Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Протасов Сергей Анатольевич

На этот раз он решил разделить свои силы. Три истребителя повел сам. Они должны были выйти на уже знакомого оппонента от мыса Сенда и заставить его выдать свое место для трех остальных. А те, описав широкую дугу, атакуют колонну с носовых углов от мыса Каннон на большой скорости. При этом все пушки укрепленного района Курихама начнут стрелять только после его контакта с противником.

Но с самого начала все пошло совсем не так, как он планировал. Началось с того, что крепостные артиллеристы даже и не подумали переносить огонь дальше от берега и продолжали бесполезно глушить рыбу на фарватере, как отрабатывали много раз на учениях. Это не только затрудняло ориентирование ударной группе, но и вынудило его отвлекающую тройку широко обходить опасный район, теряя время.

В итоге к моменту выхода на исходные рубежи для атаки колонна противника, судя по всему, успела снова дать ход. Это привело к тому, что группа, по плану атаки отвлекающая внимание, судя по всему, проскочила за кормой противника, найдя только уже почти затонувший довольно крупный пароход и множество плавающих обломков на самом заграждении и за ним.

Зато атакующая тройка, еще только выходя на середину пролива для атаки, неожиданно оказалась прямо перед авангардом русской эскадры, идя поперек ее курса. Она тут же была обстреляна сразу с нескольких судов, что вынудило торопливо и бесполезно выпустить торпеды по второстепенным целям с острых носовых углов. При этом «Камикадзе» получил снаряд в машинное отделение и вышел из боя, ковыляя под одной левой машиной к мысу Исоне под охраной «Хатсусио» и «Кисараги».

Обана услышал эту стрельбу, уже безрезультатно миновав намеченный для поиска район. По направлению, откуда доносились звуки боя, он понял, что за упущенное им время русские успели выйти вплотную к мысу Каннон. Не раздумывая, он бросился в погоню. Флагманский «Ненохи», а за ним «Усио» и «Яйей» дали полный ход, развернувшись на север, где быстро набирала силу канонада.

Но стрельба довольно быстро резко оборвалась. Спешили, чтобы опять не потерять ориентир. Спустя еще несколько минут уверенного ускорения японцы вышли на трехтрубный корабль с башенной артиллерией, открывшийся на несколько секунд в просвете меж струй дождя. До него было не больше семи – восьми кабельтовых, и на нем пока не видели японцев.

Не сбавляя оборотов на винтах, быстро нагоняли его с кормовых углов, разворачивая минные аппараты для залпа. Когда уже начали различать весь силуэт своей цели, опознанной как крейсер «Богатырь», их заметили. Башня на высоком юте дрогнула, двинув стволами навстречу, а корпус покатился вправо, пересекая курс. Там, похоже, уже были готовы к бою и открыли огонь сразу всем правым бортом.

Но атака продолжалась. Поскольку к началу стрельбы японский отряд шел почти на 15 узлов быстрее, сближение получилось стремительным. Полагаясь на это, Обана надеялся, что все же избежит тяжелых повреждений и успеет дать залп минами. Также положив право руля, «Ненохи» и «Усио» проскочили перед носом своего опасного противника. А «Яйей», не меняя курса, у него под кормой.

Русский очень хорошо стрелял. Вдобавок угрозой тарана вынудил «Усио» сойти с боевого курса. В результате из всех троих только головной и замыкающий корабли группы успели выпустить по одной торпеде, но оба промахнулись. Вся стычка длилась всего три минуты, но оказалась лишь первым эпизодом целой череды перестрелок для всех ее участников.

Подрезавший корму «Яйей», едва разминувшись с крейсером, сразу угодил под огонь двух истребителей, навалившихся с носовых углов. Они вынудили его отвернуть к западу, а затем к югу, влепив пару снарядов в корпус. А головная пара, едва выскочив из-под накрытий, ввязалась в перестрелку на расходящихся курсах с тремя другими русскими четырехтрубными миноносцами и отступила к восточному берегу пролива. Там почти сразу они наткнулись на отходящую первую тройку.

Опознавшись, запросили о повреждениях. Получив ответ на запрос и на ходу переформировав отряд, Обана решил атаковать снова всеми кораблями, сохранившими боеспособность. Тем более что с японских истребителей ясно слышали продолжавшееся солидное буханье шестидюймовок с уже давно пропавшего из вида за кормой «Богатыря».

Считая, что какие-то другие японские миноносцы продолжают попытки достать его, Обана спешил увести три оставшихся у него истребителя, способных нанести вред противнику, на звуки боя. Дырявые либо израсходовавшие все торпеды «Яйей», «Хатсусио» и «Камикадзе» отправились в бухту Урага для перезарядки и необходимого ремонта. Но пока он раздавал распоряжения, стрельба снова резко оборвалась, что осложнило его дальнейшие действия.

Маневрируя какое-то время в проливе, он не имел контактов ни с чужими кораблями, ни со своими. Потом повернул на север и вскоре снова услышал перестрелку. Она быстро разрасталась по громкости и в ширину. Похоже, в дело вступил уже мыс Каннон и форты мыса Фуцу. Судя по продолжавшей нарастать громкости, идя прежним курсом, истребители уверенно догоняли противника.

А перестук отдельных выстрелов впереди, хоть порой и довольно частых, уже перерос в сплошной грохот с использованием даже самых главных калибров. Порою стало видно размытое дождем разливавшееся над водой зарево, то ли от залпов, то ли от пожаров. Похоже, там разгорелся настоящий бой. Это заставляло спешить.

Но принять в нем полноценного участия остаткам 2-го ударного отряда снова не позволили назойливые русские миноносцы, встретившие японцев раньше, чем те увидели цели, достойные своих торпед. Стреляя и маневрируя, пытались все же прорваться сквозь их заслон, но безуспешно. Русских оказалось неожиданно много. Они не только встречали, но и нападали со спины. Казалось, они были уже всюду.

Глава 5

Угодив под кинжальный огонь с насыпного форта № 1, русская вторая ударная группа сразу оказалась в очень тяжелой ситуации. Настолько сближаться с мощными батареями при разработке плана вторжения в Токийский залив не планировалось. По крайней мере, всей толпой.

Моментально подавить угрозу возможности не было ввиду монументальности сооружения. Кроме того, его главный калибр состоял из 280-миллиметровых гаубиц, спокойно выплевывавших свои гостинцы по крутой траектории, даже не высовываясь из-за толстенных бетонных брустверов.

А наши отряды, еще во время предшествовавшей обстрелу атаки, явно умышленно совпавшей с форсированием очередной полосы мин, сломали строй. Что исключало нормальную организацию массированного ответного огня.

Адмирал Дубасов для лучшего обзора незадолго до этого поднялся в артиллерийскую рубку. И теперь в тесноте небольшого помещения, толкаясь плечами со старшим артиллеристом флагманского «Орла» и штатной артиллерийской вахтой, с высоты своего положения (во всех смыслах) озирал тревожную панораму внизу.

Хоть света пока было и немного, его хватало, чтобы понять, что все очень нехорошо! Авангард уже потихоньку начинал гореть и сбился в беспорядочную кучу, мешая стрельбе и дальнейшему движению. За кормой что-то загорелось у носовой башни «Александра III», в очередной раз накрытого тяжелыми гаубицами. Неужто попали?! Фланговые и тыловые дозоры, как доложили снизу, с мостика, оказавшись втянутыми в свои бои, к тому времени покинули предписанные позиции и не могли закрыть подопечных дымом. Только три эсминца Матусевича, по странному стечению обстоятельств так до сих пор и не встретившиеся с противником, безмолвными тенями дисциплинированно топтались на противоположном от разгоравшейся дуэли с берегом левом фланге, как и в самом начале прорыва.

И весь этот бедлам творился в пределах видимости с мощного форта, уже пустившего в дело всю свою артиллерию. Сейчас перед ним скопилась целая толпа целей, гарантированно перекрывающих друг друга в несколько рядов. Бей прямой наводкой в кучу, точно не промахнешься ни разу. Он и бил. Вдобавок сыпал тяжелыми бомбами, тоже успешно. А вокруг сновали японские миноносцы.