Господь Всевышний.
— И это Всевышний назначил тебя лесничим? — с иронией осведомилась Маргарита.
— О, сударыня, не насмехайтесь! — серьезно произнес Готье. Лесничим-то назначила меня госпожа Наваррская, но с благословения Господня.
Принцесса фыркнула. А Тибальд спросил:
— Так ты уже исполнил волю Божью?
— Да, монсеньор, исполнил. Все, что велел мне Господь, я сделал.
— Ну-ка, ну-ка! — отозвалась Маргарита. — Что-то я припоминаю. Это не ты, случайно, пустил стрелу в окно королевского кабинета?
— Да, сударыня, я самый.
Тибальд в изумлении вытаращился на Готье:
— Это был ты?!!
Лесничий молча кивнул.
— Но зачем?
— Так велел мне Господь, монсеньор.
— Ты уверен?
— А как же! Я услышал Его приказ. Такова была воля Божья. И госпожа принцесса считает так же.
— А? — удивилась госпожа принцесса. — С чего ты взял, что она так считает?
— А с какой тогда стати она назначила меня лесничим? — вопросом на вопрос ответил Готье. — Меня ведь сперва в тюрьму упекли. — Он сокрушенно вздохнул. — Оказывается, все преступники — законченные идиоты.
Маргарита ухмыльнулась и прошептала Тибальду по-латыни:
— Это была не тюрьма, а приют для умалишенных.
— Ну-ну! — криво усмехаясь, произнес Тибальд. — Однако здорово он тебя боится! Нечего сказать.
— А может, принцесса просто пожалела тебя? — обратилась к Готье Маргарита. — Поэтому освободила из заточения.
Но тот был непреклонен:
— Нет, сударыня. Ее высочество знала, что это была воля Божья, и не я выстрелил — выстрелил сам Господь моей рукою.
— Из моего арбалета, — добавил Тибальд.
— Воистину так, — подтвердил Готье.
— Да ну! — пораженно воскликнула Маргарита. — Это ты дал ему оружие, Тибальд?
Пока они шли к дому, Тибальд в нескольких словах поведал ей о своем падении на охоте, приведшему к спасению Готье от разбойников.
— Ну и дела! — задумчиво промолвила Маргарита. — Как непостижимо переплетаются судьбы людские.
— На все воля Провидения Господнего, к сведению ваших светлостей, назидательно отозвался Готье с видом человека, посвященного в самые сокровенные тайны мироздания.
— У тебя уже кто-то гостит? — спросила Маргарита, заметив в конюшне лошадей.
Лесничий забеспокоился:
— Ну… В общем-то, да, сударыня. Один господин с женой. Они искупались в ручье, поужинали и совсем недавно отправились спать. К сведению ваших светлостей, на втором этаже у меня несколько барских спален, и ежели ваши светлости захотят отдохнуть…
— Спасибо, любезный Готье, так мы и сделаем. И поужинаем тоже. Надеюсь, у тебя найдется, что поесть?
— О да, сударыня. Конечно, найдется. Даже пара бутылок доброго вина еще…
